Карл Май - Через пустыню
— Мы их убьем. Теперь ты нам должен сказать последнее. Как разделить между нами дань и компенсацию военных издержек? Это очень трудно определить.
— Нет, это очень легкое дело, если только вы друзья. Компенсацию сюда доставят, пока вы еще будете здесь, и тогда вы сможете распределить ее по количеству воинов.
— Так и должно быть!
— Теперь вот что. У вас три племени, и у них три племени. Количество воинов в племенах примерно равное. Почему же одно ваше племя не может получать ежегодную дань от одного из их племени? Вы — друзья и союзники. Захотите ли вы ссориться за хвост овцы или за бычьи рога?
— Ты прав. Но кто же должен доставить компенсацию с их пастбищ?
— Столько людей, сколько для этого надо, причем две трети отряда будут составлять ваши люди, а одну треть — вражеские.
— Хорошо. А что получишь из этой компенсации ты?
— Ничего. Я еду дальше. Стада мне не нужны. Оружие и лошадь у меня есть.
— А те трое, которые приехали вместе с тобой?
— Они тоже ничего не возьмут. И у них есть все, что им нужно.
— Тогда ты должен взять то, что мы преподнесем тебе в знак нашей благодарности. Твоя голова не так стара, как наши, но тем не менее ты научил наших воинов побеждать врага, не неся больших потерь.
— Если вы хотите отблагодарить меня, то сделайте хорошо тем, кто ранен и лежит в палатке, даже если это будут ваши враги, а кроме того, посмотрите, найдутся ли поблизости развалины, где можно бы было выкопать разные фигурки или камни с надписями на чужих языках. Мой спутник очень хочет посмотреть на такие вещи. Теперь вы услышали все, что я хотел вам сказать. Да просветит Аллах ваш разум, чтобы я поскорее узнал о вашем решении!
— Ты должен остаться и принимать решения с нами!
— Но я не могу больше ничего сказать, кроме того, что вы уже слышали. Вы сами найдете верное решение.
Я вышел из палатки и поспешил позаботиться о финиках и воде для пленного шейха. Потом я встретил Халефа, который пошел со мной до вади Дерадж — теперь я хотел рассмотреть его поближе. Пленные абу-хаммед знали меня. Некоторые из них почтительно поднялись, когда я проходил мимо, другие шушукались, сдвинув головы. В глубине долины меня радостно приветствовали находившиеся там абу-мохаммед. Они были восхищены тем, что так легко победили могучих врагов. Я переходил от одной группы арабов к другой и только через несколько часов добрался до своей палатки.
Тем временем отправленные к пастбищам гонцы уже позаботились о том, чтобы перенести лагеря по соседству к вади Дерадж. И теперь вся равнина кишела стадами. Теперь было достаточно баранов для праздничного ужина, который намечался сегодня вечером в каждой палатке. Мохаммед Эмин уже искал меня.
— Твои слова столь же хороши, как и твои поступки, — сказал он. — Мы послушались их. Обеиды будут платить дань хаддединам, абу-хаммед — племени абу-мохаммед, а джовари— алабеидам.
— Какую компенсацию внесут отдельные племена?
Он назвал мне цифры. Они были высокими, но не жестокими, что меня чрезвычайно обрадовало, так как я мог сказать себе, что мои слова не оставили без внимания, несмотря на свирепые порядки, обычные в таких случаях. О превращении пленников в рабов не было и речи.
— Ты выполнишь одну мою просьбу? — спросил меня шейх.
— Охотно, если смогу. Скажи ее!
— Мы приведем часть стад от побежденных. Для этого людям, которых мы посылаем, нужен умный и храбрый руководитель. Я и шейх Малик должны оставаться здесь с пленными. Нам надо трех предводителей: одного — к обеидам, одного — к абу-хаммед, одного — к джовари. Шейхи абу-мохаммед и алабеидов готовы ехать. Нам не хватает третьего. Хочешь им быть?
— Хочу.
— Куда бы ты мог поехать?
— А куда хотят ехать другие?
