Остров Корфу – последний бастион Византии - Евгений Викторович Старшов
Тем временем 19 сентября русско-неаполитанские войска вошли в Рим; блокада Анконы затянулась, но туда, вместо Рима, прибыли австрийские войска, которые предательским образом приняли от французов капитуляцию (4 ноября) в обход положивших столько сил, трудов и крови русских и турок. 16 октября Алексиано сообщал об отбытии эскадры Кадыр-бея в Константинополь, все прошло тихо-мирно, с обедом от греческого сената «пред отъездом господина Кадыра-бея, где он сам с своею свитою изволил быть и весьма был весел»; бунтовщики содержались на албанском берегу в руках Али-паши.
23 октября последовало высочайшее повеление впервые охладевшего к своим наглым и эгоистичным союзникам Павла – собрать все вверенные корабли и возвращаться на Черное море. При этом указывалось, что «…в Корфу и прочих островах могут введены быть турецкие гарнизоны по выходе вашем: сия к ним доверенность наша будет принята Портою знаком нашего к ней дружественного расположения». В это время Нельсон, наконец, переступив через себя, обратился к Ушакову за помощью во взятии Мальты, и Ушаков начал деятельную подготовку, что при состоянии русских кораблей было делом нелегким (из рапорта царю от 15 декабря: «Я желал со всеми теперь находящимися со мною кораблями действовать против Мальты, но корабли «Св. Павел», «Петр», «Захарий и Елисавет» и «Мария Магдалина» с давнего времени имеют худости и великую течь, которые в случившиеся крепкие ветры весьма умножилась, а особо в корабле «Петре» даже до великой опасности, ибо сии корабли, кроме «Св. Павла», четыре года уже не килеваны, верхняя обшивка съедена червями и местами даже спадывает, в настоящей обшивке пенька в стыках и пазах ослабла; на всех оных четырех кораблях несколько бимсов и в других некоторых членах оказались большие гнилости и требуют перемены, на корабле «Св. Павел» ахтерштевень от первой петли кверху весь сгнил и едва только держится. Все оное необходимо и непременно нужно исправить. Я несколько таковых необходимо надобных лесов беру в покупку из Неаполя на особое судно и из Мессины или Агусты пойду со оными кораблями в Корфу и употреблю старание там их исправить, как только надобность и обстоятельства позволят. Фрегаты «Михаил», «Николай» и «Григорий Великия Армении» также с давнего времени не килеваны. Верхняя обшивка, съеденная червями, сгнила и местами спадывает долой, стыки и пазы оказываются некоторые полы, а в других пенька ослабла, оттого происходит в них великая течь. На фрегате «Николай» ахтерштевень сверху до второй петли сгнил, и должно его срубить и приделать новую штуку, на оном и на фрегате «Григорий Великия Армении» по ветхости уже их несколько бимсов и других членов оказались гнилы и надломившись, потому следуют в перемену. Все сии три фрегата остаются в Неаполе разоружены, исправляются починкою и приуготовляются к килеванию, исправление означенных кораблей и фрегатов, полагаю я, не прежде окончится, как в апреле месяце; между сего времени, считаю, Мальта может быть взята»; также Ушаков запрашивал царя, как быть по предполагаемом взятии Мальты и Генуи, «…остров Корфу и прочие Ионические острова на каком основании должны остаться; войски, в Корфу назначенные, артиллерийские, под командою подполковника Гастфера ныне туда пришедшие, и баталион, с генерал-лейтенантом Гоголевым прибыть имеющий, останутся ли в Корфу и на других островах, или всех их забрать с собою и доставить обратно»); 20 декабря Ушаков отбыл из Неаполя к Мальте, ведя 7 линейных кораблей, 1 фрегат и 8 мелких судов с 2 000 гренадеров на борту – он планировал, сгрузив войска на Мальте, идти на Корфу чиниться, но вот в Мессине 22 декабря его и застал царский указ. Ушаков пишет: «Я весьма бесподобно сожалею, что дела наши и приуготовления в рассуждении Мальты расстроились, и, так сказать, все труды пропали. Я надеялся соединенно с англичанами взять ее непременно, но означенные в письме обстоятельства воспретили. Крайне сожалею и о том, что не мог устоять в условии с господином контр-адмиралом лордом Нельсоном и господином Бол, я весьма желал содействовать с ними вместе, но усмотреть соизволите, что все дела наши зависят от воли высочайшей. Есть известие, что к графу Александр Васильевичу Суворову-Рымникскому давно уже посланы таковые ж высочайшие повеления, пишут, что будто и уехал в Петербург, а войска наши начинают возвращаться в Россию… Я с ескадрами иду в Корфу для исправления повреждениев кораблей от большого шторму, а при том имею к исполнению требования Блистательной Порты с ескадрами соединенно иттить к Александрии и что к тому приуготовляюсь действительно справедливо; Блистательная Порта неотступно сего требует, а на чем решатся последние обстоятельства, и сам еще неизвестен». 1 января Нового, 1800, года Ушаков отплыл из Мессины на Корфу, куда и прибыл 8 января (на сей раз Ушаков пробыл там до 5 июля).
Еще 28 ноября 1799 г., когда адмирал был в Италии, ему о своем прибытии на Корфу с войсками докладывал генерал-майор М.М. Бороздин 23-го числа, сетуя на вверенные ему суда: «В числе оных есть таковые, что чудо, как при теперешних погодах и в Корфу благополучно прибыли; оные суда все известны вашему высокопревосходительству, и вы изволите знать, какую надежду иметь можно на бывший фрегат «Александр», на бригантину «Иосиф», «Благовещение» и сим подобные…» (Хорошо отзывается он лишь о фрегате «Иоанн Златоуст» – единственном уцелевшем из эскадры погибшего в Черном море контр-адмирала Овцына, о чем рассказывалось ранее; «бывший фрегат Александр» – 50‐пушечный, типа «Апостол Андрей», «старый знакомый» адмирала Ушакова: фрегат принимал участие в войне с турками 1787–1791 г., сражаясь под Очаковым, а затем обстреливал Синоп, участвовал в знаменитых «ушаковских» боях у Керченского пролива, у острова Тендра, у мыса Калиакрия; контр-адмирал Ушаков лично держал на нем свой флаг, когда с 16 мая по 5 июня 1790 г., командуя эскадрой из 19 кораблей, бомбардировал укрепления турок в Малой Азии (Синопе и Самсуне) и кавказской Анапе и топил и перехватывал грузовые суда врага; при этом было освобождено много рабов, которых турки везли на продажу в Константинополь, среди них – женщины, девушки, мальчики греческого, армянского, черкесского происхождения и 12 пленных русских воинов). Еще М.М. Бороздин писал о
