Фредерик Марриет - Королевская собственность
Сражение все еще продолжалось, хотя огонь заметно начинал слабеть с обеих сторон. Трудно сказать, чем бы это дело кончилось, если бы вдруг в крепости одно из орудий не разорвало, и это непредвиденное несчастье не вызвало страшной паники в рядах неприятеля. Это воодушевило атакующих, пехота двинулась вперед и успела захватить замаскированную батарею, которая столько времени непрерывно обстреливала судно командира. Но спустя несколько минут, крепость снова открыла огонь, и ядро упало прямо на верхнюю палубу судна, где и разорвалось: одним из осколков сорвало шляпу с головы Вилли и ранило насмерть старого Адамса. Тот упал, схватившись за бок, и когда санитары подоспели, чтобы унести его вниз, он просил их дать ему умереть на месте, сознавая, что всякая медицинская помощь будет бесполезна. Вилли присел на свороченный канат и поддерживал на своих коленях голову своего умирающего друга.
— Воды, воды, родной, одну каплю воды! — стонал Адамс.
Мальчик бросился за водой. Выпив несколько глотков, умирающий как будто ожил.
— Имя твоего отца, Вилли, было не Питерс, — проговорил он, собираясь с силами, — но я не знаю, какое было его настоящее имя… Есть один человек, который знает и который заботится о тебе. Он живет… в…
В этот момент другой неприятельский снаряд упал почти подле раненого. Помня ужасные последствия взрыва первого снаряда, мальчик бросился к дымящемуся ядру и, не будучи в силах поднять, осторожно стал катить его и благополучно сбросил за борт, затем снова вернулся к своему умирающему другу и склонился над ним.
— Ты хорошо сделал, мальчик, не всякий на судне догадался бы так поступить… Поцелуй меня, Вилли!.. — голос старика совершенно ослабел: тени смерти легли на его лицо: он слегка повернулся на бок и с тихим стоном испустил последний вздох.
ГЛАВА VII
Следует сказать по справедливости, что успех этого дела был весьма незначительный, хотя победоносное и доблестное английское воинство насчитывало после него много людей раненых и убитых, что в глазах английских властей является единственным несомненным доказательством, что войска действовали успешно. Они судят об успехе дела по тому, во сколько оно им обошлось, полагая, что все, что не дорого достается, не много и стоит.
Как всегда, в случаях неудачи, моряки взваливали всю вину на сухопутные войска, а те винили моряков: мало того, отдельные суда эскадры упрекали друг друга в том, что у них мало было убито людей в этом деле, что, стало быть, их судно бездействовало, причем никогда не обходилось без кровопролитных драк.
Но все это продолжалось около трех недель, после чего другое, более удачное сражение заставило всех забыть о прежнем. Только один маленький факт из происшествий того дела не был забыт. Капитан судна, на котором во время сражения находился командир, был свидетелем геройского подвига Вилли. Управившись со своими делами, капитан М., так звали нового капитана, заместившего капитана А., стал расспрашивать о мальчике и узнал от младшего лейтенанта его краткую и печальную историю. Капитан потребовал к себе вторично осиротевшего Вилли, который в лице Адамса потерял своего второго отца и был теперь в глубоком горе.
Вилли явился и, стоя навытяжку с шапкой в руке, отвечал почтительно и толково на вопросы капитана.
— Как твое имя, мальчуган? — спросил капитан, окидывая испытующим взором высокую и стройную фигуру мальчика.
— Вилли, сэр!
— Ну, а фамилия?
— Королевская собственность, сэр!
— Это не имя, не фамилия, это прозвище! — сказал капитан. — Надо дать ему какое-нибудь имя! — обратился он к младшему лейтенанту, исполнявшему теперь должность старшего офицера. — Вписан он в судовые книги?
— Нет, сэр. Прикажете занести его под именем Вильяма Джонса или Вильяма Смита?
— Ах, нет, это слишком избитые имена! Раз у него нет ни родителей, ни имени, и нам представляется право выбора в этом отношении, то возьмем для него что-нибудь более красивое: лучше всего заглянуть в какой-нибудь роман: там всегда бывает много красивых фамилий, а красивое имя иногда очень много значит в жизни!
Принесли какой-то роман, раскрыли на первой попавшейся странице и стали просматривать. Лейтенант читал: «Дэмалер!.. Фортескью!.. Сеймур»! — Ну, вот вам и прекрасное имя! Вильям Сеймур, это звучит очень хорошо… Попросите нашего секретаря, мистера Хинчен, занести его в книги: «Мистер Вилли Сеймур, мичман», а обмундировку я вам сделаю на свой счет, молодой человек, а также выдам вам из своих денег первое годичное содержание, а затем, надеюсь, призовые деньги дадут вам возможность существовать. Впрочем, как бы там ни было, пока вы будете находиться под моим покровительством, я не забуду вас! Вилли низко раскланялся и пошел вниз. Горе Вилли было так велико, что даже искренние поздравления офицеров и матросов с производством в мичманы не радовали его: со смертью своего старого покровителя он чувствовал себя таким несчастным и таким одиноким, что стал ко всему апатичен.
Между тем эскадра продолжала крейсировать вблизи берегов Франции, чтобы беспокоить неприятеля и вместе с тем воспользоваться случаем сделать более удачную попытку нападения.
На четвертые сутки после первого дела на расстоянии каких-нибудь трех миль от эскадры был замечен целый рой chasse-marees, т. е. мелких береговых судов, и всей эскадре было немедленно отдано приказание преследовать их. Полчаса спустя английские военные суда врезались в самую средину злополучных chasse-marees и открыли по ним пальбу всеми орудиями одного борта, затем другого. Несчастные шлюпки одни за другими спускали паруса, прося пощады и производя впечатление беззащитного выводка цыплят, на которых обрушился с высоты громадный коршун. Они метались во все стороны, ища спасения: одни успели уйти в мелководье, другие искали спасения на берегу, третьи были потоплены, а штук до двадцати мелких судов были забраны судами эскадры.
Все это были суда контрабандистов с грузом простого дешевого вина, и только один, более крупный баркас с грузом лучшего сорта вина решено было отослать в Англию, остальное же вино было разобрано на суда и роздано экипажу. Капитан М. воспользовался отправкой приза в Англию, чтобы послать нашего молодого героя в Портсмут сделать себе полную экипировку, так как ему неловко было появляться наверху в качестве офицера без установленной формы. Ввиду этого капитан М. приказал помощнику штурмана или младшему штурману мистеру Бюллок взять с собой Вильяма, которому дал письмо к своим друзьям в Портсмут, где просил позаботиться о мальчике.
Младший штурман, которому поручено было отвезти приз — самую большую шлюпку — в Англию, был человек крайне заносчивый, как большинство выскочек: сын старшего лейтенанта судна и маркитантки, он, благодаря отцу, выбрался в офицеры, но остался безо всякого образования и был, в сущности, совершенно непригоден на судне: к тому же он усердно потреблял спиртные напитки, о чем свидетельствовал его большой, вздутый и постоянно красный нос. По отношению ко всем, кто был моложе его в чине, это был непозволительный нахал и тиран, и вся команда поголовно ненавидела его.
