Водоворот судьбы. Платон и Дарья - Юрий Васянин
Нагнав их, они услышали звонкий голос экскурсовода:
— Если вы потратите хотя бы по одной минуте на каждый экспонат музея, то вам потребуется пять с половиной лет, чтобы обойти все залы Эрмитажа. Но мы с вами столько времени ходить по музею не будем, поэтому обойдем залы значительно быстрее, — услышали они голос экскурсовода.
Платон с Дарьей двинулись вместе с группой.
— Эрмитаж стоит в одном ряду с великими музеями мира. Его история началась в одна тысяча семьсот шестьдесят пятом году, когда его построил французский зодчий Деламот. Затем Екатерина II приобрела картины голландских и фламандских художников и разместила их в нескольких залах Зимнего дворца. Со временем Екатерина II увеличила количество картин до двух тысяч. Это были в основном картины европейских мастеров.
Группа так быстро перемещалась по залам музея, что Платон с Дарьей решили отстать от них, чтобы лучше рассмотреть выставленные экспонаты. Но все равно им пришлось чуть-чуть торопиться. Через пять часов они сильно уставшими покинули Эрмитаж.
— Предлагаю отметить нашу встречу в ресторане, — предложила Дарья.
— Я голосую обеими руками за твое предложение, — согласился Платон.
Они зашли в первый же попавшийся ресторан на Невском проспекте. В обширном помещении за сдвинутыми столами молодежь справляла студенческую свадьбу. Звучали тосты, смех и разговоры. Перелыгины прошли в дальний угол за небольшой столик. Официантка приняла их заказ и вскоре появилась с блюдами и вином на подносе.
— Ваш заказ, приятного аппетита.
Неулыбчивая официантка составила столовые приборы на стол и удалилась.
— Я всю жизнь ждала этой встречи. Мне кажется, что нет ничего страшнее разлуки. Давай выпьем за нас с тобой?
— Боже мой, меня всю жизнь глодала тоска, — в голосе Перелыгина послышалась душевная скорбь. — За нашу встречу! За этот радостный день!
— Я тоже измучилась по тебе.
— Ты хоть счастлива была?
— Нет, без тебя у меня не было счастья.
Дарьино оживленное лицо подернулось багряным румянцем, ее очерченные губы сложились в светлую улыбку.
— За нас! За встречу в этом прекрасном городе!
Они стукнулись бокалами и осушили их до дна.
— Горько! Горько! — кричала радостно молодежь.
Прошлые неповторимые воспоминания разбередили их души. Второй бокал был поднят за тех, кто прошел через всю Сибирь и, кто остался там навсегда.
— Мы тогда забрались очень далеко и многое перенесли. Сибирь стала для нас родной. Молодые были, в Бога верили условно, а всю дорогу молились.
— Хотя и холодно было, но что там холод, когда казак молод!
— Давай поднимем бокалы за то, чтобы каждый казак вернулся на свою родину.
— Пусть все вернутся.
Ужин был изысканным и вкусным. Особенно Дарье понравился настоящий пахучий русский хлеб. Она отламывала его небольшими кусочками и долго жевала, словно боясь его проглотить.
Вечером они вышли из ресторана и, бережно взяв друг друга под руки, отправились на берег Невы, где над рекой стремительно плыли белые облака. В ту минуту солнце уже забралось в зенит, а последний солнечный луч упал на длинный шпиль Петропавловской крепости. Они увидели, как сквозь опустившийся сумрак смутно проступили знаменитые раздвижные мосты и услышали, как Нева шумно плескалась о гранитный берег.
— Помнишь песню?
В степи широкой, под Иканом
Нас окружил коканец злой,
И трое суток с басурманом
Кипел у нас кровавый бой.
— Помню Платон, я ничего не забыла. Но почему ее пели в Старом Хуторе?
Губы Дарьи изломились вопросительной улыбкой.
— Кто-то из казаков Старого Хутора воевал под Иканом.
— Почему-то все казачьи песни жалостливые, как стон людской.
Дарья пристальным взором взглянула на заходящее солнце.
— Это потому что жилось казакам не сладко и тяжело, — не задумываясь, ответил казак.
Вскоре над Ленинградом сгустились синие сумерки. Яркие огни зажглись вдоль улиц и каналов. Город стал живым и приветливым. День полный впечатлений и воспоминаний закончился. Юность, прошедшая под звездным небом, с сидениями возле костра на берегу реки и на утесе — незабываема. Все в ней было и слезы, и радости, и горести, и счастье.
Вспомнив далекую жизнь, они не скоро умолкли. Когда все отхлынуло, осталось только чувство легкой грусти. Старики подумали о том, как они быстро постарели, и как быстро пролетело для них время.
Настала ночь, в домах воцарилась тишина, город уснул. В ночной тишине гулко звучали шаги припозднившихся пешеходов. Ленинград накрыли взлохмаченные грозовые тучи. Возникли далекие зарницы, воздух задрожал от далеких раскатов грома. Через все небо блеснули зигзагообразные молнии. На город обрушился буйный шумный дождь с грозой.
Перед самым рассветом ветер угнал за горизонт последние тучки, чтобы освободить заре простор. Финский залив затянуло сплошной пеленой тумана.
Утром над Петропавловской крепостью затеялась новая заря. Восток начал светлеть с каждой минутой. Город проснулся ото сна, тишина пропала. Ленинград залило потоками солнечных лучей. Солнце высушило каменный город, освеженный ночным дождем. Ленинград стал добрым и счастливым. Птицы радостно будоражили чистый воздух.
Раньше Платон мечтал увидеть Дарью хотя бы на одну секунду, хотя бы на одну минуту и вот самые близкие люди оказались вместе. И теперь уже никогда не расстанутся. Две потерявшиеся судьбы соединились, как два гранитных берега Невы красивым разводным мостом. Долгие годы жизни друг без друга доказали, что они были созданы для того, чтобы жить вместе. Какое это счастье быть рядом с любимым человеком! Уж не льстят ли им силы небесные? Уж слишком сложной дорогой они пришли к своему счастью. Они остановились, ласково глядя друг на друга. Их измученные глаза вспыхнули непередаваемым восторгом. Старая любовь в седле крепко держится. Впечатленные встречей они забыли обо всем на свете.
— Я нашла тебя, казак. Спасибо, что ты снова со мной. С тобой мне радостно, без тебя было худо и тоскливо.
— Куда судьба не закинет казака он всюду остается казаком. Слава Богу, что мы казаки! — тихо промолвил старик.
Поднявшееся над землей солнце набрало силу. День наступил теплый и ясный. Мокрая земля закурилась, над Невой пропал туман. Перелыгины не сводили с охваченного солнечными лучами неба долгого взгляда. В этот миг их глаза светились необыкновенным счастьем. Особенно безграничная радость отразилась на красивом, хотя и изможденном лице Дарьи. Они оба были полны воскресшей любовью друг к другу.
— Я хочу тебе прочитать стих донского казака-поэта Николая Туроверова, — вдруг сказала Дарья.
— Прочитай, я с удовольствием послушаю!
Улыбка раздумья и радости тронула полные губы женщины. Ее глаза на мгновенье вспыхнули, излучая необыкновенное сияние.
