Кейт Мосс - Лабиринт

Охранник кричал и махал руками ей вслед, но Элис и не подумала останавливаться.

ГЛАВА 52

Одрик Бальярд с Жанной стояли на платформе в Фуа, дожидаясь поезда на Андорру.

— Через десять минут, — сказала Жанна, взглянув на часы. — Еще не поздно. Может, передумаешь и все-таки поедешь со мной?

Он улыбнулся ее настойчивости:

— Ты же знаешь, не могу.

Жанна нетерпеливо махнула рукой.

— Ты тридцать лет отдал их истории, Одрик. Элэйс, ее сестра, отец, муж — ты провел жизнь в их компании. — Голос ее смягчился: — Не пора ли жить самому?

— Их жизнь — это моя жизнь, Жанна, — со спокойным достоинством отозвался он. — Слова — всего лишь оружие против лжи истории. Мы должны свидетельствовать истину. Если мы не исполняем этот долг, те, кого мы любили, умирают дважды. — Он помолчал. — Мне не будет покоя, пока я не узнаю, чем все кончилось.

— Восемьсот лет спустя? Правда может оказаться слишком глубоко похороненной. — Жанна запнулась. — И может быть, оно и к лучшему. Некоторым тайнам лучше оставаться тайнами.

Одрик смотрел прямо перед собой на вершины гор.

— Ты знаешь, как я сожалею, что принес в твою жизнь горе.

— Я не о том говорю, Одрик.

— Но, — продолжал он, словно не услышав, — я живу затем, Жанна, чтобы искать истину и открывать ее.

— Истину! А те, против кого ты сражаешься? Чего ищут они? Истину? Сомневаюсь.

— Да, — признался он, помолчав, — думаю, у них другая цель.

— Какая же? — нетерпеливо спросила она. — Я послушалась тебя и уезжаю. Почему бы не сказать мне хоть теперь?

Он стоял в нерешительности.

Жанна не отступалась:

— Noublesso Veritable и Noublesso de los Seres — это разные имена одной и той же организации, верно?

— Нет! — Слово прозвучало строже, чем он намеревался. — Нет.

— Тогда что же?

Одрик вздохнул.

— Целью Noublesso de los Seres было хранить пергаменты Грааля. Они исполняли свою роль тысячелетиями. До времени, когда пергаменты оказались разделены. — Он помедлил, осторожно подбирая слова. — Общество Noublesso Veritable, с другой стороны, было создано всего сто пятьдесят лет назад, когда стало возможным вновь понять забытый язык этих пергаментов. Имя «Veritable» — «истинные» или «настоящие» стражи — намеренная попытка придать вес своему обществу.

— Так Noublesso de los Seres больше не существуют?

Одрик покачал головой.

— Когда трилогия была разделена, их существование утратило смысл.

Жанна нахмурилась:

— Разве они не пытались вернуть утерянное?

— Поначалу пытались, — признал Одрик, — но потерпели поражение. Со временем такие попытки прекратились. Было бы глупостью рисковать последним сохранившимся пергаментом в надежде вернуть остальные два. А когда язык записей был окончательно забыт, тайна оказалась надежно скрыта. Только один человек… — Бальярд осекся.

Он чувствовал на себе взгляд Жанны.

— Единственный человек, который еще мог прочитать пергаменты, предпочел ни с кем не делиться своим знанием.

— И что было потом?

— Четыреста лет ничего не было. В 1798 году император Наполеон отплыл в Египет. Кроме армии он взял с собой ученых и исследователей. Те открыли руины древней цивилизации, правившей этими землями тысячелетия назад. Сотни произведений искусства, священных таблиц, камней с надписями были доставлены во Францию. После этого разгадка древних языков — демотического, клинописного, иероглифического письма — стала только делом времени. Как тебе известно, Жан-Батист Шампольон первым догадался, что знаки иероглифов следует читать не как символы или знаки слов, а как фонетическую азбуку. В 1822 году он «расколол шифр» — если использовать вульгарное выражение. Для древних египтян письменность была даром богов — само слово «иероглиф» означает «божественная речь».

— Но если пергаменты Грааля написаны на языке древнего Египта… — Жанна сбилась и начала заново. — Если я правильно поняла, что ты пытаешься сказать… Одрик! — Она покачала головой. — Что существовало общество Noublesso — верю. Что верили, будто в трилогии скрыты древние тайны — опять же, согласна. Но остальное? Невероятно.

Одрик грустно усмехнулся.

— Можно ли защитить тайну лучше, чем скрыв ее под другой? Цивилизация извечно существует, присваивая и усваивая чужие символы и секреты.

— О чем ты говоришь?

— Люди докапывались до истины. И верили, что обрели ее. Прекращали поиски, не подозревая, какие поразительные открытия лежат под верхним слоем тайн. На протяжении всей истории люди крадут у старых культур религиозные символы, ритуалы, понятия, чтобы выстроить свою, новую культуру. — К примеру, день, который христиане празднуют как Рождество Иисуса из Назарета — двадцать пятое декабря — был празднеством Солнца Непобедимого, днем зимнего солнцестояния. Крест, как и идею Грааля, они похитили у египтян. Император Константин заимствовал и видоизменил египетский крест жизни — «анкх». «In hoc signo vinces» — «Сим победиши» — слова, которые, как говорят, он произнес, увидев крест, явившийся в небе. В новейшие времена Третий рейх присвоил знак свастики — древний индийский символ колеса жизни.

— Лабиринт… — поняла Жанна.

— L'antica simbol del Miègjorn. Древний символ Миди.

Жанна сидела задумавшись, сложив руки на коленях.

— Что же теперь? — спросила она.

— Я всегда понимал, что рано или поздно пещеру откроют, — откликнулся он. — Не я один знал о ее существовании, Жанна.

— Но ведь раскопки в горах Сабарте вели и наци во время войны, — напомнила она. — Нацистские охотники за Граалем руководствовались слухами, что в тех горах скрыты сокровища катаров. Они несколько лет рылись по всем местам, с которыми связывали легенды. Как получилось, что они не наткнулись на пещеру еще шестьдесят лет назад?

— Мы постарались, чтобы им это не удалось.

— Ты был там? — От удивления голос ее прозвучал резко.

Одрик улыбнулся.

— В рядах Noublesso Veritable, — сказал он, уклоняясь от вопроса, — нет согласия. Организацию возглавляет женщина: Мари-Сесиль Л'Орадор. Она верит в Грааль и стремится заполучить его в свои руки. Она верит в миссию.

Он помолчал, и его лицо помрачнело.

— Есть и другие. Они руководствуются другими мотивами.

— Ты должен поговорить с инспектором Нубелем! — горячо сказала Жанна.

— А если он все-таки работает на них? Слишком велик риск.

Резкий гудок разорвал тишину станции. Оба обернулись к поезду, который, скрипя тормозами, подползал к платформе.