Тот, кто утопил мир - Шелли Паркер-Чан
Чжу то ли съехала, то ли слезла с мачты и принялась отчаянно рубить канат ближайшего гарпуна. Бросив панический взгляд через плечо, она увидела — Сюй Да занят тем же самым. Корабль Чэня дрожал, как умирающее животное. Пожар разгорался. Флагман Чжу еще не успели освободить — вражеский корабль начал клониться в сторону, медленно выталкивая противника из воды. Палуба накренилась — вот-вот встанет вертикально. Чжу, изо всех сил цепляясь за якорный шпиль, поняла, что смотрит прямо в развороченные недра корабля Чэня. Языки пламени вырывались из пробитого красного корпуса и лизали флагман Чжу. Еще немного, и они дотянутся до пятен жидкости, которой Чэнь поливал ее флот…
Один за другим звучно лопнули оставшиеся канаты, и корабль Чжу упал. Врезался в озерную гладь, волоча за собой спутанные веревки. Чжу завопила:
— Все вниз! На весла! Надо убираться, пока он не затонул!
Им удалось отплыть на безопасное расстояние, как раз когда корабль Чэня пошел на дно. Чжу, тяжела дыша, перевесилась через поручни. В пылу боя она думала лишь о том, чтобы спастись самим. У нее не было возможности следить, что творится с остальным флотом. Оглядевшись, она приуныла.
У Чэня ко дну пошел не только первый корабль, потопленный ее флагманом, но и несколько других. Зато остальные успешно загарпунили атакующих, облили их смертоносной жидкостью и отчалили, перерезав канаты, когда те загорелись. И эти чудовища уже снова строились в боевой порядок. С пугающей, тяжеловесной мощью флот Чэня развернулся к рассеявшимся по озеру кораблям Чжу. Багровые флаги полосовали темнеющее небо, точно штормовые предупреждения.
Сюй Да привалился к поручням рядом с ней. Он дышал еще тяжелее, чем Чжу.
— Надо пойти на прорыв и выбраться из этого проклятого озера…
Барабанщик Чжу полз мимо них обратно к своему месту на носу. К ногам Чжу подкатилась одна из его палочек. Она кинула ее хозяину и повернулась к Сюй Да:
— Пойти на прорыв — это проиграть.
Генерал Сюй угрюмо посмотрел на нее:
— Мы уже проиграли.
— Нет. Пока я не скажу, что все. Мы не признаем поражение, следовательно, выход есть.
Он ответил:
— Между решимостью и отрицанием очевидного тонкая грань.
Но вдали мерцала светлая вода. Светлая — значит, там мелко. Раз так, корабли Чэня не смогут их преследовать. Если удастся увести флот туда, они выживут. А завтра будут новый день и новая битва. Она приказала барабанщику:
— Дай остальным сигнал отступать туда, где мелко. Потом перегруппируемся.
Чжу повернулась к Сюй Да.
— Мы не проиграли, пока я не скажу. А этого, — добавила она, — я не скажу никогда.
* * *
Корабли Чжу покачивались в мелкой воде. Поодаль, на глубине, стояли исполинские громады противника, блокируя выход. Чжу не сомневалась, что Чэнь терпеливо ждет, пока у нее сдадут нервы. Или у ее воинов. Их боевой дух и так подорван уходом Оюана, а бездействие — труднее всего. Солдат проще было бы убедить пойти в самоубийственную атаку, чем ждать и медленно вариться в своем страхе и сомнениях.
На фоне заката корабли Чэня казались монолитной неподвижной массой. Надежный заслон. Глядя на них, Чжу вдруг подумала: да, надежно… даже слишком. Корабли Чэня сбились так тесно, чтобы Чжу точно не проскользнула между ними. Но разве это не делает их отличной мишенью? За исключением крайних, корабли не имеют пространства для маневра. В случае опасности они не смогут спастись бегством и будут вынуждены принять бой.
О борт флагмана бился плавучий мусор. Среди обломков Чжу углядела отломанное горлышко кувшина с маслом и радужную пленку на волне.
Обстрел сверху не сработал. А если обстрелять корабли Чэня снизу?..
Сюй Да ответил на вопрос Чжу взглядом, полным крайнего сомнения.
— Что, что тебе надо?
— Покажи остальным, как их делать. — Чжу сунула ему рулон. Большая часть парусной бумаги уже пошла на заделку огромной дыры, оставленной в главной палубе гарпуном. Но для воплощения задумки Чжу много и не требовалось.
— Помнишь, мы мастерили лотосовые фонари в монастыре? Для месяца духов? Да, ты всегда пытался свалить на меня свою часть работы, но сейчас не получится. Надеюсь, у тебя сохранились хоть какие-то навыки.
— Духов нам только не хватало, — пробормотал Сюй Да. — И вообще, столько лет прошло!
— Память тела возвращается, — без всякого сочувствия сказала Чжу. — Если ты ее развивал, конечно. Если нет, придется руководствоваться общими принципами.
Когда луна села, отряд Чжу тихо скользнул в воду. Каждого пловца поддерживали на поверхности привязанные к поясу бюрдюки с водой. И каждый тащил по две бутыли масла. Часовые Чэня не заметят темные головы в воде. Они подплывут незаметно. Догребут до вражеского флота, разольют масло по воде вокруг центральных кораблей и вернутся незамеченными.
Сюй Да, стоявший рядом с Чжу у поручней передней верхней палубы, считал про себя. Наконец отряд вернулся. Дрожащих от холода пловцов подняли на борт. Чжу приказала:
— Фонари!
К поручням подбежали воины с зажженными фонарями и бросили их в воду.
Огни, в отличие от пловцов, Чэнь должен был заметить. Оставалось надеяться, что он примет их за приближающуюся флотилию шлюпок с фонарями на носу и начнет готовиться к бою. До него не дойдет, что к нему плывут сотни фитилей, сгорающих по пути до бумажного основания, чтобы соприкоснуться с масляной пленкой, разлитой вокруг кораблей. А даже если и дойдет — бежать будет поздно.
Рой огоньков уплывал в темноту. Приливная волна несла их с отмели на глубину, где стоял вражеский флот. Прислушавшись, они уловили далекие крики. Часовые заметили фонари. Фитильки, наверное, уже прогорели. Масло вот-вот вспыхнет, это дело нескольких минут. Чжу так напряженно всматривалась в крохотную цепочку огоньков, что у нее в глазах замерцало.
— Что там? — пробормотал Сюй Да.
Это не у нее в глазах рябит, поняла Чжу. Сердце неприятно екнуло. Мерцают сами фонари. Они гаснут. Но почему? В воздухе, предвещая бурю, висела влага. Но ведь дождя еще нет… И ветра нет, чтобы загасить огоньки. В свои монастырские годы Чжу бессчетное число раз видела, как плавучие лотосовые фонарики вспыхивают на воде, когда догорит свечка внутри. Огонь плюс бумага — простое уравнение. Горящая бумага и масло — еще проще. Вот только…
— Мы сделали их не из той бумаги, — сказала Чжу с упавшим сердцем. — Из парусной, а надо было из обычной. Фан Гочжэнь, наверное, чем-то ее обработал. Огнеупорным.
Сюй Да выругался, глядя, как тускнеют вдали последние огоньки. По кораблю пронесся общий вздох — точно все разом
