Джеймс Купер - Мерседес из Кастилии
— С меня достаточно, конечно, и доверия Изабеллы Кастильской; ее мудрость и осмотрительность будут служить мне щитом против насмешек и вышучивания легкомысленных и пустых людей. Я все свои надежды возлагаю на ваше слово.
Королева была удивлена, поражена и вместе с тем очарована манерами, осанкой и речами Колумба.
— Благодарю вас, сеньор Колумб, за ваше доверие, — сказала она.
В этот самый момент в залу вошел Фердинанд и принял участие в разговоре своей жены с Колумбом, как бы желая этим показать, что он считал нужным подтвердить все сказанное королевой.
— Я весьма рад вновь видеть вас в Санта-Фе, сеньор Колумб! — сказал король с любезной улыбкой. — И если ему удастся осуществить хотя бы половину того, на что ты, Изабелла, повидимому, рассчитываешь, — добавил он, обращаясь к жене, — то мы будем в праве не сожалеть о том, что оказали ему поддержку. Конечно, возможно, что ему не удастся увеличить блеска Кастилии, но зато ему, может быть, удастся, как ее верноподданному, обогатиться настолько, что он не будет знать, что ему делать со всеми этими богатствами.
Разговаривая с королевой, Колумб упомянул об острове Сипанго.
— А произрастают ли на этом острове пряности[23] или что-либо другое, могущее содействовать пополнению государственной казны? — спросил король.
— Судя по словам Марко-Поло, знаменитого путешественника, посетившего этот остров, в целом мире нет другого такого места, где было бы столько золота, драгоценных камней, жемчуга и всяких иных богатств, — ответил Колумб.
Когда дело дошло до обсуждения отдельных пунктов условий, то заносчивый генуэзец держал себя так, как держал бы себя монарх, заключающий договор с двумя другими монархами. Предложение Колумба принять на себя одну восьмую всех расходов экспедиции взамен предоставления ему одной восьмой доходов и прибыли было принято без возражений, так что он являлся теперь как бы равноправным пайщиком и компаньоном правителей Кастилии и Арагона в этом и во всех последующих предприятиях этого рода.
Выйдя вместе с Колумбом из дворца, дон Луи де-Сент-Анжель и дон Алонзо де-Кинтанилья проводили своего друга до его дома.
Глава X
С того момента, как Изабелла дала свое согласие принять под свое покровительство экспедицию Колумба, все были вполне уверены, что экспедиция эта выйдет в море в самом непродолжительном времени. Все пункты договора были надлежащим образом изложены на бумагах, бумаги были скреплены подписями, занесены куда следует, снабжены печатями; словом, все было оформлено, как того требовали тогдашние порядки и обычаи, и Колумб покинул двор, чтобы лично руководить на берегу снаряжением судов.
Узнав о том, что время отплытия эскадры Колумба близится, молодой дон Луи де-Бобадилья решил обратиться к своей тетке и заручиться ее обещанием, что, в случае его благополучного возвращения из этого опасного плавания, его сватовство будет встречено благоприятно как с ее стороны, так и со стороны родни невесты и самой покровительницы экспедиции.
— Да ты, я вижу, уже кое-чему научился у своего нового наставника и будущего командира! — улыбнулась маркиза. — Ты тоже ставишь условия и предъявляешь требования. Но ты знаешь, что я обещала покойной матери Мерседес не располагать рукой ее дочери без зрелого размышления и не могу отдать ее ветренному, непостоянному в своих привычках молодому ветрогону потому только, что этот ветрогон — сын моего брата.
— Но разве я менее достоин ее, чем кто-нибудь другой?
— Милый племянник, ты молодой безумец! Ты считаешь себя во всех отношениях вполне достойным руки Мерседес де-Вальверде?
— Вы обладаете способностью весьма странно ставить вопросы, тетя! Кто может быть вполне достоин такого совершенства? Но если я и не вполне стою ее, все же я не совсем недостоин счастья назвать ее женой! Неужели вы сомневаетесь в искренности моих чувств к донье Мерседес?
— Совсем нет, мы видим искренность и пылкость твоей любви, и потому-то именно и опасаемся ее, королева и я!
— Как! Неужели и королева, и вы больше цените напускную любовь, чем искреннее и правдивое чувство?
— Именно такая искренняя страсть легче всего может возбудить в сердце такой девушки, как Мерседес, ответные чувства, то-есть такую же честную и искренную страсть, и такой страсти девушка поддается тем охотнее, чем больше она видит искренности в любящем ее человеке. Но такая страсть нарушила бы покой ее души. Вот почему я не хочу и не могу пока еще поощрять твою любовь к ней и опасаюсь твоих встреч с ней.
Однако, дон Луи так усиленно просил свою тетку предоставить ему возможность еще раз повидаться наедине с доньей Мерседес перед его отъездом в дальнее плавание, что маркиза, наконец, согласилась выпросить у королевы разрешения на такое свидание.
По приказанию королевы, донья Беатриса известила обоих влюбленных о разрешении им прощального свидания, и как только дон Луи в день своего отъезда явился к ней, она тотчас же сообщила ему, что Мерседес предупреждена и ждет его.
— Луи! — воскликнула девушка при виде вошедшего возлюбленного и готова была броситься к нему навстречу, но удержалась и только протянула ему руку, которую тот стал покрывать поцелуями.
— Ах, Мерседес, с некоторого времени увидеть вас стало труднее, чем государство Катай, о котором говорит Колумб. Что же, они воображают, что я похищу вас, посажу на седло или на круп коня и отвезу на одну из каравелл Колумба, чтобы вместе с вами отправиться на поиски великого хана?
— Вас можно считать способным на подобный безумный поступок, но не меня! Да, вообще, вы забываете, Луи, что молодым кастильянкам не принято разрешать свидания с глаза на глаз.
— С глаза на глаз! — воскликнул дон Луи. — А те два глаза, которые все время следят за нами из соседней комнаты! Вы их не считаете?
— Вы говорите о Пепите? — засмеялась Мерседес; ей казалось странным, что присутствие женщины, к которой она привыкла с самого раннего детства, как к своей собственной тени, могло мешать кому-нибудь. — Правда, она была против нашего свидания.
— Зависть к вашей молодости светится в ее глазах, выглядывает из каждой морщины ее неприятного лица.
— Вы не знаете моей Пепиты; у нее только одна слабость: она любит и балует меня.
— Я ненавижу всех дуэний[24]! — воскликнул дон Луи.
— Это чувство общее у всех молодых сеньоров по отношению к дуэньям! — сказала из следующей комнаты Пепита. — Но я слышала, что те самые дуэньи, физиономии которых кажутся такими неприятными влюбленным, впоследствии становятся весьма приятными мужьям. Я могу запереть эту дверь, сеньор, и вы меня не будете видеть.
