Карл Май - Через пустыню
— Успокойтесь! Разве вы не нападали на меня?
— Это была просто шутка, господин!
— Опасные у вас шутки. Сколько у вас пастбищ?
— Шесть.
— И на островах тоже?
— Да.
— И на том острове, на котором были перед моим приездом ваши юноши?
— Нет.
— А мне сказали, что вы там пасете стада! Вы лжете каждый раз, как раскроете рот! Кто находится на этом острове?
Они смущенно переглянулись, потом говоривший со мной ответил:
— Там люди.
— Что за люди?
— Чужие.
Откуда они?
— Этого мы не знаем.
— А кто знает?
— Только шейх.
— Кто привел этих людей к вам?
— Наши воины.
— Ваши воины! И только шейх знает, откуда они? Я вижу, что должен потребовать у вас три тысячи овец вместо двух! Вы намерены говорить или нет?
— Господин, мы не можем!
— Это еще почему?
— Шейх нас накажет. Будь к нам милосердным!
— Вы правы. Я избавлю вас от этого затруднения.
В этот момент лагерь оживился. Это прибыли пленные с нашей охраной. Еще не увидев своих близких, обитатели лагеря принялись вопить и подвывать в своих палатках.
Я встал.
— Теперь вы убедились, что я говорю правду. Сорок ваших воинов привезены сюда, чтобы отобрать выкуп. Идите теперь по палаткам и соберите всех обитателей лагеря. С вами ничего не случится. Я только хочу поговорить со всеми.
Стоило некоторого труда собрать эту толпу стариков, женщин и детей. Когда они наконец собрались, я подошел к пленным.
— Вы видите своих отцов, матерей, сестер и детей! Они в моих руках. Я уведу их в плен, если вы не будете выполнять мои приказы. У вас шесть пастбищ. Все они поблизости. Я разделю вас на шесть групп, каждая из которых под наблюдением моих воинов направится к одному из пастбищ, чтобы пригнать сюда животных. Через час надо собрать все стада!
Как я сказал, так и случилось. Абу-хаммед под наблюдением хаддединов разделились, и только двенадцать наших воинов удержал я при себе. Среди них был Халеф.
— Я пока удалюсь, Халеф, — сказал я ему.
— Куда, сиди? — спросил он.
— На остров. Ты будешь здесь смотреть за порядком, а затем отвечать за отбор скота. Позаботься о том, чтобы этим бедным людям оставили не самый плохой скот.
— Они этого не заслужили, сиди!
— Я так хочу. Понимаешь, Халеф?
К нам подошел мастер Линдсей.
— Вы спросили о развалинах, сэр?
— Еще нет.
— Не забудьте, сэр!
— Нет. Я опять хочу доверить вам важный пост.
— Well! Какой?
— Смотрите за тем, чтобы ни одна из здешних женщин не сбежала!
— Yes!
— Если какая-нибудь из них вознамерится бежать, то…
— Я ее пристрелю!
— О нет, милорд!
— Тогда что же?
— Позвольте ей убежать!
— Well, сэр!
Он произнес эти два слова, но рта не закрыл. Я-то был твердо убежден, что один только вид сэра Дэвида Линдсея отнимет у женщин всякую охоту к побегу. В своем клетчатом одеянии он должен был им казаться чудовищем.
На этот раз я взял с собой двух хаддединов и направился к реке. И вот он лежит передо мной, этот четвертый остров. Он был длинным и узким и весь зарос густым тростником, вымахавшим значительно выше человеческого роста. Я не заметил ни одного живого существа, но остров скрывал какую-то тайну, которую я непременно хотел узнать. Так уж вышло, что ни одного из абу-хаммед я с собой не взял, не желая, чтобы впоследствии этот визит причинил им зло.
— Поищите плот! — приказал я хаддединам.
— Куда ты хочешь ехать?
— Вон на тот остров.
— Разве ты не видишь, какое здесь бурное течение?
Хаддединский воин был прав, но тем не менее я был убежден, что люди здесь переправлялись. Когда я присмотрелся пристальней, то заметил, что на верхнем конце острова тростник притоптан.
— Ну-ка посмотрите туда! Разве вы не видите, что там были люди?
— Кажется, так, эмир.
— Значит, должен быть и плот.
— Его наверняка унесло течением!
— Ищите!
Они ходили и налево и направо, вверх по течению и вниз, но так ничего и не нашли. Тогда я взялся за поиски сам, но долгое время они также не приносили результата. Наконец я открыл не плот и не лодку, а нехитрое приспособление, назначение которого мне сразу стало ясным. На стволе дерева, стоявшего у самой воды повыше острова, был укреплен длинный крепкий канат из пальмовых волокон.
Один конец был обкручен вокруг ствола, а сам канат тщательно спрятали в буйно разросшихся под деревом кустах. Когда я вытащил весь канат, на другом его конце оказалась спущенная камера, сделанная из козьей шкуры. К ней была прилажена деревянная перекладина, служившая для того, чтобы держаться за нее руками.
— Смотрите, плот здесь, и его не унесло. Я переплыву реку, а вы сторожите, чтобы мне не помешали.
— Это опасно, эмир!
— Другие же переправлялись!
Я сбросил верхнюю одежду и надул камеру. Отверстие завязал прикрепленным рядом шнуром.
— Держите канат покрепче и медленно опускайте его!
Я схватился за перекладину и соскользнул в воду. Течение сразу же подхватило меня. Оно было таким сильным, что взрослому мужчине надо было держаться за канат изо всей мочи. А для того, чтобы вытянуть человека с того берега, потребовались бы, пожалуй, объединенные усилия многих сильных мужчин. Вскоре я выбрался на берег, правда, чувствительно ударившись о камень. Первым делом я закрепил канат так, чтобы он не потерялся. Потом взялся за прихваченный с собой кинжал.
От стрелки острова через заросли тростника вела узкая утоптанная тропинка, по которой я через короткое время вышел к маленькой хижине, сложенной из бамбука, камыша и тростника. Она была такой низкой, что ни одни человек не смог бы в ней стоять во весь рост. Внутри хижины я увидел лишь небольшую кучку одежды. Я тщательно рассмотрел ее и убедился, что это были обрывки дорожного платья трех мужчин. Ничто не показывало недавнего присутствия в хижине владельцев одежд, но тропа вела дальше.
Я последовал по ней и вскоре услышал что-то слегка похожее на стон. Я поспешил вперед и вскоре выбрался на место, где был вырублен тростник. На этой маленькой полянке я увидел… три человеческие головы. Мне показалось, что они срезаны под самый подбородок и аккуратно поставлены на землю. Головы распухли до безобразия, и причину этого было легко отгадать: при моем появлении в воздух поднялось плотное облако мошки и комаров. Я посмотрел на закрытые глаза и рты. Может быть, здесь по какой-то причине складывают головы мертвых?
Я нагнулся и дотронулся до одной головы. Тогда-то я и услышал слабый стон, глаза открылись и уставились на меня застывшим взглядом. Пожалуй, я редко пугался в своей жизни, но теперь меня охватил такой ужас, что я отскочил на несколько шагов.
Через некоторое время я снова приблизился к страшному месту и пригляделся. Теперь мне стало ясно, что здесь были закопаны три человека — закопаны в болотистую почву живыми, по самую шею.
