Джеймс Купер - Мерседес из Кастилии, или Путешествие в Катай
Соперничество между Испанией и Португалией тоже в немалой степени поощряло мореплавание. Теперь какому-нибудь искателю приключений гораздо охотнее прощали причуды и сумасбродство, нежели знатному юноше, никогда не ступавшему на палубу корабля, страх перед морем. Между тем время шло и события свершались своим чередом.
Почти в самом конце сентября у выхода из пролива, отделяющего Африку от Европы, — там, где волны Средиземного моря сталкиваются с могучими валами Атлантики, — восходящее солнце озаряло с десяток парусов на водной синеве. Все они медленно двигались в разных направлениях, подгоняемые легким сентябрьским ветром, Но нас интересует лишь одно из этих судов, которое хотя бы вкратце стоит описать.
Это была небольшая фелюга с латинскими парусами, пожалуй, самыми живописными из всех придуманных парусными мастерами. Сейчас паруса фелюги стояли так, что никакой художник не мог бы выбрать более удачное положение: она летела по ветру, раскинув над обоими бортами высокие остроконечные полотнища, словно огромная белокрылая птица, опускающаяся в свое гнездо. В строении ее чувствовалась поразительная симметрия, а корпус отличался красотой и гармоничностью линий. Суденышко сверкало чистотой и совершенством отделки, говорившими о том, что оно принадлежит какому-то знатному владельцу.
Называлось судно «Озэма», и на нем плыл граф де Льера со своей молодой женой. Луис многому научился за время странствий по морям и теперь сам командовал судном, хотя тут же, на палубе, с важным видом расхаживал Санчо Мундо, который по званию да и по сути дела был настоящим капитаном фелюги.
— Да, да, добрый Бартоломе, закрепи якорь получше! — проговорил Санчо, когда во время очередного обхода он очутился на носу. — Хотя сейчас ветерок легкий и погодка тихая, кто знает, чем встретит нас Атлантика, когда проснется! Во время нашего славного плавания в Катай отсюда мы шли — лучше не придумаешь, зато, когда возвращались, словно все дьяволы сорвались с цепи! Донья Мерседес, как видишь, чувствует себя на корабле как дома. А что касается графа, то никто никогда не знает, куда и на сколько он отправляется. Так что, может быть, впереди всех нас ждут слава и золото. С таким благородным капитаном не пропадешь! Надеюсь, никто не забыл запастись соколиными бубенчиками, которые в далеких странах помогают собирать доблы не хуже, чем колокола Севильского собора собирают верующих?
— Эй, любезный Мундо! — послышался голос Луиса. — Пошли кого-нибудь на фока-рей! Пусть взглянет, что там впереди на северо-западе!
Этот приказ прервал словоизлияния Санчо. Когда посланный им матрос добрался до своего возвышенного и для неискушенного глаза опасного наблюдательного пункта, с палубы спросили, что он оттуда видит.
— Сеньор граф, — доложил моряк, — весь океан покрыт парусами, словно устье Тахо, когда поднимается западный ветер!
— Ты можешь их сосчитать? — крикнул Луис. — Сосчитай и доложи!
— Шестнадцать! — отозвался матрос немного погодя. —
Нет, вот еще один маленький вышел из-за большой караки. Теперь я вижу их все — семнадцать судов!
— В таком случае, мы подоспели вовремя, дорогая! — радостно воскликнул Луис, обращаясь к жене. — Я еще раз смогу пожать руку адмиралу, прежде чем он снова отправится в Катай. И я вижу, ты тоже рада, что мы не опоздали.
— То, что радует тебя, радует и меня, — ответила Мерседес. — У нас одни интересы и одни желания.
— Милая, любимая Мерседес! Для тебя я готов на все! Твоя кротость, твоя готовность отправиться со мной на фелюге совсем меня покорили. Скоро я буду таким, каким ты хочешь меня видеть.
— Но пока, Луис, все происходит наоборот, — улыбаясь, возразила Мерседес. — И, если так будет продолжаться, скорее ты превратишь меня в бродягу, чем сам сделаешься домоседом и обоснуешься в своем родовом замке!
— Что ты, Мерседес! Надеюсь, ты вышла со мной в море не против своей воли? — забеспокоился Луис, опасаясь хоть чем-нибудь даже невольно огорчить молодую жену.
— О нет, любимый! Я не только с радостью согласилась, но и сейчас испытываю истинное наслаждение. К счастью, меня совсем не укачивает, а море просто очаровательно. Ведь раньше я никогда не плавала на фелюге!
Стоит ли говорить, как приятно было Луису слышать все это, потому что для него море по-прежнему сохраняло всю свою притягательность.
Через полчаса адмиральское судно уже можно было разглядеть и с палубы маленькой фелюги, а когда солнце достигло зенита, «Озэма» прошла сквозь строй кораблей и приблизилась к караке Колумба. Последовал обычный обмен приветствиями. Узнав, что Мерседес тоже здесь, адмирал сам прибыл на фелюгу, чтобы лично засвидетельствовать свое почтение молодой чете. Со времени их совместного путешествия у Колумба сохранилось к Луису чувство отеческой привязанности, которое распространялось и на Мерседес, чье благородное поведение так поразило его в Барселоне. Поэтому адмирал вновь увидел счастливую пару с нескрываемым удовольствием; впрочем, радость встречи была взаимной.
Лишь тот, кто наблюдал первое отплытие Колумба, может себе представить, каким разительным контрастом была эта вторая экспедиция. Тогда генуэзец отправлялся в путь никем не замеченный, почти забытый, на трех кое-как снаряженных каравеллах со случайной командой, в то время как сейчас в океан вышел целый флот, на борту которого собралось немало родовитых дворян, Как только стало известно, что на фелюге находится графиня де Льера, от кораблей отвалили лодки, и вскоре Мерседес пришлось устроить настоящий прием в океане. Несколько дам, оказавшихся при ней, едва успевали отвечать на любезности блестящих сеньоров, заполнивших палубу. Чистый морской воздух сообщал этой сцене особую прелесть, и около часа «Озэма» являла собой такое веселое и великолепное зрелище, какого никто еще не видывал среди океанских волн.
— Прекрасная графиня! — воскликнул один из отвергнутых поклонников нашей героини. — Теперь вы видите, до какой крайности довела меня ваша жестокость? Я бегу в Катай, на край света! Дон Луис должен быть счастлив, что я не пустился в море раньше, ибо перед спутниками адмирала теперь не устоит ни одна девушка Испании!
— Возможно, сеньор! — ответила Мерседес, чувствуя, как бьется ее сердце при мысли, что ее избранник решился на отважное путешествие в ту пору, когда никто не верил в него и всех страшила неизвестность. — Возможно, что вы правы, сеньор. Но более скромные довольствуются и таким плаванием вдоль берегов, где жена, к счастью, может сопровождать мужа.
— Сеньора! — перебил их доблестный и беззаботный Алонсо де Охеда. — Дон Луис на турнире заставил меня свалиться на землю, но сделал это так смело и 'ловко, что я против него не таю зла. Зато теперь я превзойду его! Он не желает удаляться от берегов Испании, а мы отправляемся в славный поход на Индию, чтобы утвердить над неверными власть наших государей!