— Они предоставили право первого выбора тебе.
— Тогда я поеду к абу-хаммед, потому что однажды уже был у них. Когда мы должны отправляться?
— Утром. Сколько человек тебе надо?
— Сорок из пленников абу-хаммед и шестьдесят человек твоих хаддединов. Халефа Омара я также возьму с собой.
— Тогда подбери себе сам свой отряд. Абу-хаммед должны иметь при себе оружие?
— Нет. Это было бы серьезной ошибкой. Вы уже договорились с шейхами побежденных?
— Нет. Это произойдет сегодня, до последней молитвы.
— Наиболее уважаемых воинов сохрани здесь, с нами пошли только простых. Этого вполне достаточно для перегонки стад.
Я пошел выбирать людей и наткнулся на Линдсея.
— Спросили, сэр? — обратился он ко мне.
— Я дал шейхам задание справиться об этом у своих людей.
— Великолепно! Замечательно! Шейхи знают все! Я найду развалины!
— Непременно! Хотите совершить интересную поездку?
— Куда?
— Пониже Эль-Фатаха, где Тигр прорывается через горы Хамрин.
— А зачем?
— Надо привести стада, назначенные для контрибуции!
— От кого?
— От абу-хаммед, похитивших тогда наших лошадей.
— Превосходно, сэр! Я с вами! Сколько у нас человек?
— Сто.
— Хорошо! Замечательно! Наверняка путешествие будет интересным! Там есть развалины?
— Там много могильных холмов, но на левом берегу реки.
— Мы не переправимся?
— Нет.
— Жаль! Очень жаль! Мы могли бы поискать! Найти Fowling bulls!
— Несмотря на это, мы найдем нечто превосходное.
— Что?
— Нечто аппетитное, чего мы долго были лишены, — я имею в виду трюфели.
— Трюфели? О! А!
Он так широко разинул рот, словно хотел разом съесть целый пирог с трюфелями.
— В тех краях трюфелей масса. Ими, как я узнал, даже торгуют с Багдадом, Басрой, Киркуком, Сулейманией и вроде бы с Керманшахом [122].
— Я еду с вам, сэр, еду! Трюфели! Замечательно!
С этими словами он исчез, отправившись сообщать обоим своим слугам столь замечательную новость. Я же поспешил отобрать людей в отряд.
Еще до наступления вечера три побежденных шейха были вынуждены согласиться со всеми требованиями победителей, и начался праздничный пир, ради которого много тучных баранов должны были пожертвовать своими жизнями. В самый разгар торжества я лег под пахучими степными травами, окруженный тысячами шумных голосов. Я остался наедине со своими мыслями. Много веков назад здесь размахивали своими опасными копьями дорифоры [123]. Может быть, в этих краях стоял шатер Олоферна [124], изготовленный из золота и пурпура и украшенный изумрудами и прочими драгоценными камнями.
На другое утро мы отправились в путь. Я вместе с Халефом и одним из арабов-абу-хаммед, взятым в качестве проводника, ехал впереди, остальные — за мной. В арьергарде двигался сэр Дэвид Линдсей. Мы проехали между хребтами Кану за и Хамрин и вскоре увидели на левом берегу Тигра невысокий насыпной холм Телль-Хамлия. На правом берегу располагались развалины Калаат-эль-Джеббера, или Замка тиранов: несколько круглых, почти разрушившихся башен, соединенных валами. Вскоре возле довольно крутой скалы Брей-эль-Бад мы остановились отобедать. К вечеру мы добрались до Эль-Фатаха, где русло реки было стиснуто горами Хамрин до ширины всего лишь в пятьдесят локтей. Преодолев это ущелье, мы разбили лагерь. Абу-хаммед были невооружены, тем не менее я разделил хаддединов на две части, чтобы они, сменяя друг друга, караулили всю ночь, не давая возможности сбежать ни одному пленнику. Если бы хоть один убежал, он, конечно, сообщил бы своим соплеменникам о цели нашего визита, и те спрятали бы лучший скот.
