Почему мы дошли до Берлина? Параллельная история Второй мировой войны - Валерий Евгеньевич Шамбаров
Правда, теперь должны были помочь соседи. Как уже упоминалось, Брянскому и Центральному фронтам предписывалось нанести удар с поворотом на Смоленск. Но их операция задержалась. Из-под Сталинграда до Ельца по перегруженным железным дорогам армии перевозились медленно. Наступления несколько раз сдвигали. Потом сочли, что дальнейшие отсрочки уже недопустимы. Приказали начинать, хотя в составе Центрального фронта не хватало половины войск. Однако на здешнем участке вражеская оборона оказалась послабее. Сталинградцы Рокоссовского и Брянский фронт генерала Рейтера уверенно проломили ее. Были освобождены Брянск, Севск. Ну а южные их соседи, Воронежский и Юго-Западный фронты, вообще безудержно разогнались. Заняли Курск, Белгород, Харьков, обтекали и окружали вражескую группировку в Донбассе…
Однако немцы уже готовили ответные меры. Фельдмаршал Модель очень понравился Гитлеру долгой и упорной борьбой за Ржевско-Вяземский выступ. Теперь ему поручили налаживать оборону на всем центральном участке. Другим любимцем фюрера стал Манштейн, спасший кавказскую группировку. Его назначили командовать группой армий «Юг» и приказали организовать контрудар. В его распоряжение собирали все резервы с менее важных направлений, из Западной Европы перевозили 2-й танковый корпус СС. Это было любимое детище Гиммлера, в него отбирали лучших солдат, а по численности он стоил армии. Включал не две, а три три танковые дивизии: «Рейх», «Адольф Гитлер» и «Мертвая голова» – 300 танков, в том числе 28 новейших «тигров». Плюс артиллерийские, зенитные, моторизованные части.
Гитлер самолично прилетел в штаб Манштейна. Напутствовал, что целью контрудара должен стать Харьков. Фельдмаршал пытался юлить, выкручиваться – дескать, лучше для начала ставить более скромные цели. Причины для сомнений были у него весомые. Дивизии 2-го танкового корпуса СС начали выгружаться из железнодорожных составов как раз под Харьковом, но русские продвигались слишком быстро, чуть не окружили их. Манштейн велел срочно вытаскивать корпус назад, к Краснограду.
Но наложились ошибки советского командования. Разведка донесла – немцы вывозят танковые части из-под Харькова, происходят и другие крупные передвижки. В штабах фронтов приходили к выводу: враг намерен отходить за Днепр, укрыться за широкой рекой. Комаднующий Юго-Западным фронтом Ватутин предложил операцию «Скачок». Стремительно прорываться к Днепру и повернуть вдоль реки, занимая переправы. Вся германская группировка на Левобережной Украине будет окружена, а после ее разгрома военная мощь Германии окончательно сломается. Ставка и генштаб оценивали перспективы более осторожно. Но поведение немцев на Северном Кавказе, под Демянском, под Ржевом вроде бы подтверждало прогнозы Ватутина – немцы спрямляют фронт, бросают опасные выступы. Значит, и из Донбасса намерены ускользнуть. Надо опередить, перехватить пути отхода.
План утвердили. Было создана подвижная группа генерала Попова из трех танковых корпусов (137 танков) и двух стрелковых дивизий. Вторая группа, генерала Борисова, формировалась на основе 8-го кавалерийского корпуса, ему придали стрелковые части, орудия, танки. Войска Юго-Западного фронта расшвыряли две поредевшие пехотные дивизии вермахта, и подвижные соединения ринулись в неприятельские тылы. Танки Попова лихо домчались почти до самого Запорожья. Всего 20 км не дотянулись – оторвались от тылов и остановились ждать горючее. Свою пехоту тоже далеко обогнали.
И тут-то из-под Краснограда поползла туча танков – 2-й корпус СС. А под Красноармейским зашевелилась еще одна лавина – 48-й и 40-й танковые корпуса вермахта. Группа Попова была смята и погибла в окружении. Выяснилось, что и на других участках враг скрытно изготовился к контрударам. Прорыв 8-го кавалерийского ворпуса подрубили с флангов и взяли в кольцо под Дебальцево. Остатки во главе с генералом Борисовым попали в плен. На Южном фронте попал в ловушку вырвавшийся вперед 4-й гвардейский мехкорпус. А на Центральном фронте 2-й гвардейский кавалерийский корпус дошел с боями до Новгорода-Северского. Но сюда выдвинулись и поджидали его три немецкие и три венгерские дивизии. Навалились, окружили. Пришлось контратаками пробивать коридор, спасать кавалеристов. Они потеряли 15 тыс. человек, больше половины личного состава.
От таких успехов окрылился сам Манштейн. Отбросил недавнюю осторожность, загорелся не только брать Харьков, но и гнать русских дальше. Раздавив советские подвижные группировки, его танковые дивизии по льду форсировали Северский Донец, под Харьковом врезались в левое крыло Воронежского фронта, растянувшееся и ослабленное в наступлении. Снова крушили, перемалывали. Хотя советское командование, в отличие от летних неприятельских прорывов, удержало управление соединениями и частями. Выводило их из наметившихся клещей, тормозило врага импровизированными заслонами. В эти дни прославился взвод лейтенанта Широнина из 78-го гвардейского стрелкового полка. 25 бойцов защищали железнодорожный переезд у села Тарановка под Харьковом, выдержали атаку 35 танков. Из них остались в живых лишь шестеро, но было сожжено 16 неприятельских танков, перебито более 100 солдат. Все воины-широнинцы были удостоены звания Героя Советского Союза.
Невзирая на отчаянное сопротивление, Харьков пришлось оставить. В Германии раструбили о его взятии как о величайшей победе! Ставили наравне со Сталинградом. В Харьков примчался Гиммлер. Собрал офицеров и отличившихся солдат эсэсовского корпуса в Харьковском университете, раздавал награды. А дивизии Манштейна продолжали теснить русских, ворвались в Белгород. И все-таки одержанные победы не имели такого значения, какое придавала им нацистская пропаганда. Она силилась всего лишь ободрить свою страну и армию после катастроф. Немцы в контрударе тоже выдыхались, но советские боевые порядки так и не взломали. Между тем из резерва советской Ставки уже спешила 1-я танковая армия Катукова. Столкнулась с авангардами Манштейна, отбросила их, и линия фронта могла еще раз покатиться в обратную сторону. Но грянула весенняя распутица и «развела» противников.
Однако в это же время, когда северные и центральные области России утонули в грязи, стали подсыхать дороги на юге. 17-й армии генерала Енеке, застрявшей на Таманском полуострове, Гитлер приказал во что бы то ни стало удержать свои позиции. Тамань служила как бы естественным мостом из Крыма на Кавказ, фюрер не терял надежды воспользоваться им для будущего наступления. Ведь Кавказ занимал особое место и в геополитических, и в экономических, и в магических теориях нацистов. Енеке получил сильные германские подкрепления и целую румынскую армию. Численность его группировки достигла 400 тыс. человек. Тыловое снабжение было организовано из Крыма. В Керчи немцы сосредоточили сотни самоходных паромов, десантных барж – сюда перебазировали те самые плавсредства, которые в свое время строились для вторжения в Англии. Намечалось даже строительство железнодорожного моста между Крымом и Таманью.
На подступах к Тамани возводилось несколько полос укреплений. Немцы называли их «Готтенкопф» («голова гота»), русские – «Голубой
