Александр Логачев - Разбуженные боги
Главарь налетел как обезумевший вихрь и с ходу обрушил на посла град ударов. В эту атаку он вложил всю свою свирепость, всю ненависть. Вражеский предводитель хотел отомстить за убитых соплеменников, за проигрываемое сражение, за то, что этот непонятный человек принял сторону ненавистных иссов. Видимо, своим обостренным звериным чутьем этот тунгус точно почуял, кто у иссов главный, кто придумал дьявольскую хитрость.
Он почти сразу выбил короткий меч из левой руки Артема, распорол рукав и без того рваной и потрепанной косодэ, прорезал одежду на животе, и Артем почувствовал под курткой теплую струйку. Ему оставалось надеяться лишь на то, что порез окажется неглубоким.
Полубог отбивался как мог, об ответной атаке и не помышляя. Он отмахивался катаной, вертелся как уж на сковороде, призвав на помощь всю свою цирковую акробатическую ловкость, замешанную на многолетних тренировках, начатых в раннем детстве. В общем-то чисто случайно Артем задел главаря-тунгуса по запястью левой руки, в которой тот сжимал нож.
«Ага, а ножичек-то он выронил! Ну хоть что-то».
Потом сказало свое веское слово преимущество стали японских мечей перед той, из которой простые ремесленники ковали мечи кочевников. Японский и тунгусский клинки сшиблись, высекая искры, и «Свет восемнадцати лун» работы самого мастера Амакуни запросто перерубил меч тунгуса.
И вот тут Артем сделал детскую ошибку, недопустимую для прирожденного воина, к каким его незаслуженно причислил Садато. Он поверил, что уже победил, расслабился всего на миг, но этого оказалось достаточно.
Но, с другой стороны, кто мог ожидать такого приема от дикого кочевника?! Тот как заправский каратист махнул ногой, достал ею до правой руки Артема, попал по рукояти катаны «Свет восемнадцати лун» и вышиб меч из руки посла. После чего тунгус отбросил обрубок меча, метнулся в сторону, выдернул из чьего-то тела короткое копье и уже не спеша направился к Артему.
«Ничего, ничего, – успокаивал себя посол, понимая, что добежать до катаны ему не дадут, а под ногами, как назло, не валяется вообще ничего, что могло бы сойти за оружие. – От копья увернуться еще проще, чем от меча. Пропущу острие мимо себя или над собой и вырву древко из рук».
И опять проклятый тунгус перехитрил его. Он сделал ложный выпад, крутанулся вокруг своей оси, рухнул на колено и древком копья подшиб Артему ноги. Посол повалился навзничь и увидел над собой тунгусского главаря, с которого наконец-то слетела его богатая шапка, обнажив бритую голову. Тунгус занес копье, но промедлил, вглядываясь во врага. Видимо, он хотел навсегда запомнить это лицо… лицо, возможно, самого грозного врага, встретившегося ему на жизненном пути.
Подыхать по-глупому Артем все же не собирался.
«Лучше лишиться части, чем потерять все, – такая вот мысль пронеслась в его голове, и он выставил перед собой руку. – Подставлю. Пусть он мне руку проткнет, а потом я отведу копье в сторону, подобью его ноги, вскочу и вырву его глотку здоровой рукой или зубами эту глотку перегрызу!»
Что-то темное, большое и быстрое вдруг налетело откуда-то сбоку, молнией пронеслось и смело тунгуса. Собака! Раг!
Пес по кличке Раг сбил тунгусского главаря с ног, не дал ему подняться с земли и сомкнул челюсти на его горле.
Артем вскочил на ноги, готовый прийти на помощь псу, как тот помог ему. Но помощи не потребовалось. Главарь тунгусов уже хрипел, не в силах оторвать от своего горла собаку.
– Спасибо, приятель! Ты заслужил сегодня двойную порцию бараньих костей, – пробормотал Артем, шаря взглядом по земле в поисках своей катаны.
Он нашел «Свет восемнадцати лун», поднял его, решил, что короткий меч разыщет потом, и увидел, что к нему бежит Хидейоши.
– Я же говорил, что тебе стоило остаться на холме, – прокричал самурай. – Все, теперь я никуда не отойду от тебя.
– Вы что, все меня оберегаете, по очереди?
– Не знаю ничего про очередь, – сказал Хидеойши. – Но оберегаем, конечно. Что нам делать, если ты погибнешь?
Артем не погиб. Очень скоро все было закончено. Победа была полной. Ни один из тунгусов не ушел. Правда, потери тоже оказались куда более внушительными, чем представлялось Артему в начале кампании, когда он видел полную растерянность тунгусов. Полегло больше половины воинов-иссов, погибли даже некоторые женщины, старики и дети. Кроме иссов пали два китайских моряка. У многих были мелкие ранения, в том числе и у самого посла, но серьезных не получил никто. Кстати, рану на животе Артема Омицу уже успела чем-то намазать и залепить каким-то лопухом.
Справедливости ради следует сказать, что самураи, яма-буси и айн могли погибнуть в схватке с кочевниками лишь по глупой случайности. Все-таки, цинично говоря, команда Артема составилась путем естественного отбора. Все те, кто был послабее и понеумелей, полегли еще на мосту над ущельем Бомо. А тех, кто выжил, за здорово живешь убить было никак нельзя. Да и айн, присоединившийся к ним гораздо позже боя над Бомо, вроде был не из тех, кого можно одолеть за просто так.
Иссы бродили по полю сражения, отрезали тунгусам головы и складывали из них курган. Артем мог бы запретить это дело, но не стал. Он вполне понимал иссов, которым тунгусы на протяжении многих лет практически безнаказанно отрезали головы. Теперь иссы могли себе позволить насладиться победой. Да, делали они это по-своему, по-язычески, по-дикарски, ну, так они и есть язычники, дикари.
Но вот что Артем запретил самым категорическим образом, так это брать головы тунгусов с собой. Именно так и хотели поступить главы родов иссов. Они было решили прихватить головы врагов с собой и бросить их на землю, когда станут проезжать мимо тунгусского селения на Черной реке. Артем запретил сие развлечение, исходя из сугубо практических соображений. Тунгусы в селении на Черной реке, – а мужчин там осталось совсем мало, их не хватит, чтобы напасть, – увидят иссов, спокойно едущих мимо, и, ясное дело, в первую голову подумают, что их соплеменники пали, но наверняка знать этого не будут! Поэтому они сперва припустят со всех лошадиных копыт к месту битвы, чтобы убедиться в этом. Потом тунгусы будут еще какое-то время оплакивать погибших и только после этого пошлют гонцов в другие селения собирать воинов на священную месть. Да только к тому времени будет совсем поздно. Артема и его команду им уже нельзя будет настичь. Если даже и смогут, то лишь на территории Дайвьета, куда их не пустят, да и сами они не идиоты, чтобы туда соваться.
А ежели они увидят отрезанные головы, то сразу же сообразят, что их мужья и браться погибли, и сразу же пошлют за подмогой. Но и тогда, правда, тунгусы вряд ли сумеют догнать команду Артема, потому как господин посол не собирался останавливаться ни на какие привалы и ночевки до первой пограничной заставы империи Дайвьет, несмотря ни на раненых, стонущих на спинах лошадей, ни на чью-то усталость. У тунгусов при ином раскладе появился бы мизерный шанс, но Артем не собирался им дарить хоть какие-то шансы.
