Георг Борн - Анна Австрийская, или три мушкетера королевы. Том 2
Между тем, Джеймс Каттэрет вскочил и тоже из всех сил ударил рысь прутом, который держал в руках. Животное упало, завыв от боли и страха, но сразу же, вскочив, кинулось в клетку. Укротитель еще раз ударил разъяренное животное, когда оно шмыгнуло в отворенную маленькую дверцу, и запер клетку. Волк отполз в угол.
Все громко приветствовали юношу, спасшего укротителя от смерти. И сам Джеймс Каттэрет поклоном поблагодарил Нарцисса.
Представление было окончено.
Толпа вышла из балагана, громко рассуждая о случившемся, но Нарцисс остался, чтобы переговорить с Джеймсом. Судьба предоставила случай оказать услугу этому человеку.
Когда публика разошлась, Джеймс Каттэрет вошел к себе в балаган покормить зверей. Увидев молодого человека, он подошел к нему.
— Благодарю вас, — сказал он по-французски, — вы мне отлично помогли, без вас я бы пропал. Я еще разделаюсь с коварной бестией!
— Хотите отплатить мне услугой за услугу? — спросил Нарцисс.
— Разумеется, с удовольствием! Вы француз, я вижу, требуйте чего угодно! Хотите денег?
— Нет, мне нужно узнать некоторые обстоятельства.
— Говорите, я готов служить вам!
— Вы, верно, помните пожар, случившийся много лет тому назад во французском городке Бове, в гостинице, где вы тогда были.
Джеймс Каттэрет вопросительно посмотрел на юношу.
— Как же, отлично помню! Мне тогда удалось выскочить со своими зверями.
— Разумеется, вы должны помнить и еще одно обстоятельство: вы возили с собой в то время мальчика.
— И это помню. Бедный ребенок, вероятно, сгорел. Я не мог ему помочь в общей суматохе.
— Вы не знаете, кто были его отец и мать?
— Да скажите, наконец, зачем вам это надо знать?
— Вы обещали быть готовым на любую услугу для меня. Исполните же это, скажите, кто мои отец и мать, от которых вы меня тогда увели?
Джеймс Каттэрет побледнел.
— Как… так это вы… тот мальчик? — растерянно спросил он.
— Не бойтесь, я не привлеку вас к ответственности, вы должны только помочь мне отыскать мою семью и, надеюсь, сделаете это.
— Вы тот мальчик… Так вас тогда спасли?
— Никто не знает, откуда я и кто я! Мне удалось только узнать, что моя мать была нищей, и что вы увезли меня от нее. Судьба ко мне благоволила и не дала погибнуть в пламени. Я был спасен одним мушкетером, который вытащил меня ночью из огня и не дал погибнуть. Я чуть не умер от ожогов, болел несколько лет, но с тех пор ничего не могу вспомнить. Несколько лет я хожу по Франции, разыскивая вас, чтобы расспросить, кто же были мои отец и мать, и, наконец, нашел вас.
— Я не могу ничего вам сказать. Я охотно готов помочь вам напасть на след вашей матери. В то время я жил в Париже, на Ночлежном дворе, близ Сены. Там я и увидел вас с матерью, но не знал, как ее зовут, кто был вашим отцом я не знаю. Вы любили играть с моей маленькой лошадкой. Увидев, что ваша бедная мать не сможет прокормить вас, а мне вы можете принести большую выгоду, я украл вас и тайком взял с собой в Бове. Больше я ничего не знаю.
— На Ночлежном острове! Может быть, мне удастся узнать там что-нибудь, — сказал Нарцисс.
На улице перед балаганом послышался шум и голоса.
— Я жил у хозяина гостиницы «Белая Голубка», — продолжал Джеймс Каттэрет, подходя к занавеске, отделявшей переднюю часть балагана, чтобы узнать, в чем там дело. — Ваша мать была знакома с дочерью хозяина. Но что это такое, зачем сюда идут солдаты пограничной стражи?
Нарцисс очень испугался. Он сразу же понял, что они ищут его.
— Ах, боже мой! — сказал он. — Я пропал, если солдаты найдут меня здесь. Они считают, что я шпион или бродяга, а между тем я хотел только найти вас и расспросить обо всем, что меня интересует. Помогите мне, а то они меня арестуют.
— Не беспокойтесь, — ответил Джеймс Каттэрет, — пойдемте скорее.
Он подошел к клеткам и поднял половину, под ней было пустое пространство, половину закрывали колеса повозки. Он пролез туда, согнувшись. Нарцисс за ним.
— Отсюда вы свободно уйдете, пока солдаты будут искать вас в балагане, — сказал Джеймс Каттэрет.
— Благодарю вас, — сказал Нарцисс.
Укротитель торопливо вернулся в балаган, вслед за тем молодой человек услышал голоса своих преследователей.
Пробираясь таким образом, он, наконец, достиг выхода и, убедившись в отсутствии своих врагов, отправился в путь. Вскоре он благополучно достиг гавани. При виде кораблей Нарцисс решил, что попросит какого-нибудь капитана взять его на свое судно в качестве матроса, чтобы бежать из гавани.
Нарцисс живо привел свой план в исполнение и вскоре получил место на корабле, уходившем в Лондон.
Однако, он понимал, что опасность еще не миновала, так как солдаты могут начать обыскивать и гавань.
Если они найдут его, — он пропал!
XIII. АННА АВСТРИЙСКАЯ ОСТАВЛЯЕТ ДВОР
Незадолго до своей смерти Мазарини осуществил все, что задумал и что считал необходимым и полезным для французского трона.
Последним его делом был Пиренейский мир с Испанией, заключенный с большим торжеством и церемониями кардиналом и испанским министром доном Луисом де Гаро 7 ноября 1639 года. В то время блеск и роскошь отличали парижский двор. Благодаря заключенному миру Франция приобретала на севере Артур, многие области во Фландрии и Люксембурге, но в общем Мазарини просчитался, думая сделать выгодными эти приобретения.
9 июня 1660 года состоялось пышное празднество. Молодой король, с ранних лет проявлявший склонность к женщинам и роскошным пирам, но далеко не преуспев в образовании и не подававший больших надежд, послушался кардинала и пожертвовал хорошенькой Олимпией Манчини. Двор сразу же отпраздновал свадьбу с непривлекательной Марией-Терезией, дочерью Филиппа IV Испанского. При блестящем французском дворе она играла самую незаметную роль, потому что была лишена не только красоты и всякой миловидности, но даже не отличалась умом и нравственными достоинствами.
Мазарини, к большому огорчению королевы-матери, Анны Австрийской, хворал, сильно страдая в последнее время. В 1661 году он стал чувствовать приближение смерти.
До тех пор Людовик XIV охотно следовал его советам и позволял ему руководить собой, но тут смерть явилась к нему как раз кстати, потому что король уже начинал тяготиться его опекой.
Мазарини оставил большое состояние, множество драгоценных книг, дорогих произведений искусства, пышные дворцы и сады. В последние годы жизни он был статным мужчиной с кудрявыми черными волосами и высоким лбом, с той мягкостью выражения в лице, которое замечают у образованных итальянцев, с манерами и невозмутимостью действующей на окружающих. Он придавал большое значение своей наружности и уделял этому много внимания.
