Жаклин Монсиньи - Божественная Зефирина
Сделав три шага, князь догнал девушку. С хорошо разыгранным удивлением Зефирина повернулась к нему, чтобы сказать ему смущенным тоном:
– У меня нет такой привычки, сударь, прогуливаться с незнакомыми мужчинами.
Эта дерзкая реплика сделала свое дело: на лоб князя набежали морщинки. На какое-то короткое мгновение воцарилась тишина, и только треск кузнечиков звенел над равниной. Вдруг, против всякого ожидания, Леопард разразился громким смехом. Теперь, казалось, эта ситуация его чрезвычайно забавляла. С полуиздевательским и полувосхищенным видом, приложив руку к сердцу, он вновь склонился в поклоне перед Зефириной:
– И где только была моя голова? Простите мне мою забывчивость, мадемуазель, и разрешите представиться… Фульвио Фарнелло. Я буду иметь честь и счастье менее чем через неделю стать вашим супругом, донна Зефира.
«Он думает, что я от этого сейчас же приду в восторг! Что упаду в обморок, как дура! Что стану издавать восхищенные ахи и охи! Ну что ж, он будет очень скоро разочарован, этот кривой претенциозный дурак!» – подумала Зефирина. Не выказывая ни малейшего волнения, она уставилась своими зелеными глазами на матовое, с красивыми энергичными чертами лицо князя Фарнелло, которое пересекала тонкая черная повязка.
– Это счастье, сударь, будет только с вашей стороны. Я хочу вас предупредить, что не испытываю к вам ничего, кроме неприязни, а к нашему браку – живейшее отвращение. Я подчиняюсь моему отцу только по принуждению, не забывая о том, что представляю собой двести тысяч дукатов. Таким образом, не может идти и речи даже о малейшем чувстве к вам. Я также хочу добавить, что я любила одного благородного рыцаря, павшего на поле битвы, и ничто не заставит меня его забыть. Так вот, сударь, если вы продолжаете настаивать на этом, я сдержу слово, данное господином маркизом, моим отцом, и вы можете назначить день свадьбы, когда хотите. В общем-то, чем раньше, тем лучше.
– Для того чтобы мы как можно скорее избавились от этого! – закончил князь Фарнелло, не расставаясь со своей улыбкой. – Вот так! Мне нравится такое положение вещей: откровенное и ясное… По крайней мере, точно знаешь, куда идешь… Прекрасно, мадемуазель! Теперь, когда между нами все ясно, не совершите ли вы прогулку со мной вокруг озера?
Фульвио Фарнелло согнул руку в локте. Без всяких колебаний Зефирина положила свои чуть дрожащие пальчики на широкий рукав князя. И жених и невеста в сопровождении Гро Леона начали медленным шагом прогулку вдоль цветущих берегов.
Несмотря на свой высокий рост, Зефирина была намного ниже князя Фарнелло. Перышко на ее шапочке как раз было на уровне его плеча. Для того чтобы отвечать на светские фразы своего собеседника, Зефирина была вынуждена поднимать голову.
Дважды она замечала, как карий властный глаз Леопарда пристально смотрел на нее со слегка насмешливым интересом. Это раздражало и смущало ее, она теряла свою уверенность. Чтобы восстановить душевное спокойствие, она сделала вид, что заинтересовалась большим монастырем. Попросив объяснений, она вежливо слушала, как князь рассказывал о сооружении монастыря:
– Семейство Висконти и семейство Сфорца, не прекращавшие бороться друг с другом, соревновались между собой также в благородстве и начали строить в начале прошлого века большой монастырь и храм… Но Лодовико Сфорца, прозванный Лодовико Моро, исчез где-то в плену, не завершив своего дела… И теперь уже семейство Фарнелло в течение последних тридцати пяти лет строило эту ферму, склеп, маленький монастырь и эту церковь…
По мере того как «жених и невеста» шли вперед, к ним подходили монахи и кланялись князю, показывая тем самым Зефирине, что этот большой вельможа везде был у себя дома.
Мало-помалу ей в голову пришла сумасшедшая идея. Она сейчас воспользуется этим гордым Леопардом для того, чтобы достичь своих целей.
– Наши архитекторы, как вы можете судить, мадемуазель, достигли больших успехов!
Князь Фарнелло указал на ажурные арки, которые уступами возносились в виде колокольни. Это действительно было сооружение столь же гармоничное, сколь и дерзновенное.
– Это точно, – признала Зефирина. – Наш век, сударь, это век палингенеза!
– Простите? – спросил князь Фарнелло, останавливаясь. – Не могли бы вы повторить это слово?
Ощущая на себе этот властный взгляд, Зефирина, не смущаясь выпалила скороговоркой:
– От греческого palin… – новый и от genesie – рождение. Речь идет об античной мистической философии. Мы пережили жестокую эпоху. Мы уходим от нее, такой ограниченной и скудоумной, и возрождаемся для культуры, знания, цивилизованности. Палингенез, сударь, означает, в каком-то смысле, возрождение! – закончила Зефирина безаппеляционно и педантично.
Если у Фульвио Фарнелло и возникло желание посмеяться при подобной демонстрации эрудиции, то он этого не показал. К тому же обход озера был почти завершен.
Невозмутимый князь Фарнелло повел Зефирину во двор фермы. Шестеро всадников, одетые в костюмы цветов рода Леопарда, окружали теперь черно-золотую повозку. Корона и гордый девиз Фарнелло «Я хочу» были выгравированы на ее дверцах. Завидев жениха и невесту, Паоло, Пикколо и Ла Дусер под уздцы подвели коней. Опустив глаза, Ла Дусер странно шаркал сапогами, приближаясь с Красавчиком.
– Грязная фальшивая монета, ты знал о том, что он задумал! Ты мне за это заплатишь! – быстро прошептала Зефирина, когда оруженосец нагнулся, чтобы проверить ремни ее седла.
– Грязная! Грязная! – повторил Гро Леон, обладавший тонким слухом.
– Проклятый рогоносец! – ответил ему Ла Дусер, брюзжа и ворча проклятия в свою окладистую бороду цвета соли с перцем.
Отдав несколько приказаний своим оруженосцам, князь приблизился к Зефирине.
– Желаете ли вы сейчас же вернуться во дворец, донна Зефира, или хотите еще на несколько часов продлить эту прогулку по равнине герцогства Миланского?
Это было уже хорошо: Леопард протягивал ей руку помощи.
– Должна признаться, ваша светлость, что я устала от скачки, – заявила Зефирина, которая могла сидеть в седле без устали полдня… – Напротив, я с большим удовольствием поеду в этой удобной повозке, вместе с вашей светлостью, и проеду несколько лье на юг от Павии. Мне говорили, там очень красиво.
Казалось, князь старался угадать по улыбающемуся и почти любезному лицу Зефирины причину столь внезапной перемены.
– Ваше желание – закон, донна Зефира!
Как галантный мужчина, привыкший к женским капризам, Фульвио Фарнелло помог Зефирине подняться в повозку, затем легко вскочил в нее сам и устроился рядом с Зефириной.
– Сардина! Поехали! Поехали! Сардина! – завопил Гро Леон, в свой черед проникая в повозку.
