Рафаэль Сабатини - Маркиз де Карабас
Пока в замке не спеша вкушали трапезу, за его стенами шуаны, наскоро закусив хлебом, луком и остатками вчерашнего ужина, с нетерпением ожидали выступления.
Внезапно смех и веселую беседу за длинным столом заглушил ружейный залп, долетевший из парка.
Пока побледневшие и встревоженные мужчины и женщины задавали вопросы соседям, прогремел второй залп и где-то поблизости раздались возгласы: «К оружию! К оружию! Синие!»
Кантэн и еще несколько обедавших одним прыжком подскочили к высокому окну и увидели густую пелену дыма над деревьями милях в полутора от замка.
Несколько ближе, на огромном лугу, где стояли лагерем застигнутые врасплох шуаны, царила невообразимая суматоха. Под руководством обезумевших от неожиданности командиров несколько отрядов строились для отражения еще не видимого противника. Шуаны были полностью открыты напавшему из прикрытия врагу. Они оказались в непривычной для себя роли и это пришлось им явно не по вкусу.
Стрельба продолжалась. Тяжелым раскатистым залпам, долетавшим с опушки леса, вторили отрывистые залпы шуанов, которые стреляли распростершись на земле, иными словами, используя тактику, по презрительному замечанию Д’Эрвийи, достойную только гуронов.
У себя за спиной Кантэн услышал звонкий, повелительный голос Тэнтеньяка.
— По местам, господа! На нас напали.
Мужчины отошли от группы, которая прижала Кантэна к окну, и ему пришлось без церемоний проложить себе путь сквозь толпу окружавших его женщин.
В центре комнаты, где все пребывало в лихорадочном движении, он столкнулся с Белланже. Виконт пристегивал шпагу. Его губы растянулись в неприятной ухмылке.
— Ах! Господин оракул! Ни одного республиканца по сю сторону Орэ, кажется, вы так говорили.
— Я говорил еще кое о чем, что неплохо бы помнить.
— И с тем же знанием дела.
— Или с его отсутствием, — воскликнула виконтесса. Бледная, напряженная, она стояла рядом с мужем, приложив руку к бурно вздымавшейся груди.
— Я молюсь, чтобы было именно так, сударыня, — ответил Кантэн и поспешил уйти.
Около двери он увидел Жермену. Она стояла в стороне от пораженных ужасом дам. Она была бледна, но странно спокойна. Их глаза встретились, и на губах девушки появилась едва заметная приветливая улыбка. Кантэн подошел ближе.
— Мужайтесь, Жермена. Скорее всего им не хватит сил пробиться сюда.
— Я боюсь не этого, — возразила она с легкой гордостью в голосе. — Да хранит вас Господь, Кантэн.
Он было задержался, но снаружи прозвучал голос Тэнтеньяка.
— Господин де Белланже! Господа из «Верных трону»! По местам!
Кантэн поднес к губам руку мадемуазель де Шеньер, и его увлекли за собой охваченные внезапным рвением офицеры-эмигранты, откликнувшиеся на призыв шевалье.
Каждый получил четкий, краткий приказ и поспешил к своим людям, которые уже строились в боевом порядке. Белланже, как заместитель Тэнтеньяка, получил указания первым.
— Виконт, вы поставите свои отряды справа, чтобы оказаться с фланга у «Синих», когда они выйдут из леса.
— Если они выйдут, сударь.
— Идите! Господин де Ла Mapш, распорядитесь, чтобы Сен-Режан сформировал левый фланг. Господин Ла Уссэ, будьте любезны, разыщите Кадудаля. Прикажите, чтобы он и Гиймо организовали центр и распорядитесь, чтобы те, кто уже продвинулся вперед, отступили, иначе они бессмысленно погибнут. Мы должны выманить «Синих» из укрытия. Поспешите, господа.
Снизу донесся густой, звучный голос Белланже. Как только он смолк, раздалась барабанная дробь, и полк «Верные трону» четким, словно на параде шагом выступил на отведенную ему позицию. Это зрелище вполне удовлетворило бы даже привередливого господина Д’Эрвийи.
Из леса доносился залп за залпом, и густая пелена дыма постепенно заволокла деревья. Чуть ближе в невысокой траве краснели неподвижные пятна, говорившие о том, что стрельба «синих» уже сняла первую жатву.
С верхней ступени террасы Тэнтеньяк наблюдал за происходящим внизу и с нетерпением ждал. Наконец он увидел, что его приказы выполнены. Отчаянная, тщетная вылазка шуанов была остановлена, и они стали отползать, прижимаясь к земле.
К Тэнтеньяку подлетел запыхавшийся Кадудаль. Он был без мундира, и мокрая от пота рубашка прилипла к телу.
— В замок сейчас пришел один местный житель. Он говорит, что это дивизия Груши численностью около трех тысяч человек.
— Груши! Но что стало с вандейцами? Ведь именно Груши запер их в Жослэне! Боже мой! Неужели он разбил их?
— Невозможно. Он идет из Ванна. Он направлялся на соединение с Гошем, но узнав, что мы здесь, вернулся. Тысяча чертей! По-моему, это многое объясняет.
— Вот вам и последний удар по вашей вере в мифических вандейцев. Теперь-то вы начинаете понимать, что нас одурачили?
Тэнтеньяк побледнел и уставился на Кантэна.
— Клянусь Богом! — сквозь зубы проговорил он. — О, мы узнаем всю правду. Как вы полагаете, этот глупец Шеньер уже далеко и не слышит перестрелки?
Кадудаль покачал головой.
— Ба! Его нет уже часа четыре. Он миль за двенадцать отсюда, почти на полпути от Жослэна.
— Посмотрите, — Кантэн вытянул руку.
Вдали из застывшей в летнем воздухе плотной завесы дыма показалась шеренга всадников. Она немного приблизилась и остановилась. За ней показалась вторая шеренга. Затем третья, четвертая.
— Драгуны Груши, — сказал Кадудаль. — Ребята Гиймо готовят штыки для их встречи.
Им было видно, как люди Гиймо разворачиваются двойными цепями на некотором расстоянии одна от другой.
— Идемте, — сказал Тэнтеньяк.
Они побежали к головному отряду, который образовывал центр; он состоял главным образом из морбианцев Кадудаля.
Прежде чем они заняли свои места, звук горна подал сигнал к атаке «синих», послышался топот копыт, сперва приглушенный, но постепенно усиливавшийся, и триста всадников с горящими на солнце саблями ринулись на цепи шуанов.
Если бы Д’Эрвийи видел тогда шуанов, то, возможно, изменил бы свое мнение об их боевых качествах. Твердо, как испытанные в боях солдаты, они ждали, пока Гиймо, решив, что драгуны достаточно приблизились, подаст сигнал открыть огонь. И вот первая двойная цепь дала залп по «синим». Падающие люди, опрокидывающиеся кони нарушили ритм атаки. Прежде чем ряды нападавших кое-как выровнялись, шуаны, давшие залп, припали к земле, и вторая цепь над их головами дала следующий залп, еще более сокрушительный, чем первый. Теперь расстояние между противниками было меньше, и кавалерия «синих» пришла еще в большее смятение. Вторая цепь шуанов повторила маневр первой, а мушкеты третьей вывели из строя самое значительное число республиканцев. Через мгновение все шуаны были на ногах, их цепи сомкнулись, первый ряд опустился на колени, ощетинился штыками и приготовился встретить то, что осталось от кавалерии Груши.
