Синтия Хэррод-Иглз - Подкидыш
Поскольку переговоры с лордами затянулись, армия смогла покинуть Лондон только девятого декабря, так что люди Морлэндов проболтались без дела в Нортхэмптоне целую неделю, прежде чем соединились с войсками герцога. К этому времени отряды Марча откололись от основных сил и ушли в Уэльс, граф Уорвик остался в Лондоне, навстречу королеве войска вели милорд Йоркский с молодым Рутландом и его дядя Сэлисбери. Значок с гербом Морлэндов покачивался на правом фланге армии; там рядом с Джоном Батлером шагал Гарри, ведя своих людей в бой. Томас же следовал вплотную за своим лордом, осененным эмблемой Йорков с изображением сокола и стреноженной лошади. Этот плотный человек, с крепким телом воина, ставший теперь Томасу таким же дорогим, как собственная мать, излучал, казалось, какое-то удивительное сияние, светозарным нимбом сверкавшее вокруг него, как это бывает с грозовой тучей, края которой озарены солнцем. Томас не мог покинуть герцога ни на секунду.
Они шли по оледенелым зимним полям, изредка получая от лазутчиков донесения о том, что армия королевы движется на юг, навстречу войскам герцога, где бы они ни проходили, их повсюду с благословениями встречали местные жители, молясь о том, чтобы йоркисты помогли им избавиться от Маргариты и её алчных фаворитов. Отряды же королевы продвигались вперед, как полчища саранчи, уничтожая и истребляя все на своем пути. В центральных и южных графствах только и мечтали о том, чтобы герцог Йоркский остановил это нашествие.
К двадцать первому декабря войска герцога добрались до Йоркшира, где выяснилось, что основные силы королевы стоят всего в десяти милях от них, в Понтефракте. Неподалеку от этого города располагался один из замков Йорков, Сандал, и герцог повел свою армию туда, чтобы она могла передохнуть; одновременно милорд отправил парламентеров к генералам королевы. Ездивший вместе с парламентерами Томас принес свежие вести людям Морлэндов.
– На время всех Рождественских праздников заключено перемирие, – объявил он, вбегая в отведенное им помещение – тесную кладовку по соседству с главным залом замка, где они, впрочем, расположились со всеми возможными удобствами, коротая время за игрой в карты или кости. При известии о перемирии все заметно повеселели.
– Хорошая новость, – воскликнул Гарри. – Мы сможем устроиться здесь как следует. Не исключено, что кое-кому даже удастся тайком сгонять домой, к семье – тут всего-то день пути. Но, Томас, ты-то чем недоволен?
– Да все тем же, – коротко ответил тот.
– Тебя не радует перемирие? – удивился Джон Батлер. – Неужели тебе хочется воевать на Рождество?
– Мы все ждем, ждем, – объяснил Томас. – По мне, лучше бы побыстрее покончить с этим. У меня такое чувство, что чем дольше мы тянем, тем сильнее становится королева. Прямо какое-то дьявольское наваждение! Мне кажется, что она вот-вот взметнется, как свернувшаяся змея. Не могу избавиться от ощущения, что нас ждет что-то ужасное.
– Нервы, – с умным видом заявил Гарри. – Тебе ли не знать, что вся солдатская жизнь состоит из долгих дней ожидания и кратких часов решительных действий.
– Это в нем говорит богатый опыт, – рассмеялся Джон Батлер. – Пусть-ка ему это скажет милорд Йоркский. А, кстати, как он сам-то относится к этому промедлению?
– Так это как раз его идея, – ответил Томас. – Он слишком добр, в этом-то все и дело. В этом отношении он схож с королем Генрихом – потому-то государь его так и любит. Ни один из них не станет воевать на праздники. Но у герцога такая доверчивая душа, что не может постичь всего коварства Маргариты. Он солдат, а не политик. – Все сочувственно слушали Томаса. Каждый из них не задумываясь отдал бы жизнь за своего лорда, и все они считали, что он прав.
– Ну что же, коли нам суждено ждать, – закончил Томас, – остается сделать лишь одно: устроиться здесь поудобнее.
– Твоя правда. Как там говорит милорд? Только кретины мирятся с неудобствами? – вступил в раз говор Гарри.
– А если тебе так уж приспичило непременно чем-нибудь заняться, – добавил Джон, – ты всегда можешь прогуляться с фуражирами.
– Первый отряд как раз отправляется завтра, – добавил Гарри.
Томас неожиданно улыбнулся и покачал головой.
– Нет, ребята, это работенка для вас. А я состою личным телохранителем при милорде. Так что если я вам понадоблюсь, ищите герцога.
Он весело улыбнулся им и удалился, отчаянно изображая молодого галантного капитана.
Вот так и случилось, что однажды вечером, за неделю до окончания перемирия, Томас оказался в маленькой комнате, где собрались генералы и прочие военачальники. Йорк, Рутланд и Сэлисбери в угасающем свете дня сидели за пустым столом, обсуждая со своими подчиненными тактику предстоящих сражений, вспоминая былые битвы, болтая о женщинах, лошадях и прочих близких сердцу солдата предметах. Томас и еще один или два молодых человека подпирали стены, поглядывая вокруг и вроде бы присутствуя в комнате, а вроде бы и нет. Отряды фуражиров уже разбрелись в разные стороны, но ручеек поставляемого провианта мелел на глазах, и всеми все больше овладевало желание хоть что-то делать.
Рутланд раз за разом втыкал в стол свой кинжал, следя за тем, как дрожит его острие. Милорд Йоркский сидел абсолютно неподвижно, как это умеют только солдаты; откинувшись на спинку кресла и положив сильные руки на стол, он переводил спои яркие голубые глаза, прямой взгляд которых не мог выдержать ни один обманщик или злодей, с одного выступающего на другого. Сейчас говорил Сэлисбери.
– Помимо всего прочего, становится трудно держать людей в повиновении. Несмотря на то, что мы ежедневно отправляем отрады фуражиров, в лагере то и дело случаются драки и скандалы. Хорошо еще, что у нас здесь мало вина, а то положение было бы гораздо хуже.
– Надо провести какие-нибудь учения, – отозвался Ричард. – У нас еще целая неделя впереди, не будет ничего плохого, если мы устроим и небольшой рыцарский турнир. Я предлагаю...
Но никто так и не узнал, что он собирался предложить, ибо в этот момент в комнату ворвался один из дозорных в сопровождении взъерошенного лазутчика.
– Сэр! Милорд! Только начали возвращаться отряды фуражиров... – заговорил дозорный, но лазутчик перебил его: – Королева наступает! Милорд, на подходе армия королевы, они уже окружили и пытаются захватить в плен несколько отрядов фуражиров. Королевских солдат – тысячи, и все они вооружены до зубов.
Рутланд вскочил на ноги.
– Они нарушили перемирие! – вскричал он. Лицо Йорка потемнело от гнева.
– Мерзавцы! – проговорил герцог. – Они не сдержали своего слова. Подлые клятвопреступники. Дьявольское отродье... – Его рука легла на рукоятку меча, и в следующий миг Ричард уже был в дверях, забыв обо всем на свете, он рвался в бой. Герцога так разгневало нарушение перемирия, что он совершенно не владел собой. – Мы научим их уважать собственные обещания – пусть хоть трижды будет Рождество. Для таких негодяев нет места на этой земле. Вперед! Покажем им, что такое настоящие солдаты!
