Роберт Линдон - Соколиная охота
Его все еще не было видно, когда позади него из песчаного моря вынырнули боевые кони; они мотали головами и увязали копытами в песке на гребне дюны.
— Бежим!
Размахивая руками, Геро и Ричард бросились вниз со склона. Нормандцы поскакали в разных направлениях, перерезая друг другу дорогу, ошалевшие кони путались в беспорядочном нагромождении дюн.
Съезжая со следующего откоса, Ричард порвал башмак и побежал дальше, хлопая отвалившейся подошвой. Они выскочили на очередной гребень и отважились оглянуться. По удачному стечению обстоятельств все нормандские всадники в этот момент оказались невидимы, поскольку находились во впадинах между холмами. Но неожиданно, словно марионетки, которых вдруг дернули за нити, они вылетели из ниоткуда, бешено нахлестывая своих коней и откидываясь в седлах перед следующим броском вниз. Ричард дышал с громким свистом, и Геро тоже запыхался так, что на следующий склон уже карабкался на четвереньках.
Радульф и Вэланд ждали их возле лодки. Геро обессиленно крикнул, и они с любопытством уставились на него, прежде чем начать решительно действовать. Геро бросился вниз, споткнулся и кубарем покатился по склону. Вертя головой, он наконец восстановил свое дыхание и, глядя на Вэланда, выпалил:
— Нормандцы. Преследуют Бранта.
Вэланд потащил их к берегу. Радульф столкнул лодку в воду. Увлекая их за собой, Вэланд вошел в воду. Радульф втянул их в лодку. Они схватили весла. Геро обернулся и увидел Бранта, который, шатаясь, поднялся на гребень последней дюны. Увидев, что лодка отходит от берега, он в ужасе закрыл лицо ладонями. Мимо пролетело копье, и он бросился головой вниз со склона.
— Мы не можем его так бросить! — крикнул Геро.
— Это он нас бросил, — пыхтя, ответил ему Радульф, продолжая быстро грести.
Брант скатился со склона так, будто внутри у него что-то сломалось. Поднявшись наконец на ноги, он, казалось, не мог сообразить, куда бежать. Сперва он, хромая, двинулся вдоль берега вперед, потом обернулся к лодке. В бедре правой ноги торчала стрела, и он тащил ее позади себя. Он уже прошел до середины пляжа, когда на вершине холма появились первые всадники. Увидев, что ему бежать некуда, они остановились и стали дожидаться остальных.
К тому времени когда Брант доковылял до воды, на гребне дюны уже было около двадцати нормандцев. Он раскинул руки и завыл от злости и отчаяния.
Некоторые солдаты спешились и, оставив лошадей, спускались по склону. Иные съезжали с края дюны, где склон был не таким крутым. Самые отважные, пришпорив спотыкающихся коней, кинулись вниз. Один из солдат натянул тетиву, целясь в Бранта, но его командир что-то крикнул, и тот опустил лук.
Радульф схватил арбалет.
— Не греби.
— Он уже покойник, — возразил Вэланд. — Не трать болты.
Германец остановил его рукой.
— Не греби.
Он стал на колено, уперев локоть в банку, чтобы точнее прицелиться.
Брант развернулся к своим преследователям и поднял руки в жесте настолько покорном, что Геро застонал от жалости.
— Никому не шевелиться, — приказал Радульф.
Лодка раскачивалась на волнах. Радульф что-то пробормотал и застыл, предельно сосредоточившись. Геро услышал негромкий удар, когда сдерживаемая энергия выстрела была освобождена. Брант резко выгнулся назад, взмахивая руками, сделал два нетвердых шага в сторону и повалился на мелководье.
Радульф опять взялся за весло.
— Я должен был его убить. Он бы рассказал им, куда мы направляемся.
Двое солдат побежали к морю, чтобы вытащить тело. Остальные собрались вокруг своего командира. Геро видел, что тот отдает распоряжения. Силы разделились. Полдюжины солдат поскакали вверх на дюны, остальные кинулись галопом вдоль берега.
— Что они задумали?
— Пока непонятно, — ответил Радульф. — Но они точно не оставят нас в покое.
Когда они вернулись на «Буревестник», Вэланд доложил, что остров отрезан от материка мелкой бухтой, изобилующей песчаными банками и косами.
— Там есть проход?
— На ту сторону выводит узкий пролив.
— Туда, наверное, и направились всадники, — вставил Радульф.
— Ты заметил в бухте какие-нибудь суда?
Вэланд отрицательно покачал головой.
— А что остров? Он обитаемый?
— Я видел только развалины.
Валлон окинул взглядом дюны. На фоне темнеющего вечернего неба вырисовывались зловещие силуэты нормандских солдат. Партия, ускакавшая на север, уже скрылась из виду. Течение прилива ослабло, ветер стих.
— Надо взглянуть на бухту, — сказал франк.
Они пошли на веслах параллельно берегу, нормандские солдаты двигались за ними с той же скоростью. Наконец беглецы достигли земли. Дно обмелевшей до грязи бухты было испещрено многочисленными проливами, поблескивающими в наступающих сумерках.
— Мы не пройдем через бухту, не сев на мель, — заключил Валлон.
Он оглядел остров и указал на его каменистый южный край, до которого было не больше мили.
— Спрячемся у тех скал.
Ночь застала их в пути к убежищу. Они двигались почти на ощупь и бросили якорь сразу же, как только услышали шум воды, разбивающейся о камни. Геро вглядывался в темноту, пытаясь различить хоть какие-то очертания. Где-то поблизости кричали тюлени. Прибой ревел вокруг каменистого мыса.
— Мне пойти на берег и осмотреться? — спросил Вэланд, повернувшись к Валлону.
— Подожди немного.
Как раз в эту минуту где-то сверху на берегу мелькнул огонек.
— Нормандцы, должно быть, пробрались на остров, — проворчал Радульф.
— У них нет фонаря. Тихо.
Геро наблюдал, как в ночной тьме фонарь, покачиваясь, спускался ниже. Достигнув уровня моря, огонек остановился. Оттуда крикнули.
— Кто-то понял, что он сказал?
— Похоже на английский, — произнес Вэланд. — Точнее, английский вперемешку со словами другого языка.
— Не вздумайте отвечать, — прошипел Радульф. — Это, скорее всего, пираты.
Человек опять что-то прокричал, раскачивая фонарем, как кадилом.
— Он говорит на латыни, — вмешался Геро. — Pax vobiscum значит «мир вам». Venite in ripam — сходите на берег, nolite timere — ничего не бойтесь.
Радульф плюнул.
— Конечно. Грабители чего только не придумают, чтобы заманить моряков в ловушку.
Валлон хмыкнул.
— Ты много встречал грабителей, говорящих на латыни? Возможно, на острове есть монастырь. Геро, спроси, кто он такой.
Геро сложил ладони рупором.
— Quis es tu?[44]
В темноте раздался смех.
— Кутберт, eremites sum[45].
