Вилис Лацис - Потерянная родина
3) Мы согласны вступить в торговые сношения с Вашими купцами и купцами других народов и заключать торговые сделки на обоюдно выгодных условиях, получая за свои товары и продукты равноценную стоимость. Мы согласны встречаться и вести переговоры с этими купцами, как равный с равным, но нам не нужны на острове никакие Портеры и подобные ему негодяи, воображающие, что они господа и могут распоряжаться имуществом и жизнью островитян, — такие люди всегда будут с позором изгнаны из Ригонды.
4) Мы требуем, чтобы канонерка «Шарк» со всей своей командой немедленно ушла отсюда или, по меньшей мере, убралась в нейтральную зону, так как пребывание корабля в территориальных водах Ригонды без ведома и согласия населения острова мы расцениваем как акт насилия, несовместимый с честью независимого народа и государства.
По поручению и от имени народа Ригонды старейшина острова Л/со».
Спенсер вернулся на корабль мрачный и потрясенный.
— Это наглость, смириться с которой не в состоянии даже самый миролюбивый и трусливый человек в мире! — вскричал он, оставшись вдвоем с Элиотом в своем салоне. — Он плюет на наши условия, плюет на английское подданство, королевский трон и на самого короля! Убирайтесь прочь — условия диктуем мы… Да разве таким тоном разговаривают с англичанами?
— Вся беда в том, что это дело значительно сложнее, чем нам казалось вчера, — сказал Элиот. — Тут исключается даже перспектива вбить клин между предводителем острова и его племенем. Создается впечатление, что у них на острове совсем нет двух классов, стало быть, нет и классового антагонизма. Ваша дипломатия может оказаться бессильной при таких обстоятельствах. Как раздробить камень, в котором нет трещин? Здесь может помочь только динамит — политика грубой силы.
— Мне нравится, что и вы, мистер Элиот, начинаете более здраво смотреть на этот вопрос, — сказал Спенсер с мрачной усмешкой. — Это значит, что у нас есть надежда прийти к взаимопониманию и по некоторым другим вопросам. — Он поставил на стол напитки, наполнил бокалы и пригласил Элиота составить компанию.
Они беседовали около часа, потом Спенсер написал новое письмо, а под вечер Элиот отвез его на остров и прикрепил к стене бунгало Портера. Когда шлюпка вернулась обратно, на ней не хватало четырех матросов: пользуясь вечерними сумерками, они, с ведома Элиота, спрятались в прибрежных кустах. В темноте одна из корабельных шлюпок прокралась в лагуну и тихо пристала к берегу в условленном месте. Ночью из чащи вышло несколько воинов-островитян. Соблюдая величайшую осторожность, они приблизились к бунгало, сняли со стены письмо Спенсера и повернули обратно к кустам. В этот момент на островитянина, замыкавшего шествие, навалились четыре белых великана, заткнули ему рот кляпом, связали и поволокли к лодке. Их отход прикрывал огонь нескольких винтовок и одного легкого пулемета из-за стен бунгало. Ночь была слишком темна для прицельной стрельбы, поэтому островитяне отвечали только редкими выстрелами — должно быть, экономили патроны. Через не» сколько минут шлюпка причалила к кораблю, и плен* ника сейчас же ввели к Спенсеру.
В салоне присутствовали также Элиот, старший корабельный инженер Робине и переводчик. На этот раз Спенсер был очень приветлив с пленником, дружелюбно похлопал его по плечу и предложил даже глоток сладкого вина, от которого тот, презрительно отвернувшись, отказался. Потом переводчик повел речь, как его научили Элиот и Спенсер.
— Темнокожий друг, тебе нечего бояться нас, — сказал он. — Мы не хотим делать ничего плохого ни тебе, ни твоим братьям. Белый начальник желает добра твоему племени, но старейшина острова Ако мешает ему сделать это. У белого начальника только одна задача, которую приказал ему выполнить король, самый великий и могущественный из всех владык мира. Ему нужно взять в плен Ако и отвезти к белому королю. Из-за Ако белые сердятся на твоих братьев. Если Ако больше не*будет на острове, белые оставят остров в покое и уедут, а вы сможете жить, как вам захочется. Пойди к своим братьям, поговори с ригондцами и скажи им, что Ако нужно связать и положить на берегу лагуйы, где его возьмут белые люди. Если сделаете так, то завтра мы уйдем отсюда, а тебе и твоей жене оставим много красивых подарков.
Спенсер разложил на столе всевозможные блестящие вещи — подзорную трубу, настольные часы с музыкой, серебряный кубок и книгу с цветными картинками.
— Все это будет твое, — продолжал переводчик. — Делай так, как тебе велят. Но если островитяне не свяжут и не отдадут нам Ако, то завтра на весь остров обрушится великое бедствие. Белые люди уничтожат весь остров, срубят кокосовые пальмы, хлебные деревья и бананы. Белый начальник сделает так, что вода в источнике будет приносить смерть всем, кто выпьет ее, а в лагуне подохнет вся рыба, и твои дети умрут с голода. Понял, что я сказал тебе?
Пленник утвердительно кивнул головой в знак того, что понял.
— Тогда делай так, как я говорю. Тебя сейчас отвезут обратно на остров и отпустят на свободу. Утром, когда взойдет солнце, Ако должен быть на берегу лагуны. Мы будем ждать до утра. Если к тому времени Ако не будет связанным лежать на песке в том месте, где пристают наши лодки, белый начальник сейчас же приступит к уничтожению острова.
После этого пленника опять посадили в лодку и отвезли на берег. Очутившись на свободе, он через несколько мгновений слился с чернотой ночи и исчез в прибрежных кустах.
В письме, которое в ту ночь получил Ако, содержалось всего несколько строк:
«Старейшине острова Ако!
От тебя зависит участь острова. Если ты завтра, на восходе солнца, добровольно отдашься в наши руки, мы тебе не сделаем ничего дурного, а племя островитян пощадим. Если не сделаешь этого — смерть ждет тебя и весь народ Ригонды. Имей мужество сдаться — не обрекай на уничтожение свой народ.
Капитан второго ранга Спенсер».
Мрачной, страшной была эта ночь — с плеском дождя, завыванием ветра и тревожным шумом.в лесных чащах. И напряженным, неослабевающим бодрствованием на обеих сторонах — там, на берегу, во тьме леса и кустарника, и на корабле — в освещенных каютах за столами, уставленными бутылками.
5В углублении пещеры вокруг костра опять сидели двадцать мужчин — те, кому ригондское племя больше всего доверяло и кому поручило решать все вопросы защиты острова.
Попавший в плен островитянин вернулся и сейчас же разыскал Ако. Рассказав все, что ему говорили на корабле белые люди, он спросил:
— Что мне делать, Ако? Белые люди коварны, я им не верю. Говорить мне с людьми?
— Говори, друг… — ответил Ако. — Люди должны знать, чего хотят белые.
