Валерий Привалихин - Клад адмирала
– Допросил академика? – спросил Нетесов.
– Так точно. Вот протокол, – протянул Мамонтов тонкую папку.
Нетесов, скользнув глазами по первой страничке, где были общие сведения, перевернул ее. Дальше читал внимательно, неторопливо.
Из протокола допроса И. В. Мазурина
Мамонтов: Итак, вы сказали, что видели в последний раз Бражникова позавчера.
Мазурин: Да. Он довез меня до гостиницы, и мы расстались.
Мамонтов: В котором часу это было?
Мазурин: В три с минутами. Между тремя и полчетвертого.
Мамонтов: И больше вы Бражникова уже не видели?
Мазурин: Нет. Договорились, что он снова заедет за мной на следующий день утром, но он не заехал.
Мамонтов: В гостинице, в вашем номере, когда Бражников приезжал за вами позавчера утром, кто‑нибудь еще был?
Мазурин: Нет. У меня отдельный номер. Гостиница вообще пустая. По крайней мере, я там никого, кроме дежурной, не видел.
Мамонтов: А по какой дороге вы ехали от Пихтового до кордона и обратно?
Мазурин: Не знаю. Там, по‑моему, вообще нет дороги. Петляли между деревьями.
Мамонтов: Выехали с кордона и до самой гостиницы нигде не останавливались?
Мазурин: Останавливались. На какой‑то окраинной улице уже в городке около брусового дома. Бражников заходил в этот дом минуты на две.
Мамонтов: Показать сможете этот дом?
Мазурин: Наверное. Там наискосок, на другой стороне улицы, старое деревянное здание. На нем мраморная доска с надписью.
Мамонтов: У нас во всем городе только на одном деревянном доме мраморная доска: там, где до войны размещался аэроклуб.
Мазурин: Я не подходил. Не пытался разглядеть, что написано.
Мамонтов: Ясно. Еще остановки были?
Мазурин: Не было.
Мамонтов: По пути вы разговаривали?
Мазурин: Мало. Он спросил, на какой примерно глубине может быть клад. Я ответил, что для меня самого еще много неясного. Потом я спросил.
Мамонтов: О чем?
Мазурин: Неделю назад я по его просьбе уже обследовал дом на этой заимке – или как ее назвать. Искали золото, но нашли только пулеметные ленты, трехлинейку Мосина и маузер. Винтовка вроде как годная, в смазке и завернута была.
Мамонтов: И не пришли с этим к нам?
Мазурин: Извините, я в фискальных органах не работаю. Это он должен был прийти.
Мамонтов: Ладно. Рассказывайте дальше.
Мазурин: Я спросил его, уж не москвич ли, Зимин, кажется, его фамилия, посоветовал ему поискать клад еще и во дворе. Он ответил, что да, москвич упомянул про старый колодец. И что как раз в том месте, где этот колодец был, биорамка закрутилась. Тогда я ему сказал, что он рискует: Зимин может оформить заявку и, если обнаружится золото, придется вознаграждение делить.
Мамонтов: Как Бражников отреагировал?
Мазурин: Почти никак. Сказал, что ему в данный момент больше интересен сам факт наличия клада, а дальше видно будет – сумеют поделить.
Мамонтов: В первый раз вы были на Пятнадцатом километре и на лесокордоне с кочегаром Сипягиным. Он вас привез. Почему в первый раз Бражников сам не заезжал, как было позавчера?
Мазурин: Мы не оговаривали с Бражниковым день. Когда выдалось время, тогда и поехал.
Мамонтов: Кочегар Сипягин сам вызвался отвезти вас?
Мазурин: Нет, это по моей просьбе. Его вообще интересовало другое место. Но у него кончились деньги. «За так» я не работаю. Он искал взаймы, боялся, что я не стану ждать, уеду, и рад был, что подвернулся Бражников.
Мамонтов: Сколько вы берете за работу?
Мазурин: Вообще‑то это к делу не относится. Но я отвечу – вы ведь все равно узнаете. С таких, как Сипягин, Бражников, стандартно: сто долларов за сеанс. В пересчете на рубли.
Мамонтов: Хорошо. Вернемся к позавчерашнему дню, к тридцатому октября, к трем часам с минутами. Расскажите, как и с кем вы провели остаток дня?
Мазурин: Один. Во‑первых, отогрелся под горячим душем. Потом пил чай и работал, пытался представить, на какой глубине находится, скажем условно, тяжелый металл. Переводил горизонтальную плоскость в вертикальную.
Мамонтов: Как это делается, можно узнать?
Мазурин: Мысленно. Голая сенсорика.
Мамонтов: Чувства, значит.
Мазурин: Да. Чувства, ощущения, интуиция. Как угодно.
Мамонтов: То есть сидите, размышляете. И – все?
Мазурин: Ну, иногда, в сложных случаях, делаю набросок места поиска. Для себя.
Мамонтов: Для наглядности?
Мазурин: Да. Именно для наглядности.
Мамонтов: В этот раз набрасывали?
Мазурин: Набрасывал.
Мамонтов: Можно взглянуть?
Мазурин: Пожалуйста.
Мамонтов: Хорошо рисуете. Прямо‑таки картинка. Кто‑нибудь видел эту картинку?
Мазурин: Нет. Вы первый.
Мамонтов: А мог видеть?
Мазурин: Исключено.
Мамонтов: Почему вы так уверены? Вы никуда не уходили?
Мазурин: Уходил. Где‑то около шести вечера, в сумерках уже, пошел в вокзальный ресторан поужинать. В восемь вернулся. После этого до утра был в гостинице.
Мамонтов: Вы не допускаете, что, когда ходили ужинать, кто‑то проник в номер и увидел этот рисунок?
Мазурин: «Проник» – сильно сказано. Замок на честном слове держится, любым гвоздиком открыть просто. Поэтому я, когда даже ненадолго ухожу, все самое ценное с собой беру. А на рисунке, как видите, полная информация.
Мамонтов: То есть рисунок был с вами?
