Зинаида Шишова - Приключения Каспера Берната в Польше и других странах
Лес поредел, перешел в мелкий низкорослый кустарник, а за ним открылась песчаная гладь с волнистыми грядами дюн. Лошади с трудом переступали по песку.
До побережья оставалась всего какая-нибудь миля, когда из-за песчаного холма показался небольшой разъезд латников.
– Орденская застава! – сказал Роберт. – Скачите вперед! Там уже вармийские владения. Франц, вперед! Мы с братом Генрихом постараемся их задержать…
Не будь с молодым шляхтичем Митты, он никогда не оставил бы в такую минуту товарищей… За голову Генриха Орден назначил большую плату… Выехав вперед, Збигнев нерешительно оглянулся.
– Жердь, не мешкай! Давай шпоры коню! – что было сил закричал Генрих.
Повернув назад, он крикнул своим вооруженным хлопцам:
– За мной, братья! Руби антихристов!
– Бей их! Бей! – раздалось со всех сторон.
Зазвенело оружие.
Збигнев еще раз оглянулся. Митта на руках его застонала, и он пришпорил коня.
Пригнувшись к луке и прижимая к себе беспомощную девушку, он летел так, что ветер свистел у него в ушах.
Вот все слабее и слабее доносился до Збигнева лязг сабель, крики, ржание лошадей. Он еще раз оглянулся, но ничего уже не было видно – ни Генриха, ни его братьев, ни орденских латников.
Рядом скакал Франц с Уршулой. Рука Франца была в крови. Збигнев поднял голову и прислушался. Мерный внятный шум донес до него ветер.
Впереди было море. У берегов белели паруса рыбачьих лодок.
– Спасены! – сказал Франц.
Заботливо подстелив теплый плащ, Збигнев молча и осторожно опустил Митту на влажный песок.
Глава шестая
ВРАЧЕВАТЕЛЬ ТЕЛА И ДУШИ
Не так долог путь от дома пана Суходольского до Широкой улицы, но, пока Франц и старый слуга пана Вацлава Юзеф добирались туда, они успели заглянуть не в одну корчму, попеременно угощая друг друга.
– Как будто здесь, – объявил Юзеф, остановившись у небольшого каменного дома с деревянным мезонином.
Над входной дверью красовалась вывеска, на которой маляр изобразил старца в высокой, как у звездочета, шапке, держащего в одной руке чашу с извивающимися вокруг нее змеями, а в другой – огромную клистирную трубку. На животе старца было начертано по-латыни и по-немецки: «Прославленный доктор медицины из Падуи Иоанн Санатор».
Вдруг из-за двери донесся пронзительный детский плач. Озлобленный женский голос завопил:
– Подержи хоть одну минуту этого выродка! Дармоед! Только жрать да спать умеешь!
Что-то с грохотом упало. Дверь распахнулась раньше, чем Юзеф успел постучаться. На пороге показалась маленькая изможденная женщина, неряшливо одетая, в туфлях на босу ногу. В руках у нее было ведро с помоями. Не заметив в пылу раздражения стоявших у двери посетителей, она с размаху выплеснула все содержимое ведра за порог.
– Пся крев! – только успел крикнуть Юзеф, отскакивая в сторону.
– Ведьма сушеная! – пробормотал сквозь зубы Франц, вытирая лицо.
– Кого вам? – закричала женщина. – Эй, Ганс! Тут к тебе пришли!.. Да входите же, что вы стоите!
Удушливый смрад ударил в нос Юзефу и Францу, как только они вошли. Был это не то запах несвежих детских пеленок, не то восточных благовоний, не то лекарств и притираний, но скорее всего – немытой посуды и давно не проветривавшегося жилья.
В большой комнате, которую с удивлением рассматривали посетители, на столе действительно громоздились горы грязной посуды, колбы, реторты, на табурете у окна лежал раскрытый фолиант, а на нем стояла тарелка с недоеденной кашей. Над столом тучами носились мухи.
У давно не открывавшегося, серого от пыли окна стоял невысокий пожилой человек с ребенком на руках.
Юзеф поклонился и солидно начал:
– Их милость ясновельможный пан Вацлав Суходольский просит ученейшего доктора прибыть к нему в дом для излечения при помощи его чудодейственного искусства тяжелобольной.
– Пан Суходольский? Знаю, знаю и пана, и пани, и паненку!.. Кто же из них захворал? Уж не сама ли пани Ангелина? Или паненка Ванда?
– Нет, нет, пан доктор, господа мои, хвала господу, все здоровы. Заболела гостящая у нас молодая паненка, подружка панны Ванды. Когда же нам ожидать пана доктора?
– Я буду не позже чем через час… А ты тоже ко мне? – спросил доктор, передавая ребенка жене и разглядывая перевязанное плечо Франца.
– Да нет, это ерунда… – смущенно пробормотал Франц. – Мы вместе у пана Суходольского работаем, вот и зашли вместе. Дрова в лесу рубил и поранил…
Врач все-таки усадил Франца на табурет и осторожно размотал заскорузлую от засохшей крови повязку.
Осмотрев глубокую колотую рану, он невозмутимо заметил:
– Удивительно! Сколько живу на свете, никогда не видел, чтобы дрова рубили мечом! Ну, не мое дело… Однако ты, парень, пришел как раз вовремя: опоздал бы на денек, лишился бы руки – видишь, как загноилась рана!
Промыв рану и приложив к ней примочку, врач быстро и умело забинтовал руку.
– Повязки не снимать! Придешь через три дня… С богом!
Видя, что Франц потянулся к поясу за кошельком, врач тронул его за здоровую руку:
– Ладно, не надо… На том свете сочтемся. Ступайте, мне нужно приготовить все для посещения больной…
Он хотел еще что-то сказать, но тут же закрыл уши руками. А жена его, занося над ним маленькие кулачки, кричала:
– Благодетель какой! Денег ему не надо! На том свете угольками с тобой будут расплачиваться?!
Доктор Санатор махнул посетителям, чтобы они скорей уходили, и Франц с Юзефом поспешили выполнить его безмолвную просьбу.
Однако и на улице до них еще долго доносились вопли маленькой злой женщины:
– Лечит кого попало! А спросил ты, где его поранили? А может, это разбойник какой!
Приятели, переглянувшись, прибавили шагу и через час уже докладывали пану Суходольскому о выполненном поручении.
Пан Вацлав осторожно постучался в дверь спальни. Разглядев слезы на глазах открывшей ему пани Ангелины, он за руку осторожно вывел ее в прихожую:
– Ну, как Митта?
– Плохо. Горит. Бредит. А лекаря все нет. А еще пан Адольф куда-то запропал…
– Ну, утешься, сейчас у нас будет лучший в Гданьске врач!
И действительно, не прошло и получаса, как к дому свернул доктор Иоанн Санатор в сопровождении худенького парнишки, несшего ящик с медикаментами. Если бы Франц с Юзефом увидели сейчас доктора, они очень удивились бы. На нем был отличный новый бархатный плащ и шапка, опушенная богатым мехом выдры.
Утирая глаза платочном, в спальне доктора встретила удрученная пани Ангелина.
– Как больная? – спросил Иоанн Санатор.
Хозяйка дома только тяжело вздохнула.
Врач прошел в спальню и повелительным жестом предложил всем удалиться. Визит его продолжался долго. Наконец Санатор приоткрыл дверь и позвал пани Ангелину и пана Вацлава.
