Роберт Штильмарк - Наследник из Калькутты
– Как здоровье Изабеллы? – осведомился он.
– Ей уже лучше, – последовал уверенный ответ. Миледи после охоты еще не успела заглянуть в детскую, но в безошибочности своего ответа не сомневалась. – У тебя какие-нибудь новые вести, Фредди?
– Ничего особенного, Нелль.
– Кто у тебя вчера ночевал, милый?
– Лорн, помощник с «Окрыленного».
– Значит, корабль вернулся?
– Да. Он, вероятно, уже на причалах верфи. Лорна я отправляю в Африку к твоему любимцу – Каррачиоле… Скажи-ка мне, Нелль, как идут твои дела с Блентхиллом?
Задавая этот вопрос, виконт потянулся к свече на столике и зажег сигару. Виконтесса вздохнула.
– Он объяснялся мне уже дважды: вчера во время танцев и сегодня в поле. Мой выстрел по фазану сразил и его.
Супруг улыбнулся краем губ.
– Зачем ты навязываешь мне этого медведя, Фредди?
– Скоро ты поймешь сама, как это необходимо.
– Но ты так неласков со мною, милый! Мне кажется, я этого не заслужила.
– Нелль, дорогая, сейчас не до поцелуев. Скоро выборы. Блентхилл стоит поперек моей дороги… Скажи-ка, давно ли писал тебе граф Артур?
– Мой прежний деверь? Я его терпеть не могу… Впрочем, вчера я получила его поздравление. Он приглашает нас и Блентхиллов погостить как-нибудь у него в Дональд-Корте.
– Вот как? Отлично! Ты уже ответила ему?
– Ну что ты! Когда же я могла успеть?..
– Дорогая, не ленись и сейчас же напиши ему, что я ухожу на войну.
– О Фредди, я так боюсь этого!
– Бог милостив, и отправлюсь я еще не завтра… Но Артуру ты напишешь, что приедешь одна или с дочерью, как тебе будет удобнее. И, может быть, сэр Генри проводит тебя до имения графа. Это мы решим позднее. А там… там ты постараешься сблизиться с молодым Хартли.
– Ах, с этим угольным крезом? Его поместье расположено недалеко от Дональд-Корта.
– Да, и он дружен с Артуром. Ты когда-нибудь видела этого длинноногого джентльмена с лошадиными зубами?
– Я видела его в Дональд-Корте, когда он был еще юношей.
– Так вот, моя умница, умоляю тебя, влюби его в себя, как Блентхилла, а если сумеешь, то еще сильнее.
– Ты с ума сошел, Фредди! Да он на пять лет моложе меня!
– Не на пять, а на десять, моя дорогая… Поэтому он и не устоит перед моей золотой русалочкой. Выведай его вкусы… Но, ради бога, выскользни из этой истории, как вьюн. Малейшая неосмотрительность, малейшее пятнышко на тебе – и все погибло! Нелль, говорю тебе прямо: мне нужно поссорить насмерть Блентхилла и Хартли и убрать их обоих с дороги… Иначе я не попаду в парламент, а ты, моя умница, никогда не станешь настоящей миледи!
– О господи, как все это… сложно, мой Фредди!
4
Узкий светло-серый корпус с приподнятым носом и низкой кормой и голубоватый оттенок оснастки делали яхту «Элли» малозаметной в море на фоне облачного неба. Бультонские моряки привыкли к внезапным появлениям и столь же внезапным исчезновениям этого маленького корабля, который, едва подняв паруса, набирал уже на рейде все двадцать узлов полного хода и скрывался вдали, как морская птица. Внутренняя отделка и все оборудование яхты радовали самый взыскательный глаз и позволяли превращать морское путешествие в настоящий праздник для пассажиров. Девять матросов, стюард, капитан Роберт Трессель и штурман Хью Ольберт могли бы рассказать немало интересного о некоторых рейсах «Элли», но, к сожалению, они были неразговорчивыми людьми!
В полдень 11 августа владелец яхты, вручив пакет для Каррачиолы мистеру Джозефу Лорну, прощался с ним на борту корабля. Они стояли у небольшой носовой пушки.
– По мне, на этом морском гиганте многовато бархата и маловато оружия… но, клянусь всеми попутными ветрами, скорлупка у тебя действительно хороша! Дорого дал бы старый Бернардито за эту игрушку, а Джакомо?
– У тебя на уме одни мертвецы, Джузеппе. Пошли их к черту! Нам пока хватит забот с живыми… Спасибо тебе за этого Неда! Я сделаю из него настоящего парня. А тебя прошу – не застревай на острове. Если придется возиться с черной сволочью, бей ее как попало.
– Скажи, виконт, народ на яхте у тебя обстрелянный?
– Трессель командовал корветом. Ольберт был у меня на шхуне «Удача», отличный моряк. Все горели, тонули, нюхали порох. Груз Каррачиолы от них таить не нужно, они все – участники последней экспедиции Джеффри Мак-Райля в Африку.
– Тебе, старик, самому пора проветриться. Ты же собирался подраться за добрую старую Англию с американцами?
– Я собираюсь подраться за парламентское кресло с двумя высокородными джентльменами… А для этого мне многое нужно, прежде всего – успех! Успех решительно во всем и повсюду, чтобы двор, король, парламент слышали имя виконта Ченсфильда только в сочетании со словом «победа». Его величество король благожелательно отнесся к моей идее колонизировать новый остров. Поэтому надо побыстрее навести там порядок. Если морскому министру взбредет на ум послать какую-нибудь комиссию в мое губернаторство, то она должна застать там цветущие плантации, счастливых колонистов и их благоденствующих черных слуг. Прошу тебя, Джузеппе, вразуми этих невоспитанных негров и научи их хорошим манерам раз и навсегда! После твоих уроков они станут шелковыми. Тогда возвращайся сюда, как на крыльях, а Каррачиолу поскорее отправь в Голубую долину… Скажи-ка, Джузеппе, что это за корабль виднеется там на рейде?
– Это военное транспортное судно «Омега». Вернулось на днях из Нового Света и вскоре уйдет назад. Окружено военной тайной так усердно, что даже мальчишки в порту знают его назначение: порт Йорктаун.
– Когда оно отваливает?
– Это тоже военная тайна. Все говорят: через неделю.
– Ты уже посматриваешь на часы, Джузеппе?
– Да, я назначил отвал ровно на полдень… Счастливо оставаться, Джакомо!
– А тебе ни пуха ни пера, старик!
Когда виконт Ченсфильд уселся в седле, два маленьких кабестана с железными тормозами уже выбрали оба якоря. Они повисли над миниатюрными красными клюзами, похожими на огненные ноздри кровного скакуна, и зыбкая вода гавани запенилась под форштевнем. Через четверть часа вымпел с отдыхающим львом, поднятый над голубыми парусами, уже потерялся в пелене облаков.
В сопровождении камердинера виконт отправился на верфь, где у причала стоял «Окрыленный», словно раненый воин перед палаткой полевого лазарета. Виконт приветствовал капитана Блеквуда, обещал выхлопотать ему награду за доблестный бой с тремя американскими кораблями и ободряюще кивнул пленному французу мосье Шарлю Леглуа.
