Ксавье де Монтепен - Владетель Мессиака. Двоеженец
Жерар со своей стороны в недоумении спрашивал себя:
— Неужели я не ошибся?… Хильда в карете!… Это невозможно!… Должно быть, сильное сходство с ней обмануло меня… Если там в самом деле она, откуда же эта роскошь?… Неужели Хильда открыла ту тайну, которую я искал когда-то, или она продала себя какому-нибудь богачу?
Жерар повернул лошадь и поскакал за каретой.
Маркиза де Салье выглянула из окна, увидала преследователя и ее сердце затрепетало еще сильнее.
Мы оставили де Нойаля, когда он в сопровождении Робера Брике, отправлялся в Анжу.
Результат его поездки был таков.
Жерар приехал в замок своих предков вовремя. Его брат был еще в состоянии написать духовное завещание, по которому делал своим единственным наследником Жерара. Подписав этот акт, граф вскоре умер и со всеми возможными почестями похоронен в семейном склепе. Исполнив свой долг и вступив во владение громадным состоянием, Жерар сделался графом де Нойалем и поспешил вернуться в Париж: его отсутствие продлилось не более трех недель.
Жерар рвался в Париж, чтобы увидаться с Хильдой, о которой не переставал думать.
Тотчас же по приезде, не отдохнув даже после дороги, молодой человек направился к дому на улицу Сен-Оноре.
Его ожидало полное разочарование.
Мансарда была пуста.
Жерар навел справки и узнал, что Гильона умерла, а Хильда скрылась неизвестно куда с неделю тому назад. Никто не знал, что с нею сделалось.
Убежденный в том, что его записка, написанная перед отъездом, дошла по назначению, он так же, как и Хильда, вообразил, что любимая женщина изменила ему.
В продолжение всей зимы Жерар предавался необузданному мотовству, кутил напропалую, думая таким образом потушить свою любовь к Хильде, но все было напрасно: образ девушки не мог изгладиться из его памяти. В таком положении находился Жерар, когда встретился с маркизой де Салье.
Он видел, что карета ее остановилась на улице Сен-Луи перед большим богатым домом. Кучер закричал:
«Отворить ворота!»
И карета скрылась во дворе.
«Положительно невозможно, чтобы это была она», — подумал Жерар.
Через два часа после этого граф успел уже переодеться и в ближайшем кабаке выпытывал у слуги маркизы все, что для него было нужно. Жерар узнал, что этот дом принадлежал маркизу де Салье, полковнику Бургундского полка, что маркиз временно отсутствует, молодая же женщина, вернувшаяся с прогулки в карете, была маркизой де Салье и раньше ее звали Хильдой. Сомневаться дальше было невозможно… Это была она!…
На следующее утро Жерар подкупил одну из горничных маркизы.
Вечером того же дня Хильда нашла в своей спальне письмо от де Нойаля и ответила ему…
Глава XIII
ХЕРЕС
Четыре недели спустя после встречи Хильды с Жераром маркиз де Салье вернулся в Париж.
Его жена, знавшая о его приезде, сделала мужу приятный сюрприз: она встретила его на ближайшей станции.
В то время, когда перепрягали лошадей, маркиз увидал подъехавшую карету, из которой выглядывала Хильда.
Она выскочила из экипажа и припала к груди мужа.
— Боже! Какой длинной показалась мне наша разлука! — начала Хильда.
— Так ты меня по-прежнему любишь?
— Страстно, больше чем когда-либо…
Для супругов настал новый медовый месяц. Маркиз не мог нарадоваться своему счастью, он находил жену куда нежнее, чем она была прежде, он заметил, что она уже не скучала так, как в начале зимы.
Прошло восемь месяцев со смерти Гильоны, Хильда сняла глубокий траур: лиловый цвет заменил черный.
Почти каждый вечер муж возил Хильду в оперу или в другие театры, и каждый раз какой-то незнакомый маркизу молодой человек находился в соседней с ними ложе. Этот молодой человек обменивался с маркизой какими-то странными взглядами. Доверчивый муж, воображая, что он любим, не придавал этому значения.
После спектакля супругов ожидал ужин, как всегда приготовленный в их спальне на маленьком столике. Он состоял из холодного мяса, пирожных и фруктов; при этом всегда подавалось и вино, старый херес из погреба отца маркиза.
Де Салье ужинал всегда с большим аппетитом. Хильда же едва дотрагивалась до чего-нибудь сладкого и пила только воду.
Так проходил почти каждый вечер. После ужина маркиз спал глубоким, безмятежным сном, как человек без забот, печалей и беспокойств. Если случалось видеть сны, то сны эти были радужные и приятные.
В эту ночь с ним случилось что-то странное, необъяснимое.
Маркиз спал тяжелым и глубоким сном, как вдруг в два часа он был внезапно пробужден, его охватил холод, ему показалось, что кто-то сдернул с него одеяло.
Он посмотрел вокруг себя. Но с той стороны, где должна была лежать Хильда, почувствовал пустоту: жены не было. Это показалось ему очень странным, он захотел убедиться — не ошибается ли он, хотел приподняться, но напрасно: сон одолевал его, руки опустились, тело оцепенело и маркиз опять заснул.
Наутро он чувствовал ужасную тяжесть в голове. Лежавшая с ним рядом в самой грациозной позе жена улыбалась во сне. Ночной случай представился маркизу, словно в тумане. Он облокотился на подушку и стал страстно глядеть на супругу. Хильда открыла глаза, протянула руки и обняла мужа.
— Друг мой! — сказала она с беспокойством. — Что с тобой? Ты дурно почивал?
— Нет, мой ангел, — ответил маркиз, — но я чувствую себя не совсем хорошо, точно после попойки… Точно я вчера был навеселе, и нынче голова тяжела, как камень…
— Отчего же это могло случиться? — с удивлением спросила Хильда.
— Потом, мне снилось…
— Что же такое? — настаивала супруга.
— Мне показалось, что тебя не было здесь, около меня; меня… обдало холодом…
— И только-то?
— Да, но мне кажется, что и этого достаточно, чтобы побледнеть!
— Вот пустяки-то!
Маркиз хотел возразить, но молодая женщина закрыла ему рот поцелуем и подумала:
— Доза была недостаточно велика…
На следующую ночь и в три последующие ночи маркиз не просыпался, но каждое утро он чувствовал страшную головную боль и слабость, которая, впрочем, продолжалась недолго.
Не желая напрасно тревожить жену, он не говорил ей об этом, но решил посоветоваться с доктором.
На пятую ночь в два часа маркиз снова проснулся.
Как и в первый раз, он протянул руку к тому месту, где должна была лежать Хильда, но ее снова не было…
— Неужели это опять сон? — спрашивал себя маркиз. — А если в самом деле я один на постели? А! Я сейчас это узнаю.
