Левиты и коэны - Игорь Борисович Штутман
Самолет пошел на посадку, и у Семёна слегка заложило уши. В иллюминаторе на мгновение показался покрытый лесом кусок земли, промелькнула довольно широкая река, крыши домов и вот уже летит вдоль самолета бетонка аэродрома, толчок колес, переход двигателя на реверс, торможение, остановка и аплодисменты пассажиров. Прилетели.
Пока аэробус подруливал к международному терминалу вашингтонского аэропорта имени Джона Даллеса, Семён открыл свой кожаный кейс, нашел пластиковую папку с документами и посмотрел название отеля, забронированного для него израильской группой поддержки. Отель “Георг” – вполне современная гостиница, с отличным рестораном. И до Библиотеки Конгресса на Индепенденс Авеню – пять минут пешком.
Семён без осложнений прошёл в аэропорту все необходимые формальности и двинулся к стоянке такси, которая находилась у самого выхода из терминала.
Он медленно шагал по тротуару, лавируя между спешащими пассажирами, и не видел, что за ним с интересом наблюдают из потрепанного “Понтиака” жёлто-канареечного цвета с фирменным знаком “ТАХI” на крыше.
Сидящий за рулём рослый блондин в надвинутой на глаза бейсболке сверлил Семёна нехорошим взглядом, а его сосед на пассажирском сидении, тонкий и худой очкарик с невзрачной внешностью, непрерывно щёлкал затвором фотоаппарата с большим черным телеобъективом.
Семён подошёл к стоянке, где уже выстроилась вереница машин, украшенных яркими брендами популярных фирм и крупно написанными номерами телефонов.
Рослый чёрный полицейский, из кобуры которого торчала рифлёная рукоятка револьвера невероятного размера, контролировал очередь. Под его пристальным взглядом пассажиры послушно усаживались в очередное свободное такси, а водители “кэбов” без лишних слов привычным движением подхватывали чемоданы и сумки путешественников и укладывали их во вместительные багажники.
Семён дождался своей очереди, уселся в такси и на вопрос таксиста-индуса: “Куда едем, босс?” протянул водителю написанное на бумаге название отеля.
Тот кивнул головой, включил зажигание и тронул машину.
Канареечный “Понтиак” двинулся следом…
Семён откинулся на спинку сиденья, принял удобную позу и прикрыл глаза. Можно было немного расслабиться. Это была их общая с братом черта – любили они вздремнуть в транспорте ещё со времени обучения в институте. Учеба начиналась рано – первая лекция в 8:30 утра. От ближайшей станции метро до ВУЗа ходил троллейбус номер 24. Студенты дружно штурмовали транспортное средство, а потом отдельные счастливчики, заняв сидячие места, могли ещё подрыхнуть оставшиеся до лекции полчаса.
Такси уверенно двигалось в автомобильном потоке, а Семён размышлял:
– Интересно, почему американцы свою столицу или как они говорят – “Столицу свободного мира”, решили украсить Капитолием? Ведь стране-то всего пара-тройка сотен лет, какая уж тут эпоха великих цезарей. Совсем стыд потеряли. Да и Рим-то стоял на семи холмах, а у реки Потомак всего один только и нашёлся. Но “американам” всё нипочём, вот молодцы, любят “понты” раскидывать. Хотя надо признаться, что подражателей у них немало. Слово “кэпитэл”, то есть столица, уже во всём мире появилась, даже в России Москву ей обзывают…
Семён взглянул в окно, такси определённо въезжало в центр города. Об этом отчётливо сигналила высоченная мраморная стела-монумент.
Семён вспоминал обрывки информации о столице США: раз появился 169-метровый обелиск Джорджу Вашингтону, значит недалеко и Капитолийский холм с Библиотекой Конгресса, а там и гостиница… похоже, что приехали.
Заселившись в не слишком просторный, но очень чистый и светлый номер с огромной кроватью, Семён спустился в кафе-бар на первом этаже отеля “Георг” названного, вероятно, в честь английского короля Георга III, при котором Соединенные Штаты окончательно освободились от власти английской короны. Не по его воле, конечно, а вследствие не очень удачной для англичан войны.
Обстановка отеля отражала английскую добротность и традиции в сочетании с современным дизайном: арки и лестницы, дубовая отделка стен и перил, балкон бельэтажа с фигурной решеткой и живописно оформленные колонны – всё перечисленное Семен оценил по достоинству, устроившись за столиком в баре и осмотревшись. В центре зала он отметил открытый рояль “Стейнвей” как бы ожидающий пианиста.
Однако, поданный барменом кофе и вежливая табличка на стене “Thank you for no smoking” его разочаровали. Особенно после каннского приволья, где и кофе был отличного качества, и курить нигде не возбранялось.
Выхлебав наскоро свой двойной эспрессо, слишком горький – видимо, зерна были пережаренные, Семён взглянул на часы. Было ещё рано – четверть часа пополудни. Вполне достаточно времени для визита в Библиотеку Конгресса.
Главное здание библиотеки, в которое сгоряча направил свои стопы Семён, поразило его своим великолепием. Названное в честь основателя библиотеки именем Томаса Джефферсона, одного из президентов США, оно своим роскошным внутренним оформлением более напоминало венецианский дворец, чем библиотеку. Семён вспомнил скромные интерьеры главной библиотеки бывшего СССР – “Ленинки” и грустно усмехнулся. Да-а-а, какова империя, таков и храм науки.
Обнаружив в стороне от входа киоск с вывеской “Информация”, новоиспеченный исследователь-следопыт поспешил туда и вскоре выяснил, что департамент авторских прав находится в соседнем здании, носящем имя Джеймса Мэдисона.
Девица из информационного киоска с намертво приклеенной улыбкой, в модной блузке, усыпанной металлическими заклёпками-звёздочками, с фиолетовой чёлкой и серёжкой над правой бровью подробно проинформировала не только как туда пройти, но впрыснула заодно и историю департамента:
“Мэдисон-билдинг” был построен на 150 лет позже главного здания Библиотеки, в 1957 году… Oн и размером поменьше, да и выглядит попроще. Кстати, именно госсекретарь Джеймс Мэдисон был “отцом американской конституции” и стоял у истоков политико-правого учения. Вот поэтому здание и назвали его именем. Чтобы туда попасть, вам необходимо выйти на улицу через крутящуюся дверь “C”, свернуть направо и по дорожке пройти буквально пять минут… Очень рада была вам помочь”.
Семён закивал головой, должным образом оценив наряд экстравагантной девицы и отметив уникальную фиолетового гамму цвета её волос и ногтей, удивительно сочетающуюся с отличным знанием американской истории, выдал почти без акцента: “Thank you very much, honey” – и покинул главный корпус библиотеки.
Сидя за рабочей станцией публичного зала, после непродолжительного поиска в базе данных по
