Евгений Красницкий - Стезя и место
– Егор, пусть скажет! – вмешался Арсений. – Вдруг и правда что-то толковое придумал?
– Умные все… оглоблю вам в грызло… ну толкуй: чего измыслил?
– Вели Степана и Серапиона позвать, я им при тебе все объясню, а ты одобришь или не одобришь – как сам решишь.
Вызванные с улицы отроки уставились на Мишку испуганными глазами, наверное, видок у него был еще тот…
– Урядник Степан! – начал Мишка твердым, насколько получалось, голосом. – Мне, сам видишь, пока полежать придется, так что командовать опричниками будешь ты. И не спорить! – Пришлось прикрикнуть, упреждая возражения. – Докладывай: сколько отроков боеспособны?
– Пятнадцать.
– А еще двое?
– Андрею стрелой ногу попортили, ты сам видел, верхом ехать может, но с одним стременем – не боец. Трифон на рогатину боком напоролся – доспех пробило, но до кишок не достало, везти в телеге придется – лежачий. Еще Никите рогатиной в щит так дали, что краем прямо в рот ударило. Два зуба шатаются, с коня слетел, но в себя уже пришел – воевать может. Ну еще ты и наставник Андрей. Трое лежачих.
– Сколько болтов на стрелка осталось?
– Последний запас в обозе забрали. У всех по-разному: самое меньшее – одиннадцать, самое большее – четырнадцать. В Отишии-то потратились…
– Так, слушайте меня внимательно. Серапион, ты завал в овраге видел?
– Да, нашлось место, откуда можно глянуть, а нас незаметно. – Серапион произнес это тоном упрека и был, конечно, прав, потому что Мишка под выстрелы подставился совершенно по-глупому. – Проезд завалили старательно.
– Возьмешь отрока Петра, отрока Матфея и еще двоих, кто получше стреляет. – Скрытый упрек Мишка проигнорировал. – Спуститесь к завалу и засядете там. Сможете?
– Сможем! Я уже и места присмотрел, стрелять с того берега не дадим!
– Как это не дадите? – вмешался Егор. – Да они вас перещелкают…
– Пусть сначала увидят, – сразу встопорщился Серапион, – потом догадаются, как нас стрелой достать, а потом еще успеют раньше нас выстрелить. Они в полный рост стоять будут, на фоне неба, а мы за завалом спрячемся и стрелять станем через дырки, не высовываясь. Я с взведенным самострелом сколько хочешь ждать могу и выстрелю сразу, как кого-то увижу, а им придется на край оврага выйти да нас высмотреть… перестреляем, даже не сомневайся, дядька Егор!
– Гм, как-то у вас все просто… хотя, конечно… вам же в рост подниматься не надо. Ну ладно, сшибете двоих-троих, но они же не дураки – сообразят, выставляться перестанут.
– А ты пленных завал расчищать пошлешь! – парировал Мишка. – Никуда не денутся, придется вылезать и стрелять. А пленным их щиты дай, чтобы не перебили сразу всех.
– Что б тебя… – Егор полез скрести в бороде. – Может ведь и получиться…
– Теперь ты, Степан. Возьмешь оставшийся десяток отроков, обойдешь стороной, чтобы тебя с того берега не увидели, спустишься в овраг и поднимешься на тот берег. Вспоминай уроки наставника Стерва – пройти надо так, чтоб листик не шелохнулся. Не спеши и отрокам накажи, чтобы не торопились, для вас главное – перебраться на тот берег незаметно. Ну а там бить во все, что шевелится! Но из кустов постарайтесь не выходить – лучники вас видеть не должны. Помните: наша сила в расстоянии и движении, еще в скрытности. Понял меня?
– Так точно, боярич! – лихо отбарабанил Степан. – Пролезем, никто и ухом не поведет!
– Про лихость забудь! – Мишка неловко дернулся и скривился от боли. – В вас почти в упор стрелять будут – доспех не спасет! Каждый убитый и раненый на твоей совести будет! Понимаешь? На твоей совести!
– Арсений, пойдешь с ребятами! – вмешался Егор. – Если что, придержи, а то и правда нарвутся из лихости… пригляди, одним словом.
– Урядник Степан! Поступаешь в подчинение ратника Арсения! – подтвердил Мишка распоряжение Егора, втихомолку радуясь, что у десятника хватило понимания и веры в возможности мальчишек.
– Слушаюсь, боярич!
Потом началось самое тяжелое – ждать. Спасибо, хоть Герасим взял на себя роль поставщика новостей. Время от времени заглядывая в избу, где лежал Мишка, он сообщал:
– Четырех лучников на том берегу положили, остальные спрятались. Десятник велел пленных гнать, чтобы завал расчищали.
Еще через какое-то время:
– Еще двоих лучников положили и троих пленных.
– Лучники?
– Нет, наши. Двое работать отказались, а один убечь хотел.
– Посмотри, Андрей не очнулся?
– Нет вроде бы… ну я пойду?
– Ступай… осторожнее там!
Еще примерно через полчаса:
– Лучники из кустов стрелять попробовали, да не вышло – все равно высовываться приходится. Одного пленного убили и ратника Чуму ранили.
– Сильно ранили?
– Как ранили, не знаю, а ругается сильно.
– Посмотри, Андрей не очнулся?
– Нет вроде бы.
Следующий доклад:
– Бревна раскидали, а телеги с места не стронуть – увязли. Десятник Егор говорит, что разламывать придется. А те затихли. Два раза из кустов стрельнули, наши по ним тоже, но непонятно: то ли убили, то ли спрятались. А Чума все ругается… я даже и не знал, что столько срамных слов есть…
– Есть еще больше, только он их не знает. Посмотри, Андрей не очнулся?
– Нет, но дышит ровно…
– С того берега ничего не слышно?
– Нет.
– Ступай сам, гляди, под стрелу не подвернись.
– Не-а, не подвернусь, я же сам охотник!
О следующем событии раньше Герасима возвестили радостные крики. Герасим прибежал чуть позже, сияющий и возбужденный.
– Ратник Арсений с того берега машет! Наша взяла!
– Посмотри, Андрей не очнулся?
– Нет.
– Возьми с собой брата Ферапонта и сходи на тот берег. Пусть он свою котомку заберет и котомки братьев Бориса и Софрона… ну и еще что пригодиться может – им же с раненым до дому добираться. Если десятник Егор разрешит, пусть и телегу себе одну оставят. Узнай: нет ли среди отроков убитых или раненых… и вообще, как там все было. Нет, лучше пусть Степан придет и доложит.
– Ага! Ну я побежал?
– Беги.
Обратно Герасим вернулся в сопровождении урядника Степана и мрачнее тучи. Степана, прижимающего к лицу окровавленную тряпку, он поддерживал под руку.
– Усади его, – скомандовал Мишка. – Говорить он может?
– Невнятно… у него нос, кажись, сломан, – убитым голосом сообщил Герасим. – Отрока Феоктиста убили и еще двое раненых.
– Как случилось, знаешь?
– Рассказали. Они через овраг незаметно перебрались, а там народу больше двух десятков. Ну наши почти половину сразу положили, потом еще… те разбегаться стали, и тут полусотник их откуда-то сбоку выскочил, а с ним четверо с топорами, и сразу в кусты, где отроки прятались. А у них, как на грех, как раз самострелы разряжены. Феоктиста сразу топором… – Герасим перекрестился. – Прими, Господи, душу раба Твоего.
