Питер Марвел - Хрустальная удача

Только бедный коадьютор не находил себе места и метался вдоль берега, едва поспевая за мерявшим песок крупными шагами голландским капитаном.

— Я ничего не понимаю, Йозеф, что значит — ты остаешься? — причитал Абрабанель. — Я не понимаю, что значит «принял решения остаться в Новой Гвиане и принять христианскую веру»? Ты хочешь стать отступником на старости лет, что ты опять молчишь, Йозеф?

Ван Дер Фельд посмотрел на низенького толстого банкира и громко вздохнул.

— А как же я, Элейна, твои собственные дела, наконец? — едва не подпрыгивая от расстройства, продолжал купец. — Ты что, отказываешься от моей дочурки? И кто доставит нас домой? Ты что, хочешь, чтобы мы потонули вместе с сокровищами? Ты хочешь сделать из своего старого друга Великую Армаду? Из вредности толкаешь нас на это?! Но, дорогой Йозеф, никто же не отнимает у тебя твоей доли! Ты вполне можешь рассчитывать на часть сокровищ, когда мы вернемся! Нет, это невероятно!.. Ты бросаешь меня, своего почти родственника, которому ты обязан стольким… стольким… практически всем обязан, Йозеф, обрати внимание!

— Вы могли уже вспомнить, Давид, что капитанов здесь достаточно, а судно у вас есть, — возразил Ван Дер Фельд, но Абрабанель пропустил это замечание мимо ушей.

— Неужели тебе не совестно?! — поднажал он, добавив в голос слезу. — Ты, можно сказать, опозорил мою дочь!.. Она же твоя невеста! И кто теперь что может подумать о ней, если ты от нее отказался?!..

— Не беспокойтесь, дорогой Давид, честь и судьба вашей дочери в надежных руках.

— Что ты хочешь сказать?!

— Что с таким образцовым отцом, как вы, Давид, никакая тень не может лечь на репутацию Элейны. Ну, довольно голосить. Желаю всем вам счастливого пути!

Ван Дер Фельду нелегко было сохранять самообладание, но мысль о скором освобождении от той жизни, в которой, как в замкнутом круге, он бродил много лет, поддерживала его. Наибольшее впечатление на него произвел рассказ отца Дамиана о беседе с каким-то индейцем, обращенным в христианство. «Желая проэкзаменовать его, я спросил, что он может поведать об Иисусе Христе? Этот человек не стал прибегать к словам. Он опустился на колени и выложил из сухих листьев большой круг, а в центре поместил червяка и поджег листья. Тщетно червячок пытался найти выход из горящего круга, грозившего ему гибелью. Наконец, обессилев, он прекратил свои попытки спастись и, вероятно, приготовился к худшему. Тогда индеец протянул руку и, осторожно взяв червячка, перенес его на прохладную травку вне пылающего круга из листьев и торжествующе произнес: «Вот это как раз то, что сделал для меня Иисус Христос!».

— Вот так всю жизнь! Ни на кого невозможно положиться! — вздохнул банкир. Ван Дер Фельду было жаль своего старого друга, но он видел, что ничем уже не в состоянии ему помочь: Абрабанелю нравилось ломать эту комедию, нравилось быть обиженным и считать всех вокруг именно тем, чем он считал — ну что ж…

Даже сокровища не радовали старого коадьютора так, как, казалось, должны были. Он все время суетился и высказывал опасения, что золото может быть потеряно, если выйти в море на утлых индейских лодочках, но его никто не слушал, потому что остальные участники экспедиции были чрезвычайно довольны ее результатами, хотя и по разным причинам.

Уильям, посовещавшись с Кроуфордом, в сопровождении Потрошителя и нескольких пиратов, сгрузив с одной из лодок сокровища, отплыл на запад. Через двое суток он вернулся на «Голове Медузы», которая после ремонта была готова к любому, даже самому серьезному морскому переходу. Перегрузив сокровища и припасы с лодок на флейт и отпустив индейцев восвояси, экспедиция в тот же вечер прибыла на Тринидад.

Глава 19

Хрустальная удача

Прибытие путешественников в Сан-Хосе вызвало бурю восторга в губернаторском доме. К величайшему сожалению гостеприимного губернатора, ему не удалось надолго задержать у себя месье Рауля и чудом спасенную из рук кровожадных индейцев прекрасную Аделаиду Ванбъерскен, соотечественницу господина коадьютора. Они перешли на «Месть», которую, к удивлению губернатора, коадьютор предоставил в полное их распоряжение, и буквально через сутки снялись с якоря, объяснив свою спешку тем, что мадам необходимо как можно скорее вернуть на родину, из-за ее тяжелого самочувствия.

Лишившись приятного общества, дон Фидель принялся обхаживать Абрабанеля, а Мануэлита, изнывавшая от скуки с тех пор, как путешественники отправились в Новую Гвиану, утащила в свои комнаты Элейну и засыпала ее вопросами. Причем первый из них, вопреки ожиданиям прекрасной голландки, касался совсем не приключений, а Харта.

— Это ваш жених, Элейна? Какой он пригожий и ладный!.. — не уставала ворковать губернаторская дочка. — Но мне кажется, он сильно помолодел с тех пор, как вы были здесь в прошлый раз, — добавила она со смехом.

— Вы правы, дорогая Мануэла, — в тон ей отозвалась Элейна. — Старый жених исчез, а этот — жених уже настоящий.

— Вы что, нашли его в сельве?

— Нет, мы познакомились еще в Европе и вместе пережили множество опасных приключений. Судьба и люди разлучили нас на время, но Пресвятая Дева Мария помогла соединиться вновь! Это настоящее чудо, и я прямо не знаю, как отблагодарить Пречистую Деву за ее милость.

— Так это о нем вы молились тогда в соборе?

— Конечно!

— И Она вас услышала? Это восхитительно! Ведь это настоящее чудо, правда? Я помню, тогда еще удивилась, как истово вы молитесь, и подумала, что вы очень хорошая католичка, Элейна, набожная и искренняя, не то что я.

— Ах, Мануэла, в том-то и беда, что я не католичка. Моя мать была протестанткой, так же крестили и меня. Это, можно сказать, трагедия всей моей жизни, тем более что и суженый мой католик. Я даже не знаю, что нужно делать, чтобы принять католичество, однажды я попыталась, но…

— Зато я знаю! Обратиться к моему дяде.

— Ваш дядя священник? — радостно воскликнула Элейна.

— Берите выше — архиепископ. Он служит там, в Соборе Святого семейства, где мы с вами были. А почему, вы думаете, там все служки мне в рот смотрят? — захохотала Мануэла. — Я же не просто племянница Его Высокопреосвященства, а любимая! Ну что, пошли к нему?

У Элейны закружилась голова от неожиданного подарка судьбы. Конечно, сразу к дяде-архиепископу девушки не побежали, потому что Мануэлита жаждала рассказа о приключениях в Гвиане, но вечером привезла ее в собор и по окончании богослужения подвела подругу к высокому смуглому человеку в тончайшей шелковой сутане и темно-фиолетовой шапочке.