Робер Гайяр - Мари Галант. Книга 1
– Мадам сегодня восхитительна, – с восторженной улыбкой заметила Жюли. – Если мадам ездила в форт и встречалась с майором, она, должно быть, его ослепила…
Мари пожала плечами:
– Думаешь, майор обращает внимание на женщин?
– На женщин – нет, а вот на хорошеньких женщин и в особенности на мадам – да, могу поклясться! Я, знаете, давно заметила, какие у него глаза, когда он здесь бывает… Еще чуть-чуть – и замяукает, как кот…
– Жюли! Будь попочтительнее, прошу тебя… Он – майор и мой помощник!..
Субретка весело расхохоталась. Она всегда оставалась весела, словно ее не касались никакие невзгоды; она во всем старалась найти веселую сторону и пользовалась любым предлогом, чтобы посмеяться и пошутить.
– О! Мадам знает, – проговорила она, – я не хочу ее задеть, но давно догадалась, что мадам составила о майоре такое же мнение, что и я!
– Я тебе не разрешаю, Жюли, фантазировать на мой счет! Я нахожу, что ты себе слишком многое позволяешь в этом доме с некоторых пор… И пытаюсь понять, что могло до такой степени вскружить тебе голову.
– Да ничего особенного! – с вызовом бросила Жюли, расстегнув камзол и стаскивая его с плеч хозяйки. – Однако мадам так редко просит меня о помощи, что в конце концов забыла о моей истинной сущности…
Новый приступ смеха снова заставил ее замолчать. Генеральша продолжала раздеваться, и субретка залюбовалась ее обнаженной грудью с малиновыми сосками, упругой, как у юной девушки. Кожа была молочно-белая, перламутрового оттенка, а голубоватые жилки мерцали под ее надушенным атласом.
– Да простит меня мадам, – снова заговорила Жюли, – но мне кажется, вряд ли найдется мужчина, способный устоять перед такой красотой. А многие из них дорого бы дали, чтобы оказаться на моем месте…
– Болтушка! – воскликнула Мари и тоже рассмеялась, польщенная восхищением Жюли. – Поторапливайся!
Расстегнув ремень, Жюли теперь поглаживала упругие бедра хозяйки, похожие на две стройные литые колонны, перед тем как снять чулки, подвязанные под коленками.
– Как-нибудь предложу майору занять мое место, – продолжала смеяться девушка. – Одолжу ему свое платье, и вы его не узнаете… Представляете, мадам, майора в моем переднике?
Мари еще больше развеселилась. Жюли ее забавляла, заставляла расслабиться и позабыть о тревоге. При мысли о переодетом майоре она расхохоталась. Успокоившись, генеральша, полностью обнаженная, стала ждать, когда Жюли подаст ей рубашку. Она сказала:
– Вечно ты шутишь, Жюли… А ведь ты уже не в том возрасте, когда только шуточки на уме! Пора бы тебе замуж… Да-да, замуж, – повторила она, словно эта идея пришла ей на ум совершенно случайно и показалась очень удачной. – Что же я раньше об этом не подумала… Жюли, я должна подыскать тебе мужа…
– Мужа! – вскрикнула Жюли. – О Боже! Да мне и так хорошо!
– У тебя, верно, есть дружок?
Жюли опустила голову и призналась:
– В общем, да, мадам, есть несколько человек…
– И ни один не годится в мужья?
– Я бы вышла за них за всех сразу, – с потешной серьезностью заявила Жюли, – если б они могли жить все вместе в добром согласии. Но это невозможно… Демаре хотел на мне жениться, но он такой ревнивый и тупой! Похож на толстого индюка!
– Точно подмечено! – снова засмеялась Мари. – Однако тебе следовало выйти за него.
– А я думаю, что смогу подыскать получше…
– Что значит «получше»? Военного? Лейтенанта, капитана?
Жюли пожала плечами будто в нерешительности. Для нее всякий мужчина, взятый в отдельности, оставался просто мужчиной. Ей не было никакого дела до его звания, лишь бы он был хорош в постели. Она молчала, и Мари предложила:
– Может быть, тебе больше подошел бы шевалье? Ах, плутовка! Я угадала: тебе нужен шевалье… Например, Мобре. Могу поручиться, тебе бы он понравился!
– Муж – не кот в мешке, его так просто не возьмешь, – возразила Жюли. – Сначала его надо испытать.
Мари перестала смеяться. Она перевела разговор на волновавшую ее тему.
– А мне говорили, – медленно и твердо промолвила она, – что ты уже имела случай оценить мужские достоинства господина де Мобре…
– На Мартинике немало злых языков!.. Я почти уверена, что это навет майора, мадам…
– Хм, хм! Навет? Ты уверена?.. Кажется, я и сама кое-что замечала…
– Между шевалье и мною? Черт побери, мадам!..
Жюли вдруг отступила назад, внимательно посмотрела на хозяйку и воскликнула:
– Все понятно! Вам сказал Демаре! Он за мной следит, шпионит! Вот уж ревнив! Ах, разбойник!
– Так ты сознаёшься, Жюли?
Субретка заметила, как вдруг ноздри у Мари дрогнули. Она в одно мгновение сообразила, что генеральша попросила ее раздеть с одной-единственной целью: заставить ее разговориться. Слава Богу, она вовремя спохватилась, а ведь уже ходила по краю пропасти!
– Ни в чем я не сознаюсь, – отрезала она. – Просто ужас как боюсь ревнивцев. Вот я совсем не ревнива. А все потому, что люблю любовь и считаю, что каждый должен ею наслаждаться, когда и как хочет! Все женщины, кому это нравится, вероятно, думают, как я. Если они сами не сохраняют верность одному мужчине, зачем они станут ревновать этого мужчину, не так ли, мадам? К несчастью, наши дружки, похоже, рождены ревнивцами. Страсть как хотят единолично обладать женщиной, а разве такое уместно…
Мари поняла, что Жюли дает ей урок, и закусила губу. Жюли была хитрой бестией. Нет, так просто признания от нее не добиться.
Генеральша уже надела рубашку, и Жюли нечего было делать у нее в спальне. Однако Мари ее не отпускала.
– Раз уж мы заговорили о шевалье де Мобре и ревнивых мужчинах, скажи: неужели ты полагаешь, что ему в самом деле присущ этот недостаток?
– О, я так мало его знаю!
Мари подкралась к камеристке и доверительным тоном, словно обращаясь к соучастнице, проговорила:
– А ты знаешь, что мне сказали? Кажется, он разбил все женские сердца в Сен-Пьере!
– Он там никогда не бывает.
– Неважно! Так говорят! Странно, что ты этого не знаешь, хотя мимо тебя ни одна новость не проходит.
– Мне абсолютно ничего не известно, мадам. Шевалье поступает, как ему заблагорассудится. Я же не Демаре: я в шпионов не играю.
– Ах! – вскрикнула Мари, и в ее голосе послышалось сожаление. – Я думала, ты искреннее, детка. Во всяком случае, я приучила тебя к откровенности, подавая личный пример. Ты лучше всех знаешь мое прошлое. Однако ты мне не доверяешь… Раз ты не хочешь говорить, значит, у тебя у самой рыльце в пушку!
Жюли лишь посмотрела на хозяйку, не проронив ни слова. Этот разговор ее утомлял. Она догадывалась, что Мари ревнует и страдает. Если бы не так, если бы Мари наводила справки для того, чтобы составить себе действительно верное мнение о шевалье, Жюли, верная своему характеру, без колебаний выпалила бы все, что знала. Но она предчувствовала: одно слово, малейшая неосторожность – и генеральша выплеснет наружу всю свою боль!
