Побег стрелка Шарпа (Спасение стрелка Шарпа) - Бернард Корнуэлл
– Они ничего здесь не найдут.
– Вот и хорошо.
Какое у нее красивое лицо, думал Шарп, глядя на Сару. И какая она бойкая, энергичная, живая. Как Тереза. Интересно, где сейчас испанка, жива ли еще?
– Уходят, – сказала Сара и, сложив трубу, обратила внимание на привинченную к ней латунную пластинку с надписью «С благодарностью, АУ». Кто такой АУ?
– Веллингтон.
– А за что он тебе благодарен?
– Я помог ему однажды. В Индии.
– Вот как? Взял и помог?
– Ну, он свалился с лошади, и положение было довольно неприятное. Однако ж выпутался.
Сара протянула ему трубу:
– Сержант Харпер говорит, что ты лучший солдат в армии.
– Пэт ирландец, а ирландцу соврать, что плюнуть. Имей в виду, он и сам парень не промах. В драке ему равных нет.
– А капитан Виченте говорит, что ты научил его всему, что он знает.
– Португальцы любят приукрасить.
– Думаешь, можешь потерять свое место?
– Армии наплевать, хорош ты или нет.
– Я тебе не верю.
– Я бы тоже хотел себе не верить. – Шарп скорчил гримасу. – Ничего, пробьемся.
Сара хотела что-то сказать, и в этот момент с другого края долины донеслись звуки выстрелов. Шарп обернулся, однако ничего не увидел. Драгуны в деревне прекратили поиски и тоже смотрели на юг, но, вероятно, тоже ничего не видели, поскольку оставались на месте. Мушкеты еще чуть постреляли и умолкли.
– Вон там. – Шарп вытянул руку в направлении еще одной группы всадников и подал Саре трубу. – Наверное, попали в засаду.
– Но здесь никого не должно быть. Разве все не ушли в Лиссабон?
– У местных оставался выбор, – объяснил Шарп. – Они могли либо уйти на юг, либо забраться в горы. Думаю, здесь много народу. Хорошо бы, если б они еще и настроены были дружелюбно.
– А с чего бы им не быть дружелюбными?
– Поставь себя на их место. Как относиться к армии, которая требует, чтобы ты бросил свой дом? Как относиться к армии, которая ломает мельницы, сжигает урожай, крушит печи? Да, эти люди ненавидят французов, но и к нам теплых чувств не питают.
Спать легли под деревьями. Костер разводить не стали – еще неизвестно, что за люди могут оказаться поблизости и как они отнесутся к солдатам. Проснулись рано. Было холодно и сыро. С рассветом полезли еще выше в горы. Первым шел Виченте. Петляя между камнями, тропинка вела строго на восток, к скалистым вершинам, одна из которых была увенчана старинной башней.
– Atalaia, – сказал Виченте.
– Что?
– Аtalaia. Сторожевая башня. Они очень старые. Их строили, чтобы наблюдать за маврами. – Виченте перекрестился. – Некоторые переделали потом в ветряные мельницы, другие просто разваливаются. Вот доберемся до нее и осмотримся как следует.
Солнце, перечерченное лиловыми и розовыми полосками облаков, поднималось у них за спиной. Понемногу теплело, да и ветер дул с юга. Там же, на юге, из невидимой уже долины поднимались далекие дымки, свидетельство того, что французы продолжают рыскать по деревням, но они Шарпа не беспокоили – всадникам на такую высоту не подняться. Да и что они здесь найдут, кроме камня и чахлого кустарника?
Обеим девушкам подъем давался нелегко. Склон был каменистый, а кожа на ногах у Сары слишком нежная для выпавших ей испытаний. В конце концов Шарп отдал ей свои сапоги, предварительно сделав портянки из остатков подола и без того немало пострадавшего платья.
– Волдыри будут, – предупредил он, – но сейчас станет легче.
Жоана, более привычная к лишениям, держалась лучше, хотя и у нее ноги были сбиты в кровь. Тропинка то взбегала по кручам, то ныряла в овраги, и тогда сторожевая башня исчезала из виду.
– Козья тропа, – сказал Виченте. – Больше здесь никто не живет.
Остановились в распадке, по дну которого бежала мелкая речушка. Шарп пополнил запасы воды и разделил остатки продуктов. Жоана массировала ноги. Сара, стараясь не показывать, как ей больно, рассматривала первые появившиеся волдыри. Шарп кивнул Харперу:
– Поднимемся вдвоем.
Сержант посмотрел на возвышающийся слева крутой холм.
– Зачем? – недоуменно спросил он.
– Пусть отдохнут. – Шарп забрал у Сары сапоги, и девушка с облегчением опустила ноги в воду. – Залезем, осмотримся.
Увидеть многое он не рассчитывал, потому что холм был пониже сторожевой башни, и подъем был нужен ему только как повод сделать перерыв.
Полезли на холм.
– Как ваши ноги, сэр? – осведомился Харпер.
– Живого места нет.
– Я подумал, может, отдать сапоги Жоане?
– Она в них утонет.
– Крепкая девчонка. Идет и не жалуется.
– Я еще удивляюсь, как она тебя терпит.
– Ну что вы, сэр, я с женщинами ласков и нежен.
Поросший колючим кустарником склон был так же крут, как тот, по которому французы штурмовали хребет Буссако, и Шарп с Харпером оставили разговоры задолго до вершины. Легкие горели. Пот катился по лицу. Вершина холма была усеяна крупными камнями, и Шарп, пробираясь между цепляющимися ветками, то и дело поглядывал вверх, убеждая себя, что камни становятся ближе, а не удаляются. На четвертый или пятый раз глаз его зафиксировал какое-то движение, а потом и высунувшийся из-за камней короткий ствол.
– Ложись, Пэт! – крикнул он и бросился в сторону.
Шарп подтягивал к себе винтовку, когда выстрелил мушкет. Облачко дыма поднялось между камнями, а пуля прорвалась через кусты между ним и Харпером. Шарп тут же вскочил, забыв про усталость, и побежал наискосок
