Сергей Шведов - Поверженный Рим
– Я передам ваши условия Гонорию, – кивнул Перразий. – Но можем ли мы рассчитывать, что после принятия императором этих условий готы покинут Италию?
– Вне всякого сомнения, – подтвердил Валия. – Мы уйдем в свои земли сразу же, как только вы выплатите нам три миллиона денариев за нанесенную обиду.
– Какую обиду? – растерялся от чрезмерных претензий комит агентов.
– Вы, римляне, пытались убить моего посла, высокородный Перразий, – нахмурился Валия. – Согласись, такое нельзя прощать никому.
– Рекс Аталав оскорбил императора, – рассердился комит агентов. – Он соблазнил его сестру.
– Рекс готов загладить свою вину, – усмехнулся Валия. – Мы снизим наши претензии до миллиона денариев, если Галла Плацидия станет женой Аталава Гаста. Этот брак укрепит наш союз с Римом и станет гарантией добрых отношений между империей и готским королевством.
Высокородному Перразию не осталось ничего другого, как развести руками и пообещать рексу Валии, что его требования будут сегодня же донесены до ушей божественного Гонория.
– И когда будет ответ императора? – спросил Валия.
– Не ранее чем через десять дней, – вздохнул Перразий.
– Пусть будет по-твоему, комит, – согласился верховный вождь готов. – Но через десять дней мы начнем решительный штурм Асты.
Патрикий Сар вызвался проводить Перразия до крепостного рва. Сын Руфина был чем-то сильно озабочен, во всяком случае, так показалось комиту агентов. Конечно, Сар родился и вырос среди варваров, но он был чистокровным римлянином, принадлежавшим и по отцу, и по матери к двум едва ли не самым знатным патрицианским родам.
– Мне очень жаль, светлейший Сар, что именно ты стал одним из тех, кто хоронит славу Великого Рима, – сказал словно бы между прочим Перразий. – Ты едва ли не последний из римлян, кто с полным правом может называть себя патрикием. Остальные в большинстве своем либо потомки варваров, либо выскочки.
– Я связан с готами узами родства и не собираюсь их обрывать, – хмуро бросил Сар и обернулся на своих охранников, шествующих в десяти шагах позади патрикиев.
– Ты не доверяешь своим людям? – удивился Перразий.
– С чего ты взял? – пожал плечами сын Руфина. – Мои люди пойдут за мной в огонь и в воду, ибо в большинстве своем они выходцы из римских провинций Дакии, Панонии и Фракии. Многие из них служили Риму в качестве легионеров и клибонариев. Мой отец подбирал их с великим тщанием и щедро платил за службу. Варвары уважают не только ум, но и силу. Любимец богов просто не может быть слабым. А патрикий Руфин был одним из первых среди русов Кия.
– А твоя жена тоже находится в лагере готов?
– Так же как и сын Аэций, – неожиданно улыбнулся Сар. – Кудесница Власта предсказала моему сыну великую судьбу, и думаю, она не ошиблась на его счет.
– Я бы очень хотел, светлейший Сар, чтобы твой сын служил не варварам, а Великому Риму, – сказал Перразий, – но это будет зависеть не только от него, но и от тебя.
Магистр пехоты Иовий внимательно выслушал Перразия, и на его лицо, обожженное африканским солнцем, набежала тень. Условия варваров были неприемлемы для Рима, это понимали оба – и магистр, и комит. Иовий даже не стал докладывать о них божественному Гонорию, дабы не вызвать новый приступ ярости у императора. Да и не в Гонории было дело. Восемнадцатилетний юнец, волею своего отца Феодосия Великого оказавшийся на вершине власти, не обладал ни умом, ни опытом для того, чтобы без большого урона выйти из создавшейся ситуации.
– Ты уверен, Перразий, что готы решатся на штурм?
– Вне всякого сомнения, – кивнул комит. – Рекс Валия слишком умен, чтобы упустить такой шанс. Убив или пленив Гонория, он станет полным хозяином в западной части империи.
– Ты считаешь, комит, что мы должны принять условия готов? – прямо спросил магистр пехоты.
– Я рассчитываю на помощь Стилихона, – отвел глаза в сторону Перразий. – Префекту удалось договориться с аланами рекса Савла?
– Удалось. Но у Стилихона слишком мало сил, чтобы справиться с Валией. Скажу более, префект Испании Константин отказал нам в поддержке живой силой и продовольствием. Иначе как изменой его действия объяснить нельзя.
– Где сейчас находится Стилихон? – спросил Перразий.
– В Лионе.
– А рекс Савл?
– В Вероне. Туда же стягиваются и остатки легионов Себастиана. Через семь, максимум через десять дней они подойдут к Асте. Здесь Стилихон планирует дать Валии решающее сражение. Во всяком случае, так утверждает мой человек, которому удалось сегодня пробраться подземным ходом в крепость.
