Райнер Шрёдер - Амулет воинов пустыни
Прежде всего рыцари достали из ящика под задним сиденьем мешок со Святым Граалем и привязали его к седлу лошади, на которой ехал немец. Затем они распрягли рыжих. В то время как Тарик, Морис и Герольт тащили карету за оглобли, Мак-Айвор, обладавший нечеловеческой силой, приподнимал ее корпус за задний край.
Едва рыцари оттащили карету в придорожную ложбину, поросшую кустарником, и спрятали там запачканные глиной обломки колеса и оси, как послышался топот копыт и лошадиный храп. Кто-то ехал по уже пройденной рыцарями дороге.
— Карета! Или просто повозка! — возбужденно крикнула Беатриса. Она явно надеялась на помощь.
Мак-Айвор ее надежд не разделял.
— Кто бы это ни был, он совершенно точно не каретных дел мастер, который достанет инструменты и одним махом поставит нам новую ось, — проворчал он, стряхивая грязь со своих широченных ладоней.
Из пелены осенней мороси выехала неуклюжая повозка с двумя людьми на козлах, которая неторопливо поднималась вверх по склону.
Герольт резко повернулся к Беатрисе и Элоизе.
— Ни звука, — напомнил он им.
— Мы немы, как могила, — прошептала Элоиза.
Когда повозка добралась до вершины холма и подъехала к путникам, возничий — чернобородый угловатый человек лет сорока — натянул вожжи. Повозка остановилась. Напарник возничего — толстый парень с красным, усыпанным темными бородавками лицом — был лет на двадцать моложе. Повозку наполняли тщательно укрытые корзины и пузатые кувшины, стоявшие на толстой соломенной подстилке и переложенные так же соломой, которая на ухабах смягчала удары стенок друг о друга. О содержимом груза говорил сильный запах, который распространяли корзины и кувшины: в них были травы, цветы и настойки из них. В этом буйстве благовоний преобладали запахи розового масла и лаванды.
— Бог в помощь, господа рыцари, — произнес возничий, заметивший мечи путников. Его медленная и мелодичная речь выдавала уроженца здешних мест. Кивнув на карету, неуклюже стоявшую в кустах, он продолжил: — Кажется, у вас случилась неприятность.
Лицо Мак-Айвора скривилось.
— Скорее, катастрофа, — мрачно ответил он.
Возничий покивал и сочувственно вздохнул.
— Да, это не дорога, а бич божий. К тому же такая мерзкая погода… Куда путь держите?
— В Валанс, а потом дальше, в Бургундию, — сухо ответил Герольт. На самом деле они не собирались ни в Валанс, ни в прекрасную Бургундию. Наоборот, им надо было объехать эти места и через один-два дня повернуть на запад.
— Вам не добраться туда и до завтрашнего полудня, — задумчиво произнес возничий. — А вот крышу над головой вы должны найти как можно скорее. Ночь будет холодной, и дождь вряд ли остановится.
Герольт пожал плечами.
— В деревне Санриоль должен быть постоялый двор. Если повезет, мы доберемся туда еще до наступления ночи.
Возничий посмотрел на буланых и на рыжих лошадей, стоявших без седел, и помотал головой.
— Прежде чем вы доберетесь до гостиницы, старый Бертье, ее хозяин, закроет все двери, — сообщил он. — После этого вы можете стучаться в них сколько угодно — старик не откроет. Как-то раз он открыл двери запоздавшим путникам и имел большие неприятности. С тех пор по ночам он никого не впускает. Так что о «Цветке», то есть о гостинице Бертье Жобера вам лучше забыть.
Рыцари помрачнели. Беатриса явно была напугана предстоявшим испытанием. Она очень боялась провести ночь на свежем воздухе, при сильном холодном ветре и дожде.
— Да, застрять надежнее мы бы и не смогли, — прорычал Тарик. — Если у тебя болит палец, все будут задевать именно за него.
— Не огорчайтесь, господа. Ночлег под открытым небом вам не грозит, — сказал возничий. — Недалеко отсюда находится монастырь бенедиктинцев. Ночь мы можем провести там. Я уверен, что набожные монахи не откажут вам в убежище. К тому же я хорошо знаком с приором монастыря и могу замолвить за вас словечко. В этой обители есть свои мастерские, а среди послушников обязательно найдется хороший каретник, способный к утру починить ваше колесо.
Лица путешественников начали разглаживаться. Монастырь, имевший собственные мастерские, был для них настоящим спасением.
— Возничий, само небо прислало вас сюда!
— Меня зовут Шаброль Тюльен, — представился мужчина. — А этот молчун — мой зять Клод. Но ничего, я уже с ним свыкся. Моя дочь ведь могла выбрать и куда более неотесанного увальня. — С этими словами он ткнул кулаком в ребра Клода, что явно было признаком расположения.
— Надо полагать, — сквозь зубы проговорил Клод.
Шаброль расхохотался.
— Ну что ж, в дорогу! Монахи прекрасно готовят, и хорошего винца в их подвалах тоже видимо-невидимо. Стоит только вовремя к ним попасть. Слава Всевышнему и святому Бенедикту, который повелел своей братии давать странствующим кров и пропитание.
— У них и в самом деле хорошее вино? — поинтересовался Мак-Айвор. Его товарищи могли и дальше пить только воду. Но для него это было невыносимо.
— У них лучшее вино во всей округе! Даю вам слово! — поклялся Шаброль.
— Что же мы здесь стоим? — спросил Мак-Айвор, оглядываясь на спутников. — По коням!
— Если на телеге вам не будет слишком жестко, можем взять к себе двоих, — предложил Шаброль.
Рыцари подумали еще раз. Никаких доводов против такого дружеского предложения они не нашли, поэтому решились отправиться к монастырю. А поскольку Беатриса и Элоиза еще никогда не ездили верхом, их посадили в телегу.
— Не удивился бы, если и второй ваш зять окажется молчуном, — осторожно начал Герольт, обращаясь Шабролю. — Эти хромцы, которых мы подобрали сегодня утром на обочине, — набожные паломники. Они дали обет молчания. Младшего зовут Гектор, а его старшего брата — Гюстав. Во всяком случае, именно эти имена они написали на придорожной грязи.
Шаброль равнодушно пожал плечами.
— Молчание — мой вечный спутник, когда я езжу с Клодом.
С этими словами он взял вожжи и тронул с места своих лохматых и коротконогих пегих лошадей. Рыцари поехали следом за телегой.
— Вот что означает «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Это ж надо как повезло: огромный винный погреб и братия, не считающая капель, — радостно произнес Мак-Айвор. Мысленно он уже видел перед собой пузатый кувшин хорошего вина.
На лице Мориса тоже было написано радостное предвкушение. А Тарик заявил:
— Лучше курица сегодня, чем коза завтра.
Герольт улыбнулся. Похоже, этот день мог окончиться не так уж плохо, как они думали еще несколько минут назад.
Насколько же велико было их заблуждение!
