Джеймс Купер - Том 5. Следопыт или На берегах Онтарио

— Фью! — даже присвистнул Кэп. — Все это хорошо, квартирмейстер, но кто же, черт побери, даст нам людей для выполнения такого плана?

— Король, несомненно, мастер Кэп. Он заварил эту кашу, так пусть ее и расхлебывает.

— А нас всего шестеро! На словах все куда как хорошо получается. Вас мы пошлем на берег, чтобы помешать высадке; Мэйбл будет разить неприятеля своим острым язычком; стряпуху выставим в роли рогатки, сдерживающей напор кавалерии, капрал будет оборонять траншеи, трое солдат займут пять хижин, а я засяду в блокгаузе. Н-да! Хорошо вы умеете расписывать, лейтенант, вам бы живописцем быть, а не солдатом.

— Что ж, я только прямо и откровенно изложил вам положение. А если нет солдат, чтобы привести в исполнение этот план, тут уж не моя вина, а вина министров его величества.

— Но, если неприятель в самом деле явится, — осведомилась Мэйбл; помня о спрятанной в ее хижине гостье, она задала этот вопрос не из праздного любопытства, — что нам тогда делать?

— Мой совет, очаровательная Мэйбл, попытаться осуществить то, что принесло заслуженную славу Ксенофонту [43].

— Насколько я вас понимаю, вы имеете в виду отступление?

— Врожденный здравый смысл, дорогая барышня, подсказал вам, что я имею в виду. Я знаю, ваш достойный батюшка дал некоторые указания капралу; он полагает, будто этими мерами можно удержать остров, если нас обнаружат французы! Но уважаемый сержант, хоть он ваш отец и превосходный унтер-офицер, все же не граф Стэр и не герцог Мальборо [44]. Я не собираюсь отрицать заслуг сержанта, но в то же время не вправе преувеличивать его достоинств, сравнивая с теми, кто пусть немногим, но все же его превосходит. Сержант Дунхем руководствовался сердцем, а не рассудком, когда отдавал эти распоряжения; впрочем, если пост падет, виноват будет тот, кто велел его здесь поставить, а не тот, кто обязан был его защищать. Опытный командир, как бы ни был он храбр, всегда обеспечит путь отхода на случай высадки французов и их союзников, и я посоветовал бы мастеру Кэпу, так сказать, адмиралу нашего флота, держать наготове шлюпку, если на худой конец придется очистить остров. На оставленной нам лодке имеется хороший парус, и, если подвести ее поближе и пришвартовать вон в тех кустах, мы сможем быстро погрузиться и, пройдя какие-нибудь пятьдесят ярдов, с чем, очевидно, согласится очаровательная мисс Мэйбл, окажемся в протоке между двумя ближними островами и будем скрыты от глаз тех, кто тут высадится.

— Все это так, мистер Мюр, но, может быть, французы сами явятся оттуда? Если это место так удобно для отступления, то оно не менее удобно для высадки.

— До этого они никогда не додумаются, — украдкой озираясь, с некоторым беспокойством отвечал Мюр. — Рассудительности не хватит. Французы — народ легкомысленный и нападают на авось, так что, если они вообще сюда пожалуют, их можно ждать с той стороны острова.

Разговор стал бессвязным, но по-прежнему вращался вокруг возможности нападения и того, как лучше это нападение встретить.

Мэйбл почти не прислушивалась, хотя ее несколько удивило, что лейтенант Мюр, считавшийся храбрым офицером, открыто предлагает отступить, тогда как долг и доброе имя ее отца требовали защищать остров. Однако мысли Мэйбл были настолько заняты нежданной гостьей, что, воспользовавшись первым удобным случаем, она встала из-за трапезы и поспешила к хижине. Предусмотрительно заперев дверь и задернув занавеску у единственного оконца, Мэйбл ласково обняла Июньскую Росу, или просто Росу, как ее обычно называли, и провела индианку в переднюю комнату.

— Я рада видеть тебя, Роса, — с приветливой улыбкой сказала Мэйбл милым своим голоском. — Очень рада тебя видеть! Но что привело тебя сюда и как тебе удалось найти этот остров?

— Говори не быстро, — сказала Роса, отвечая улыбкой на улыбку и пожимая маленькую ручку Мэйбл своей загрубевшей от работы, но тоже небольшой рукой. — Говори не быстро — так быстро очень.

Стараясь умерить нетерпение, Мэйбл повторила свои вопросы и настолько в этом преуспела, что та все поняла.

— Роса — Друг, — отвечала индианка.

— Я верю тебе. Роса, от души верю, но зачем ты сюда пришла?

— Друг пришел видеть друг, — отвечала Роса, прямо глядя в лицо девушке и широко улыбаясь.

— Есть еще какая-то причина, не то ты побоялась бы сюда прийти, да еще одна. Ты ведь одна, Роса?

— Роса и ты, больше никто. Роса одна пришел, гребла пирога…

— Я надеюсь.., я думаю.., нет, я уверена, что это так. Ты ведь не стала бы со мной лукавить?

— Что такой "лукавить"?

— Ну, не предала бы меня, не выдала бы французам или ирокезам. Разящей Стреле, например? Индианка решительно покачала головой.

— Не продала бы мой скальп?

Вместо ответа Роса обвила рукой тонкий стан Мэйбл и так нежно и любовно притянула ее к себе, что у нашей героини навернулись на глаза слезы. Женственная мягкость и теплота этой ласки отогнали у молодой и прямодушной девушки всякое сомнение в искренности индианки. Мэйбл ответила объятием на объятие, потом отстранила Росу от себя и, испытующе глядя ей в лицо, продолжала расспросы.

— Если Роса кочет что-то сказать своему другу, пусть говорит откровенно, — сказала она. — Мои уши открыты.

— Роса бойся. Разящий Стрела убивай Роса.

— Разящая Стрела ничего не узнает. — Однако, произнося эти слова, Мэйбл покраснела; ей стало совестно, что она уговаривает молодую индианку лукавить перед мужем. — Я хочу сказать, что Мэйбл ему не скажет.

— Он ломай голова томагавк.

— Этого не будет, дорогая Роса. Лучше ничего не говори, я не хочу, чтобы тебе грозила такая опасность.

— Блокгауз хороший место спать, хороший место живи.

— Ты хочешь сказать, что я спасу свою жизнь, если перейду в блокгауз? У ж наверное. Разящая Стрела не причинит тебе вреда, если ты мне это скажешь. Он не может желать мне зла, я никогда ничего плохого ему не сделала.

— Разящий Стрела не хочет зла бледнолицая красавица, — ответила Роса, отворачивая лицо, и хотя голос молодой индианки по-прежнему звучал мягко и ласково, в нем чувствовались грусть и робость, когда она еле слышно добавила:

— Разящий Стрела люби бледнолицый девушка.

Мэйбл, сама не зная почему, покраснела, и на мгновение врожденная деликатность заставила ее прекратить расспросы. Однако ей необходимо было узнать больше: слова индианки пробудили в ней самые живые опасения.

— У Разящей Стрелы нет причин любить меня или ненавидеть. Он с тобой?

— Муж всегда с жена тут, — сказала Роса, прикладывая руку к сердцу.