Елена Долгова - Камень ацтеков
— Кто это? — недовольно спросил верзила Смок.
— Это новая девушка капитана, — подсказал догадливый Джо. — Та самая шикарная вдова, богатого мужа которой убили на Эспаньоле.
— Она что — собирается остаться тут?
— По-моему, она вообще не думает ни о чем, у нее вид завороженной майской феи. Оставлять такую куколку на берегу опасно — там враз найдутся ловцы на наследство покойного Форстера. Ага! Теперь нас снова заставят навести блеск и вымыть весь люггер.
— Вот увидишь, эта птичка не выдержит на судне и двух месяцев — после первого же свежего ветра и хорошей качки она скуксится, перестанет есть и начнет проситься на берег.
— Интересно, кто в открытом море станет слушать ее просьбы.
— От женщин все зло. Надеюсь только, что капитан не вздумает на равных учитывать девушкину долю при разделе добычи.
— Можно подумать, что ему мало собственной пятикратной доли.
Баррет проводил гостью в свою каюту, вызвал негра Раймонда и приказал перенести собственные вещи в помещение штурмана.
Молодая женщина, которую ехидный Джо прозвал «хозяйкой», а обозленный Смок «залетной птахой», закрылась в капитанской каюте на ключ.
Баррет тем временем отправился в трюм. Там среди запасов копченой свинины и бочек с водой он отыскал низкую дверь, выбрал из связки ключ и некоторое время повозился с неподатливым замком. Наконец дверь распахнулась, фонарь чадил, но его скудный свет кое-как рассеивал темноту трюма.
— А, это вы, Баррет? — раздался грустный голос Брасье.
— Да, я пришел к тебе, Ролан. Как плечо — получше?
— Болит, особенно к ночи. Впрочем, здесь, в потемках, день не существует даже в виде отвлеченной идеи.
Качнулся фонарь. Брасье кое-как скорчился в мутном световом круге. Выглядел он обросшим, усталым и безразличным ко всему.
— Можно меня хотя бы расковать?
— Ерунда, потерпишь. Я не хочу, чтобы важный свидетель удавился на самодельной веревке или выкинул какую-нибудь другую глупость… Ты голоден? Я принес тебе ужин.
Брасье взял блюдо из рук капитана и принялся есть, хотя и без особого аппетита. Заметно было, что цепь на запястьях сильно мешает ему.
— А судно сегодня почти не качает. Где мы теперь?
— В гавани Порт-Ройала.
— Вы три месяца не можете решить, что со мной делать. Если меня не выпустят, я разобью себе голову о переборки.
— Глупости, Ролан, у тебя не хватит духу покалечиться. Лучше выпей бренди, приди в себя и выслушай, что я расскажу.
— О чем?
— О шайке карлика.
Баррет довольно подробно, лишь немного умолчав, передал Брасье свой утренний разговор с Тэдди.
Француз, подумав, кивнул.
— Я думаю, он лжет. Очень похоже на аферу. Малыш Тэдди позарился на вымышленные сокровища Кортеса, а заодно и на реальное наследство покойника-Форстера тоже.
— А боги?
— Не знаю, капитан. Индейские боги слишком чужды нам, чтобы стать когда-нибудь понятными. Если человек смахивает на вора родом из Порт-Ройала, если он действует как вор и говорит, словно вор, то он и есть самый настоящий вор. А вовсе не сын Миктлантекутли.
— Сходство мало что значит. Ты, Ролан, тоже не был похож на прихвостня бога смерти.
— Я знаю, на кого я похож сейчас — на растяпу, который попался.
Баррет засмеялся. Что-то в Брасье ему импонировало. Избитый, скованный и отчаявшийся лейтенант все еще пытался острить.
— Ладно, я ухожу.
— Питер! Погодите! Не уносите лампу! Выпустите меня!
— Не сейчас, попозже. Когда мы будем в открытом море, я дам тебе немного погулять на свежем воздухе. В трюме темно, зато не нужно стоять вахту — спи сколько угодно, такой возможности позавидует любой лентяй.
Брасье спорить не решился, он обреченно умолк в темноте, а Баррет вернулся к себе и отыскал Кида.
— Ланцетник, у тебя найдется хорошая пила для тонкой работы?
— Как любой приличный хирург, я имею полный инструментарий для ампутаций.
— Пилка возьмет железо?
— Не пробовал.
— Собери свои причиндалы и следуй за мной. А ты, Раймонд, постучи в каюту к мисс Саммер. Если она тебе откроет, попроси хозяйку не беспокоиться, а потом занеси туда большой бочонок с водой.
— Капитан, я не ослышался — вы сказали с водой!
— А разве я упоминал ром? Кстати, воду можешь взять прямо из-за борта.
Потрясенный негр ушел. Проницательный врач усомнился.
— А ты не боишься, Питер?
— Нет. Надо решаться на что-то толковое, медлить дальше — все равно что покуривать, сидя на емкости с порохом…
Испуганная Саммер застыла на пороге каюты. Ее лицо — нежное личико блондинки, — побелев, приняло оттенок мела. Синие глаза казались черными от расширившихся зрачков.
— Не бойся, Пэм, — буркнул Баррет. — Я не причиню тебе никакого вреда… Раймонд, ставь бочонок. Генри, отойди немного, я сам закатаю ей рукав.
— О господи… — ахнул перепуганный негр. — Вы ведь знаете, капитан, какая у меня нежная душа и доброе слабое сердце.
— Вот я и сказал тебе, чтобы ты уносил прочь свою задницу.
Баррет взял пилку и склонился над плечом. Черный обруч повыше локтя оказался холодным на ощупь.
Генри Кид искоса уставился на полуоткрытую высокую грудь и подобрался поближе.
— Отойди.
— Нет, давай я сам, Питер. У тебя нет привычки к точной работе.
Врач сделал первый, тонкий, словно волос, надпил на металле, потом налег посильнее.
— Не задень ее, — мрачно посоветовал Питер.
— Счастьем будет, если мы хотя бы не отправим ее и себя заодно на тот свет.
Раздался сильный скрежет.
— Мой инструмент вот-вот сломается. А впрочем, ничего особенного. Не падайте в обморок, мисс, мы только избавляем вас от уродливого браслета.
По лбу Ланцетника медленно сползла капля пота, обогнула докторский глаз и исчезла в жестких морщинах щек.
— Долго еще?
— Готово. Я сделал все, что мог.
Баррет потянул концы распила так, что захрустели суставы пальцев. Браслет раздвинулся, соскользнул с руки Саммер, и в тот же миг полетел на дно бочонка с водой.
С минуту ничего не происходило.
Через несколько минут тоже не произошло ровным счетом ничего.
— Фальшивка, — обронил Баррет с облегчением. — Это не вещица бога. Тэдди нас всех надул.
Кид вытер загорелую лысину, нахлобучил парик и тщательно, любовно прибрал хирургические инструменты в ящичек.
— Я никогда еще не использовал свою пилку для такой недостойной работы.
— Все когда-нибудь приходится делать в первый раз.
