Михаил Зуев-Ордынец - Последний год
— Мы не понимаем вас, сэр, — осторожно вмешался губернатор. — Вы должны согласиться, что положение становится ненормальным. Вы слышали донесение лейтенанта Брентвуда. Деловая инициатива шкипера Пинка тоже нуждается в военной охране. А ваши пушные промыслы не страдают от враждебности индейцев?
— Ничуть. Мои трапперы умеют ладить с индейцами, — сплюнув в камин, лениво ответил Астор.
— И, кажется, на пушных промыслах вы, сэр, сделали неплохое дельце? — спросил льстиво губернатор. — Газеты пишут, что вы ошеломили международные аукционы аляскинской пушниной. Выкинуты были меха баснословной ценности.
Астор насупился и принялся бить щипцами по головне в камине, сбивая раскаленные, звонкие угольки. По кабинету поплыл ладанный аромат. Камин топили «душмянкой», аляскинским кипарисом.
После долгого молчания командующий сказал с заметной обидой:
— Мне тоже непонятно, сэр, ваше беспокойство об индейцах. Краснокожие и без того вымирающая раса.
— Я ни на цент не беспокоюсь об индейцах! — повернулся Астор от камина к собеседникам. — Я беспокоюсь об убытках. Губернатор употребил минуту назад выражение «неплохое дельце». Да, мы пришли на Аляску делать неплохие дела, а не бросать здесь деньги на ветер. Что вы предлагаете, генерал? Стрелять в индейцев? Но каждый выстрел из ружья стоит теперь один доллар двадцать центов. Не заставляйте американских налогоплательщиков превращать в пороховой дым уйму долларов. Пусть они лучше купят на эти доллары мои меха и мои рыбные консервы.
— И что же вы предлагаете, сэр? — укрощенно спросил командующий
— Что я предлагаю?.. Послушайте, что рассказывал мой отец, Джон Астор, основатель нашей фирмы. Это было давно. Тогда в американцах не угас еще дух первых пионеров, с ружьями и топорами проникавших в леса и прерии Америки. Словом, это было в годы молодости моего отца. На берегах Великих Озер и сейчас стоит Бутылочная гора. У ее подножия было место меновой торговли с индейцами. Краснокожие привозили туда горы мехов, а Джон Астор привозил бусы, топоры, ножи и, конечно, виски. Больше всего виски! И когда обмен кончался, когда индейцы уходили, у подножия Бутылочной горы поднималась вторая гора, из выпитых бутылок. С каждым годом она становилась все выше и выше И чем больше было бутылок, тем меньше оставалось краснокожих. Это вернее а главное прибыльнее, чем снимать с индейцев скальпы. Мой отец интересовался и Аляской. Он посылал к тогдашнему Главному управителю Александру Баранову своего фактора, капитана Джека Эббетса, с предложением делового сотрудничества. Конечно, по методу моего отца. Управитель Баранов оказался совсем не деловым человеком. Он ответил моему отцу: «Спаивать индейцев бесчестно».
— Я понял вас, сэр, — поклонился Астору губернатор, затем повернулся к секретарю. — Запишите, что сэр Генри Астор против военных экзекуций и предлагает улаживать все недоразумения с дикарями только мирным путем. Я верно изложил вашу мысль, сэр?
Астор молча наклонил голову.
— Запишите и мое мнение! Я за выстрелы, за пули! — закричал, подбегая к секретарю, Пинк,
— Тише, тише, мистер Пинк, — снова остановил его губернатор. — Вы не на предвыборном митинге.
— Не затыкайте мне рот! — заорал еще свирепее Пинк. — Я свободный американец! Имею право говорить где мне угодно и что угодно! И я требую, чтобы моей экспедиции дали десяток солдат. Америка должна защищать интересы американца!
— А зачем вам солдаты? Вы уверены, что индейцы нападут на вашу экспедицию? — спокойно спросил Астор.
— А это что? — поднял Петелька правую руку. — Индейцы отрубили мне два пальца! Они пролили кровь белого человека, американца! Я христианин, а библия говорит: око за око! — выхватил он из кармана библию и взмахнул ею, как абордажным топором.
— А что будет искать ваша экспедиция на Медной? — по-прежнему спокойно спросил Астор, снова поворачиваясь к камину.
— Золото! Там лежит мое золото! Понимаете, сэр?
— Да, да! — покивал головой миллионер. — Я начинаю припоминать. Вы предлагали нашей фирме совместно эксплуатировать это золото. Это было года три назад. К моим директорам обратился с этим предложением ваш компаньон.
— Шапрон, — буркнул шкипер.
— Да, кажется. Он говорил о какой-то карте на парусине.
— Это моя карта! Я сам ее рисовал. Это карта моего золотого прииска! — свирепо посмотрел Пинк в спину Астора выпученными глазами.
— Это пока еще не прииск, шкипер, а только лишь золотое месторождение, — посмотрел на него через плечо Астор, ласково улыбаясь. — И владеть им будет тот, кто первый застолбит ею и сделает законную заявку. Вы это сделали, Пинк? Нашел Шапрон эту карту и это золотое месторождение?
— Он поехал искать и не вернулся. Он погиб, — проворчал Пинк.
— Его труп нашла канадская полиция, которая шла следом за ним, — объяснил губернатор. — Песцы уже обгрызли его.
— Карта на парусине. Обрубленные пальцы. Объеденный песцами труп, — покачал сожалеюще головой Acтop. — Все это хорошо для романистов, Ирвинга, По, Купера, а не для деловых людей. — Он встал, повернулся к Пинку и сказал спокойно, с веской уверенностью: — Боюсь, что вы опоздали, шкипер. Мною уже посланы на Медную и дальше, на Юкон, инженеры с поисковыми партиями. Я уверен, что они найдут это золотое месторождение раньше вас, нанесут его не на кусок парусины, а на хорошую кальку и. конечно, застолбят его.
Пинк странно всхлипнул, будто хлебнул горячего, и обжегся. На переносье его выступили капельки пота. Он начал медленно пятиться от миллионера и пятился до тех пор, пока не уперся в стол секретаря. И тогда произошло необыкновенное.
— Дьявол!.. Акула!.. Пират!.. — с отчаянием, с исступлением на лице закричал шкипер на Астора. — Я держал это золото в своих руках! Вот в этих искалеченных руках! Я шесть лет гоняюсь за ним! Это мое золото!.. — У него перехватило горло. Беснующимся шепотом, рвя обеими руками отросшую бороду, он хрипел со злой тоской: — А ты и сюда залез? Отнял у меня котиков, а теперь и золото отнимаешь? Что же мне остается — рыбу ловить?
— И рыбу буду ловить я! — В голосе Астора зазвучала уже угрожающая и нетерпеливая нотка. — Я жду прихода сюда целой флотилии моих рыболовных пароходов. Что вам делать, шкипер? У вас есть парусное судно, будете развозить по островам моих зверобоев, рыбаков, рабочих.
Пинк опустил голову, минуту стоял так и, не подняв головы, медленно, тихо вышел из губернаторского кабинета. На полу лежала выпавшая из его рук библия.
— «Развозить рабочих по островам»! — засмеялся командующий, не дожидаясь даже, когда за Пинком закроется дверь. — Нет, сэр, это лошадь другой масти! При русских, говорят, он неплохо здесь веселился?
