Герой Рима (ЛП) - Джексон Дуглас
— Ты был прав, — мрачно подтвердил Цериалис. — Четыре когорты – две тысячи легионеров – и столько же вспомогательных войск. Незадолго до того, как мы вошли в долину, наши разведчики заметили значительные силы на юге, и я поехал на разведку с кавалерией. Они нанесли удар, пока мы гонялись за тенями. К тому времени, как мы вернулись, пехота уже была разбита, и нам посчастливилось уйти живыми.
Паулин посмотрел на него определенным образом, и Валерий понял, что Цериалису еще предстоит расплата, но на данный момент губернатору нужен был каждый человек, которого он мог привлечь, чтобы удержать Британию для Рима – и отомстить за тысячи римских граждан, которые уже погибли. Валерий слышал от Агриколы, что Паулин был вынужден бросить Лондиниум на произвол судьбы. Черты губернатора побелели, когда Валерий описал увиденные им ужасы, но теперь вены на его висках вздулись, как щупальца осьминога, а лицо покраснело. — Мы не сталкиваемся с воинами. — Он боролся за дыхание. — Эти люди – животные, и, как животных, мы забьем их. Девятый и ветераны Колонии будут отомщены. Пятьдесят тысяч, говоришь, и с каждым днем растет? — Он покачал головой и повернулся к карте, что-то бормоча себе под нос. — Слишком много. Я должен сражаться с ними на выбранном мною поле. Но где? Куда она повернет теперь, когда горит Лондиниум? Куда приведет ее жажда крови? Восток и обратно на равнины? Нет, потому что только победы удерживают ее армию вместе. Запад? Возможно. Если она сможет околдовать силуров, она будет контролировать золото, а Постум и Второй легион уже маршируют из Иски, чтобы присоединиться к нам. Юг? Легкие победы и контроль над нашими коммуникациями с Римом. Или на север? — Валерий почувствовал его взгляд.
— Она должна потерпеть неудачу, — сказал он. — Армия должна есть; у нее нет припасов, и такой рой не может жить за счет земли в течение многих недель. Они будут есть свои пояса задолго до сбора урожая. Но недостаточно, чтобы она потерпела неудачу. Она должна быть уничтожена, и все, кто следует за ней, должны быть уничтожены вместе с ней. Клянусь кровью Митры, я уничтожу ее. Но где?
— Север. — Слово эхом отозвалось в тишине, и Валерий почувствовал на языке кислый привкус предательства. — Она двинется на север, чтобы уничтожить Веруламиум. — Предупреждение Мейв было направлено на то, чтобы спасти ему жизнь; теперь это означало гибель Боудикки.
Паулин расположил свои силы, когда Валерий поднялся, чтобы уйти. Веруламиум и его жители будут принесены в жертву; он не мог вовремя добраться до них или сразиться с Боудиккой, защищая колонну беспомощных беженцев. В любом случае Веруламиум, несмотря на все его римские притязания, был столицей катувеллаунов: пусть они договариваются со своим двоюродными братьями – иценами –, если могут. Он воспользуется своими помощниками, легкой, быстрой пехотой, чтобы заманить ее вперед со скоростью, которая обнажит клыки ее воинов. Затем он будет сражаться с ней и разобьет ее, но где?
Агрикола перехватил Валерия у палатки. — Я должен отвести вас к личному врачу губернатора. Он сказал вам?
Валерий кивнул, понимая, что трибун ссылается на оказанную ему честь. — Я намерен отказаться от этой чести, потому что я ее не завоевывал.
— Я сказал им, что вы скажете это, но боюсь, у вас нет выбора. Это ваш долг принять ее, и вы не производите на меня впечатление человека, который уклоняется от своего долга.
Комната, казалось, двигалась под ногами Валерия, и Агрикола шагнул вперед и протянул руку, чтобы поддержать его. — Пойдем, — мягко сказал он. — Мы задержались достаточно долго.
— Я не понимаю. Есть дюжина мужчин, которые заслуживают Corona Aurea больше, чем я, но все они мертвы. Я выжил, но моя миссия провалилась, и я не герой.
— Вы были храбры, дрались и причинили им боль?
Валерий пожал плечами, и Агрикола воспринял это как согласие.
— Тогда вы герой, а моему губернатору нужен герой. Сегодня вечером он напишет отчет в Рим с подробным описанием событий прошедшего месяца. Это ни на ком не отразится хорошо, одним это будет стоить позиций, а другим может стоить жизни. Возможно, вы не слышали, но Постум, префект лагеря, отказывается покинуть Иску со Вторым. Он боится Императора больше, чем Паулина, но Боудикку он боится больше, чем их обоих. Итак, поражение и смятение. Паулину нужна победа, и, если он не сможет одержать победу, его ждет славное поражение. Вы не откажете ветеранам в их славе?
Валерий покачал головой. — Они сражались, как львы, и погибли, как герои. Они заслуживают того, чтобы о них помнили.
Агрикола взял его за плечи и посмотрел ему в глаза. — Тогда убедитесь, что их будут помнить. Через вас.
К этому времени они уже были на пороге лагерного лазарета. Валерий сделал паузу, прежде чем пройти через занавес. — Ваша логика опровергает мои доводы. Скажите губернатору, что я соглашусь.
Внутри шатра к нему, как наседка, подбежал маленький человечек с острыми чертами лица и быстрыми, беспокойными руками. Темная борода и пятнистая лысеющая голова делали его старше, чем он, вероятно, был, но глаза были живыми и умными. — Тиберий Кальпурний, — представился он. — Недавно был из Афин, теперь из этого забытого богами грязевого болота.
Он немедленно начал разматывать повязку, закрывавшую рану над правым глазом Валерия, объясняя при этом свои рассуждения. — Вы можете подумать, что ваша рука больше нуждается в моей помощи, молодой человек, но уверяю вас, что это не так. Я видел мужчин, которые казались совершенно здоровыми, и падали замертво у моих ног через несколько часов после легкого удара мечом, но человек с отрубленной рукой может продержаться месяц без лечения, если кровоток ограничен, и рана остается незараженной.
Кальпурний ловко ощупал пальцами порез меча. — Действительно повезло. Скользящий удар, почти плоский. Еще дюйм левее, и вы могли бы потерять глаз; еще немного края, и это была бы макушка вашей головы. Ушибы, но никаких признаков перелома, и рана хорошо заживает, как и следовало ожидать от человека ваших лет. Признаки обмороков? Размытие зрения? Да? Ожидаемо, но, если они продолжаться, возвращайтесь ко мне, я дам вам лекарство. Теперь рука.
Валерий вздрогнул, когда Кальпурний снял толстую тканевую повязку, обнажив мраморный пурпурно-желтый обрубок, напоминавший ему кусок гниющего мяса. Рвота подступила к его горлу, но врач предвидел его реакцию и поставил к его ногам ведро, в которое его обильно вырвало.
Кальпурний беззвучно присвистнул про себя, внимательно осматривая культю со всех сторон. Когда он в первый раз потянулся, чтобы коснуться ее, Валерий застонал от боли.
— Да, будет больно. — Маленький человечек натянуто улыбнулся, улыбка быстро перешла в недоумение. — Вам снова повезло. Я никогда не видел такой боевой травмы. Разрез под идеальным углом, оружие почти хирургически острое. — Валерий вскрикнул, когда лекарь ощупал почерневший край раны. — Несколько осколков костей, с которыми я сейчас разберусь. Обгоревшую плоть нужно удалить, иначе она омертвеет, но мазь, хотя и примитивная, на данный момент сдерживает инфекцию.
Он посмотрел прямо на Валерия, и в его глазах было любопытство, не совсем подозрение, но определенно вопрос. — Если бы использовалась пила, я бы и сам этим гордился.
— Как вы говорите, мне повезло; больше, чем человеку, который лечил меня. Он мертв. — Ложь далась легко; там был врач из ополчения, но он был одним из первых, кто пал на поле боя в Колонии.
Кальпурний пожал плечами. Очевидно, мертвые его мало интересовали. — Жаль. Теперь, что касается лечения. Через мгновение я дам настойку из семян мака, которая лишит вас сознания и притупит боль. В других обстоятельствах я бы посоветовал вам отдохнуть несколько дней перед операцией, но я чувствую, что вы человек с сильным сердцем и здоровыми легкими и выживете. — Он снова изучил обрубок и облизал зубы. — Я планирую повторную ампутацию на два дюйма выше нынешнего уровня, что позволит мне пришить лоскут кожи к ране, тем самым защитив ее от грязи и болезней. Это, безусловно, самая эффективная процедура, — добавил он, чувствуя сопротивление своему предложению.