– Мы не можем рисковать, магистр, – покачал седой головой Перразий. – Легионы Стилихона и конница Савла – это все, что у нас осталось. Их поражение обернется развалом империи.
– И что ты предлагаешь, комит? – рассердился Иовий. – У нас кончается продовольствие, а у легионеров Стилихона – терпение. На аланов тоже полагаться нельзя. В любую минуту рекс Савл может изменить решение и увести свою конницу обратно в Панонию.
– Я предлагаю ночную вылазку, Иовий, – спокойно сказал Перразий. – Стилихон не должен подходить к Асте. Пусть остановится где-нибудь в двух-трех днях пути и затеет переговоры с Валией. А в это время конные аланы скрытно подойдут к лагерю готов. Их цель – оттянуть внимание пехоты и конницы варваров на себя. А в это время ты, Иовий, с нашими легионерами и клибонариями возьмешь в полон женщин и детей. Мы укроем их за стенами крепости. И вот тогда с подходом легионов Стилихона и Себастиана уже мы будем диктовать условия рексу Валии.
– Ты думаешь, Валия их примет?
– Не уверен. Но в любом случае в его стане начнется разлад, который будет нам на руку. Смею тебя уверить, Иовий, далеко не все рексы и простые готы готовы будут смириться с потерей жен и детей. Многие станут требовать от Валии спасти своих близких любой ценой. Иные попытаются договориться с нами, минуя верховного вождя. И мы пойдем им навстречу. Мы вернем семьи тем готам, которые согласятся служить империи. Всех остальных женщин и детей будем держать в заложниках, на случай новой готской измены.
Иовий в восхищении прицокнул языком. Замысел Перразия был хорош, и в случае удачи можно было рассчитывать не только на спасение божественного Гонория и его свиты от голодной смерти, но и на спасение империи, что в нынешней непростой ситуации можно было считать просто чудом.
– Хорошо, – улыбнулся Иовий умному собеседнику. – Я пошлю своих людей и к Стилихону, и к Валии.
Атака аланской конницы была настолько стремительной и внезапной, что готы даже не успели загасить костры. Комит агентов Перразий был среди тех, кто со стен наблюдал за волнующим зрелищем, разворачивающимся на равнине, благо наступающий рассвет позволял увидеть разгорающуюся битву во всех ее кровавых подробностях. Готы Валии числом едва ли не всемеро превосходили отчаянных конников рекса Савла. Атака аланов хоть и посеяла панику в их рядах, но не лишила желания сопротивляться. Кто-то из рексов, скорее всего, сам Валия, взлетел верхом на гнедом коне на вершину холма и вскинул над головой обнаженный меч. Именно к этому холму и стали стекаться готы, пешие и конные. Пешие готы выстроились в фалангу и ощетинились копьями прежде, чем аланы Савла сумели к ним пробиться. Конница готов, насчитывающая в своих рядах уже не менее тысячи бойцов, обходила аланов справа, с явным расчетом рассечь их ряды. Перразию показалось, что он признал в предводителе конных готов патрикия Сара. Впрочем, на большом расстоянии немудрено было ошибиться. В любом случае обходной маневр готов сыграл на руку легионерам и клибонариям магистра пехоты Иовия. Между ними и готами теперь встала стена из аланских всадников. Надо отдать должное римлянам, они очень умело воспользовались оплошностью готов. Легионеры окружили стан в мгновение ока, собрали в кучу женщин и детей и погнали их в крепость. Клибонарии на оголодавших конях прикрывали их отход, отражая случайные наскоки пеших и конных варваров, еще не успевших прийти в себя после неожиданного нападения. Рексы готов, оседлавшие вершину холма, скорее всего заметили маневры магистра Иовия, но их главной заботой были сейчас аланы, связавшие своей активностью пешую фалангу. Патрикий Сар атаковал конницу рекса Савла как раз в тот момент, когда легионеры и клибонарии Иовия вместе с захваченными в полон женщинами и детьми уже укрылись за стенами крепости. Атака готской кавалерии прошла удачно. Аланы дрогнули и стали разворачивать коней. Впрочем, свою задачу они уже выполнили и теперь могли с легким сердцем покинуть поле битвы, спасая свои жизни. Готы их не преследовали – верный признак упадка духа в результате понесенных потерь. А потери наверняка были существенны и составляли, по прикидкам Перразия, никак не менее трех тысяч человек убитыми и ранеными.
– Почему мы бежали с поля битвы! – набросился на сиятельного Иовия рассерженный император, наблюдавший за кровавой бойней со стен Асты. – Ведь мы могли победить!
