Умирающие и воскресающие боги - Евгений Викторович Старшов
Светочи христианства. Факелы Нерона. Художник Г.И. Семирадский
Наконец, вишенка на торте – сообщение Иосифа Флавия. Оно прошло непростой путь – от изначального признания до полного отвержения (естественно, разве мог ортодоксальный иудей, хотя и либерального проримского «разлива», именовать распятого Иисуса Мессией?) и затем, после обнаружения сирийской (арабской) версии из хроники Агапия Мангибжского, избегшей христианской правки – вновь к полному признанию ценности как исторического источника.
Как младший современник событий евангельско-апостольского века, Иосиф дает чрезвычайно много интересной информации об их действующих лицах, а равно и общий контекст событий, описание самой среды и духа, ощущения реальности… Об этом можно много говорить, но будем держаться ближе к делу.
Вот «общепринятая» цитата из Флавия: «Около этого времени жил Иисус, человек мудрый, если Его вообще можно назвать человеком. Он совершил изумительные деяния и стал наставником тех людей, которые охотно воспринимали истину. Он привлек к себе многих иудеев и эллинов. То был Христос. По настоянию наших влиятельных лиц Пилат приговорил Его к кресту. Но те, кто раньше любили Его, не прекращали этого и теперь. На третий день Он вновь явился им живой, как возвестили о Нем и о многих других Его чудесах боговдохновенные пророки. Поныне еще существуют так названные христиане, именующие себя, таким образом, по Его имени» («Иудейские древности», XVIII, 3,3).
Э. Ренан (1823–1892 гг.), известный французский библеист, так характеризует данный отрывок и рассказ Флавия о новозаветных персонах в целом: «Его краткие сведения об Иисусе, об Иоанне Крестителе, об Иуде Гавлоните (повстанце начала I в., упоминаемом в Новом Завете законоучителем Гамалиилом. – Е.С.) сухи и бескрасочны. Чувствуется, что он пытается изображать эти движения, глубоко иудейские по духу и по характеру, в такой форме, которая была бы понятна грекам и римлянам. Я считаю его главу об Иисусе в целом подлинной. Она написана совершенно в духе Иосифа, и если этот историк упоминал об Иисусе, то он должен был говорить о нем именно так. Чувствуется только, что этот отрывок ретушировала рука христианина, прибавившая к нему несколько слов, без которых он был бы почти богохульством, и, может быть, также вычеркнувшая или исправившая некоторые выражения. Надо иметь в виду, что литературная слава Иосифа была создана христианами, которые признали его сочинения существенными документами своей Священной истории. Вероятно, около II века распространилось одно издание этих сочинений, исправленное согласно христианским идеям [по крайней мере, Ориген (185–254 гг. н. э.) был с ним в этой форме незнаком, так как определенно пишет, что Иосиф не признавал Иисуса Мессией. – Е.С.]. Во всяком случае тот огромный интерес, который представляют книги Иосифа для занимающего нас предмета, заключается в ярком свете, проливаемом им на данную эпоху. Благодаря этому еврейскому автору Ирод, Иродиада, Антипа, Филипп, Анна, Каиафа, Пилат представляются нам, так сказать, осязаемыми лицами, которые живут перед нами с поразительной реальностью».
Вот что представляет собой сирийский текст – без ретуши (практически; конец все же смущает): «В это время был мудрый человек, которого звали Иисус. Весь его образ жизни был безупречным, и был он известен своей добродетельностью, и многие люди среди евреев стали его учениками. Пилат осудил его на распятие и на смерть, но те, кто стал его учениками, не отказались от его учения. Они рассказывали, что он им явился через три дня после распятия и что он был тогда живым. Таким образом он был, может быть, Мессия, о чудесных деяниях которого возвестили пророки».
Совсем другое дело. И еще пара кусочков из Флавия, касающихся родственников Иисуса. Вот речь идет о казни Иоанна Крестителя – двоюродного брата Иисуса: «Некоторые иудеи, впрочем, видели в уничтожении войска Ирода вполне справедливое наказание со стороны Господа Бога за убиение Иоанна. Ирод умертвил этого праведного человека, который убеждал иудеев вести добродетельный образ жизни, быть справедливыми друг к другу, питать благочестивое чувство к Предвечному и собираться для омовения. При таких условиях <учил Иоанн> омовение будет угодно Господу Богу, так как они будут прибегать к этому средству не для искупления различных грехов, но для освящения своего тела, тем более что души их заранее уже успеют очиститься. Так как многие стекались к проповеднику, учение которого возвышало их души. Ирод стал опасаться, как бы его огромное влияние на массу (вполне подчинившуюся ему) не повело к каким-либо осложнениям. Поэтому тетрарх предпочел предупредить это, схватив Иоанна и казнив его раньше, чем пришлось бы раскаяться, когда будет уже поздно. Благодаря такой подозрительности Ирода Иоанн был в оковах послан в Махерон, вышеуказанную крепость, и там казнен. Иудеи же были убеждены, что войско Ирода погибло лишь в наказание за эту казнь, так как Предвечный желал проучить Ирода» («Иудейские древности», XVIII, 5, 2).
А вот – о брате Иисуса: «Аннан полагал, что вследствие смерти Феста и неприбытия пока еще Альбина наступил удобный момент (для удовлетворения своей суровости). Поэтому он собрал синедрион и представил ему Иакова, брата Иисуса, именуемого Христом, равно как нескольких других лиц, обвинил их в нарушении законов и приговорил к побитию камнями» («Иудейские древности», ХХ, 9, 1).
Усекновение главы Иоанна Крестителя. Художник М. да Караваджо
О земных братьях Иисуса, кстати, можно было бы говорить весьма много, что лишний раз подтвердило бы его сугубо земное существование. Церковники толкуют их наличие по-разному, то как двоюродных братьев, то как детей Иосифа-плотника от первого брака, совершенно не задумываясь, в последнем случае, что тогда Иосифу пришлось бы тащить с собой на перепись в Вифлеем (и далее в Египет) весь обоз своих отпрысков, которых, по ходу дела, тогда еще в природе не было. В общем, поступаю как старый добрый лютеранин и обращаюсь к Писанию – solа Scriptura! отправляя «Священное предание» в заслуженную им топку, ибо, как говорил великий схоласт Иоанн Дунс Скот (1265–1308 гг.), «из лжи следует все, что угодно». Придется покуситься на православную незыблемость и обратить внимание читателей на следующий текст из Евангелия от Матфея: «Встав от сна, Иосиф поступил, как повелел ему Ангел Господень, и принял жену свою, и не знал Ее, как наконец Она родила Сына Своего первенца, и он нарек Ему имя: Иисус» (Мф. 1:
