Виктор Кернбах - Лодка над Атлантидой

Неферт не хотелось более расспрашивать, и она побежала по траве собирать цветы. С тех пор как они вернулись на Землю, это было ее ежедневное занятие.

Однажды Хор сказал, что им необходимо разделиться: он и двое других останутся на плато, остальные два чужеземца отправятся на поиски металлов в горы. Узнав от Ауты, что в истоках реки Хапи должны быть высокие горы, он попросил его сопровождать двух чужеземцев, отправляющихся на поиски редких металлов.

Неферт в это время ловила бабочек. И, не поймав ни одной, грустная возвратилась к Ауте. Тут она услышала, как Хор спросил его:

— Скажи по правде, ты хочешь пойти с ними? Это совсем не обязательно! Можешь остаться здесь…

Аута обиженно перебил его:

— Зачем так говорить, Хор? Я просил тебя считать меня вашим слугой и требовать от меня все, что угодно. С тех пор как я узнал, что вы желаете людям лишь добра, для вас я готов сделать все, что хотите.

Теперь огорчение появилось на лице Хора.

— Слугой ты у нас не можешь быть: у нас нет слуг. Ты наш друг. Вот поэтому я и попросил тебя… как говорят земные жители — я осмелился попросить тебя. Не подумай, что, если тебе не хочется, наша дружба от этого уменьшится. Я уже говорил, что только ты являешься хозяином самого себя…

— Но я чувствую себя обязанным вам, моя совесть, мое сердце велят мне быть вам полезным.

— Вот это другое дело: решение идет от тебя! — И Хор посмотрел на него с улыбкой.

— Так возьми и меня, Аута! — крикнула Неферт.

Вместо ответа Аута обнял ее за плечи.

Рулевой вместе с одним из товарищей с самой посадки на плато не прекращал работу над созданием летающей лодки. Она была почти готова. По размерам лодка была поменьше, так, локтей на пятнадцать, чем та, которую угнал Тефнахт. Когда все было готово, рулевой сделал несколько кругов над плато, облетел лес, остановил лодку в воздухе и, решив, что можно лететь без опаски куда угодно, предупредил своих товарищей, что они отправляются на следующий день. Тут он, внимательно посмотрев на Ауту и Неферт, заметил:

— Шелк твоей одежды еще не потерял своей красоты, Неферт. Но если мы пойдем в какой-нибудь город той самой страны, где черная земля, тебе, Аута, необходима другая одежда. Ты прожил год, а земные жители десять. Твоей же рубахе двадцать лет. Ну какой же ты в ней бог!

Неферт поглядел внимательно на рубаху Ауты и только теперь увидел, что рулевой прав.

— Другой, ты же знаешь, у меня нет, — сказал Аута с грустью. — И откуда мне ее взять? В любом городе я смог бы себе купить, да не на что. Может быть, пойти к кому-нибудь поработать…

— Чтобы тебя снова сделали рабом! Это не годится. Подумаем лучше, как иначе выйти из этого положения, — сказал рулевой.

Неферт снова изучающе взглянула на Ауту, потом посмотрела на себя и задумчиво остановила взгляд на руках. Вдруг она повеселела:

— Аута, у нас есть что поменять на рынке. Вот смотри: у меня два браслета и все эти кольца!

Аута печально посмотрел на нее и покачал отрицательно головой. Не прислушиваясь более к их беседе, рулевой отошел к Хору и о чем-то стал говорить с ним. Потом он скрылся в корабле, который, как серебряная башня, возвышался над плато. Неферт проследила за ним взглядом, а когда она повернулась, чтобы сказать что-то Ауте, того уже не было на прежнем месте. Она быстро осмотрелась кругом и увидела его как раз в тот момент, когда он, печально склонив голову, входил в кедровый лес на краю плато.

Она бросилась за ним.

Через час, когда рулевой вернулся к ним на прежнее место, где они беседовали втроем, он увидел лишь одну Неферт. Она в слезах возвращалась из лесу.

— Почему ты плачешь? Где Аута? — спросил он удивленно.

— Не знаю… — ответила она сквозь слезы. — Аута пошел в лес, но я его там не нашла. У него был длинный нож…

Рулевой ничего не понимал. Он позвал Хора, который спросил, чего она боится и почему плачет.

— У него был длинный нож! — сказала девушка снова. — Он был очень расстроен… Не хочет ли он умереть?

Чужеземцы опять ничего не поняли.

— Как — умереть? — спросил недоуменно Хор. — Убить самого себя? Почему?..

— Он мне сказал, что чувствует себя беспомощным, что вы ему даете все, а он дать ничего не может. И у него нет ничего собственного, что можно было бы обменять хотя бы на рубашку.

Рулевой улыбнулся:

— А ему и не нужна рубашка, Неферт. Мы оденем вас в наши одежды. Я нашел кое-что как раз для него; правда, одежда будет узковата. Пусть и вы будете богами!

Но Хор остановил его и взял Неферт за руку:

— Пошли поищем Ауту, Неферт. Я не думаю, что он сделает это ножом. Он, вероятно, его взял для чего-нибудь другого…

И они втроем пошли искать Ауту. Рулевой захватил с собой воронку, усиливающую голос. Они звали Ауту непрерывно. Неферт, не видевшая этого инструмента, не переставала удивляться:

— Ты кричишь, словно бог!

— А ты разве слышала, как кричат боги? — спросил ее, улыбаясь, рулевой.

Девушка смущенно взглянула на него и робко сказала:

— Нет…

В этот момент из леса послышался крик Ауты. Его легко нашли по голосу. Аута сидел на траве, подвернув под себя ноги, и что-то делал. Увидев товарищей, он спрягал свою работу в кустарник и встал. Неферт бросилась ему на шею, продолжая плакать, но теперь уже от радости. Длинный нож валялся тут же, на траве, возле их ног.

— Мы нашли тебе одежду, похожую на нашу! — сказал ему рулевой. — И ты, и Неферт оденетесь, как мы… Ты почему ушел и почему так печален?

Освободившись от объятий любимой, Аута, ничего не ответив, поднял с земли нож и направился к плато. Лицо его было сосредоточенным.

В тот день, когда Аута и Неферт, одетые в серебряные одежды чужеземцев, вошли в маленькую лодку, готовую к отлету, муж худенькой женщины, мечтавшей лечить людей от смерти, спросил:

— Что там случилось тогда в лесу? Почему ты плакала?

Неферт рассказала ему о том, как Аута попытался добыть птицу или убить какое-нибудь животное, чтобы обменять их на рынке в Та Кемете.

— Прежде я делал богов из глины, а им теперь не надо богов! Выходит, ни к чему я не пригоден! — пробормотал Аута.

Рулевой строго, не улыбнувшись, что редко случалось с ним, сказал:

— Ты и теперь не отдаешь себе отчета в том, как полезен нам и как был нужен земным жителям? Ты научил их борьбе…

— Но…

— Знаю. Не думай, что никто не спасся с Атлантиды. Память о восстании осталась, и народ еще будет бороться.

Лодка полетела в направлении Та Кемета.

Через полтора часа не очень быстрого полета (каждому хотелось увидеть землю и моря, через которые они пролетали), лодка села на то же самое поле, по которому одиннадцать лет назад столько раз прогуливались Яхубен и Аута. Где-то на севере должна была находиться старая крепость атлантов, которую отсюда не было видно. Выйдя из лодки, четверо путешественников увидели на юге, довольно близко, стены какого-то большого города. Уж не тот ли это городок Бехдет, где когда-то любил бывать Яхубен?