Филиппа Грегори - Дочь «Делателя королей» (ЛП)

Он кивает.

— Я знаю. Но у меня есть принц, — замечает он. — Это мой главный козырь. Помнишь, как было со старым королем Генрихом? Если ты держишь в своих руках короля, то у твоих противников нет никаких аргументов против тебя. Власть на моей стороне.

— Если твои противники не коронуют нового короля, — напоминаю я. — Так поступил мой отец с твоим братом. Он вывел Генриха из игры, когда возвел на трон Эдуарда. Что, если она объявит королем второго мальчика? Даже при том, что у тебя есть истинный наследник?

— Это я тоже знаю. Я должен завладеть ее вторым сыном. Я должен получить всех, кто может претендовать на корону.

Мы вместе с матерью Ричарда сидим в задних комнатах замка Байнард. Через открытые окна до нас доносится неумолчный шум оживленных улиц, городская вонь висит в горячем воздухе, но Ричард просил нас не выходить в прохладные сады, которые спускаются до самой реки, и не подходить к окнам, выходящим на Темзу. Мы не можем выезжать в город без вооруженной охраны. Может быть, Риверсы наняли для нас убийц? Герцогиня бледна от тревоги; она держит в руках шитье, но работает небрежно, отбрасывая его при малейшем шуме за окном.

— Боже, помоги нам навсегда избавиться от нее, — говорит она вдруг. — От нее и всех ее незаконных детей.

Я молчу, не поднимая головы. Эти мысли слишком близки моим собственным, чтобы я осмелилась согласиться со своей свекровью.

— У нас не было ни одного спокойного и счастливого дня с тех пор, как она околдовала моего сына Эдуарда, — продолжает она. — Из-за нее он утратил любовь твоего отца, он отказался от блестящего брака, который принес бы мир нам и Франции. Он отрекся от своей семьи и притащил в свой дом всю свору ее жадных родственников, а теперь она хочет протолкнуть своего подменыша на наш трон. Это она приказала ему убить Джорджа, я это знаю, я сама была там, когда она просила смертного приговора для моего мальчика. Это ее шпионка убила твою сестру. А теперь она замышляет гибель моего последнего сына Ричарда. Она решила извести всех моих сыновей.

Я киваю, но не смею сказать ни слова.

— Ричард болен, — бормочет она. — Я уверена, это ее рук дело. Он говорит, что его плечо так болит, что он не может заснуть. Что, если она затягивает веревку вокруг его сердца? Мы должны предупредить ее, что если хоть волос упадет с головы моего Ричарда, мы прикончим ее мальчишку.

— У нее два сына, — говорю я. — Это двойной шанс на корону. Все, чего мы добьемся смертью принца Эдуарда, это только коронации принца Ричарда.

Она с удивлением поднимает на меня глаза. Леди Сесилия не ожидала, что я могу оказаться такой хладнокровной. Но ведь она не видела, как я старалась помочь сестре, когда она кричала от боли, пытаясь родить ребенка в штормовом море. Ведьмовской ветер не смог убить ее тогда, поэтому ведьма воспользовалась ядом. Обладай я нежным сердцем, оно давно было бы разбито горькими потерями. Но у меня остался мой маленький сын, которого я должна защитить, и мои маленькие племянники. У меня есть муж, который ночами ходит взад и вперед по спальне, не в силах заснуть от боли в плече.

— Ричарду придется забрать у королевы второго сына, — говорит она. — Мы должны получить обоих наследников Риверсов.

Вечером Ричард рассеянно здоровается со мной и со своей матерью. Мы идем через большой зал к высокому столу, и Ричард мрачно кивает, когда люди приветствуют его со своих мест. Все знают, как опасно наше положение, мы живем, словно в осаде. Когда он опирается на правую руку, чтобы сесть в кресло, рука подламывается и он хватается за мое плечо.

— Что с тобой? — осторожно спрашиваю я.

— Моя рука, — говорит он. — Она теряет силу и не слушается меня.

Я пытаюсь скрыть свой страх и улыбаюсь сидящим в зале. Здесь могут находиться люди, которые потом пойдут к королеве, прячась в тени церковных стен. Они расскажут, что ее враг поражен. Она совсем близко, чуть ниже по реке, в мрачных комнатах под Вестминстерским аббатством. Я почти чувствую ее присутствие среди нас: как болезнетворное холодное дыхание.

Ричард опускает пальцы в поданную ему серебряную чашу, а потом вытирает их льняным полотенцем. Слуги выносят из кухни еду, и расставляют блюда на длинных столах.

— Сегодня был тяжелый день, — тихо говорит мне Ричард. По другую сторону от него леди Сесилия наклоняется вперед, чтобы слышать его слова. — Я получил доказательства заговора между Гастингсом и королевой. Его шлюха была их посредником. Мортон замешан вместе с ними. Я обвинил их в Совете и арестовал.

— Прекрасно, — быстро отвечает его мать.

— Ты отдашь их под суд? — спрашиваю я.

Он качает головой.

— Нет, — говорит он. — На это нет времени. Приходится действовать быстро, как на войне. Я приказал обезглавить Гастингса в Тауэре. Мортона я передал на попечение Генри Стаффорда, герцога Букингемского. Ротерхэм и Томас, лорд Стэнли, остаются под подозрением. Я приказал обыскать их дома, если будут найдены доказательства, я арестую их, как изменников Англии.

Я молчу, пока слуга подносит нам фрикасе из курицы. Когда он отходит, я тихо говорю:

— Отрубить голову? Уильяму Гастингсу? Без суда? Как можно?

Его мать вспыхивает от гнева.

— Как можно? — повторяет она. — Да очень просто! Разве моего сына судили справедливым судом? Или просто убили по желанию королевы?

— Нет, — отвечаю я, признавая правду ее слов.

— Ну, в любом случае, это должно быть сделано, — говорит Ричард, отрывая корочку от каравая белого хлеба. — Я не могу короновать принца, пока королева с Гастингсом строят против меня заговоры. Как только он будет коронован и сам сможет выбирать себе советников, они арестуют меня и подпишут мой смертный приговор. Гастингс тоже подписал бы его. Принц еще совсем мальчик и полностью предан Риверсам. Я не могу выпустить на свободу Энтони Вудвилла, Ричарда Грея и Томаса Вогана, их родственника. Все они будут настраивать принца против меня. Я буду в безопасности только после их смерти. — он замечает ужас на моем лице. — Это единственное условие, при котором я могу короновать его, — говорит он. — Мне придется уничтожить родственников его матери. У короля должен быть только один советник — я сам. Когда они умрут, она останется без поддержки, и их союз будет разрушен.

— Тебе придется переступить через кровь невинных людей, — твердо говорю я.

Он спокойно встречает мой взгляд.

— Чтобы возвести сына моего брата на трон, — отвечает он. — Для того, чтобы сделать из него хорошего короля, а не мальчика, таскающего каштаны из огня для Риверсов: да, я готов.