Вилис Лацис - Потерянная родина
— Может быть, это совсем и не понадобится делать, — ответил ему Ако.
— Ты думаешь — они пройдут мимо острова?
— Они наверняка зайдут в Ригондскую лагуну, но, может быть, нам вовсе нечего их опасаться. Это торговый корабль, Ловаи. Им нужна наша копра, сушеные плоды и жемчуг. Возможно, они и не знают, что произошло с Портером. Тогда нам будет нетрудно столковаться с ними.
— А что если им известно про нашу расправу с Портером? — не унимался Ловаи. Парень внимательно прислушивался к их разговору, но Ако не заметил на его лице ни малейших признаков страха, лишь напряженное любопытство. ,
— Если им это известно, на острове будет большой шум, — отвечал Ако.
Корабль описал плавную дугу вокруг северного мыса острова, затем развернулся на юг и взял курс на ворота бухты островитян — эта расселина в рифе, видимо, стала известной всем навигаторам Океании.
Сказав наблюдателю, чтобы тот оставил в покое свой барабан, пока не заметит в море чего-либо нового, Ако и Ловаи стали спускаться с горы. В поселке царил переполох. Когда Ако появился у хижин, островитяне засыпали его вопросами:
— Что ты видел? Велика ли опасность? Куда нам податься?
На всякий случай Ако велел увести стариков и женщин с маленькими детьми в лес, а,остальным оставаться на месте. Одно из подразделений своего небольшого войска он разместил в кустах с таким расчетом, чтобы в случае необходимости оно могло преградить путь пришельцам к лагерю и задержать их, пока оставшиеся в хижинах успеют добраться до леса. Остальным мужчинам и юношам Ако велел спокойно заняться чем-нибудь на берегу, возиться у своих пирог и рыболовных онастей. То обстоятельство, что ни один островитянин не вышел сегодня на рыбную ловлю, не могло возбудить никаких подозрений; такое событие, как появление корабля на заброшенном острове, было слишком редким и значительным, чтобы островитяне на день не пренебрегли заведенным порядком жизни, — приезжие сами прекрасно поймут это.
Час спустя корабль вошел в лагуну и стал на якорь. Островитяне приветственно махали прибывшим ру» ками и пучками цветов. На корабле в ответ размахи» вали шапками и платками. Какой-то человек, по-видимому капитан, смотрел в бинокль на берег. Он долго разглядывал бунгало Портера, будто ожидая чего-то, но ничего не дождавшись, приказал спустить шлюпку. Два матроса сели на весла, двое других, вооруженные винтовками, уселись рядом с капитаном на кормовую банку. Через несколько минут лодка причалила к берегу прямо против Портеровского бунгало. Там приезжих ожидал Ако, одетый в белый европейский костюм. Его сопровождало десятка два островитян.
— Ооой тоггпп, — буркнул капитан, мельком взглянув на Ако, и, невзирая на свою внушительную комплекцию, довольно ловко выпрыгнул из шлюпки на берег.
— Соо тоггпп, — учтиво, но сдержанно ответил Ако. Он протянул капитану руку, но тот, казалось, се не заметил и своей руки не подал.
Матросы были не так чванливы, как их начальник, они обменялись с Ако рукопожатием и весело кивнули остальным островитянам.
— Что, мистер Портер еще не встал? — опять пробурчал капитан. — Верно, похмелье после вчерашней попойки. Так-то он встречает своих друзей, проклятая бестия.
Теперь Ако стало ясно, что прибывшим ничего не известно об участи Портера. Он что-то шепнул своему брату Онеаге, и тот поспешил в поселок к хижинам известить островитян, что им ничто не угрожает и люди могут спокойно выходить на побережье. Старики и женщины с малыми ребятами тоже могли теперь возвратиться из леса в свои хижины.
— Сэр, разве вам не известно, что мистера Портера уже несколько месяцев нет на острове? — заговорил Ако. — Ему что-то понадобилось в Сиднее, и, когда мимо Ригонды проходил какой-то корабль, он оставил меня своим заместителем, а сам уехал отсюда. Скоро уже полгода, как его здесь нет.
— Вот как… — удивленно нараспев протянул капитан. — Значит, напрасно я завернул в эту проклятую дыру.
— Почему вы так думаете? — спросил Ако.
— Потому, что я, по расчетам Общества, должен был забрать на Ригонде по крайней мере пять тонн копры и разного другого добра, но теперь придется уезжать с пустыми руками.
— Я ведь сказал вам, что мистер Портер оставил меня своим заместителем, — продолжал Ако, спокойно глядя в кислое лицо моряка. — Я полагаю, что тонн пять копры у нас найдется… и еще кое-что интересующее вас.
— Вот как… — удивился капитан, — значит вы теперь торгуете с этими дикарями? Тогда давайте сюда свой товар.
— Позвольте узнать, какие товары прислало нам Общество? — осведомился Ако.
— Найдется все, что заказывал Портер. Бусы, зер* кальца, табак и мануфактура, несколько ящиков с на* питками.
— Насколько мне известно, Портер заказал также несколько топоров, пил и новые запасы патронов, — сказал Ако, хотя не имел ни малейшего понятия о том, что заказывал Портер. Он назвал эти вещи наудачу, зная, что на других островах они обыкновенно служили предметом обмена. — А что касается бус и зеркал, то старый запас еще не обменен и нам нет расчета держать на складе неходкий товар.
— Вот как… — снова подивился капитан. — Где это видано, чтобы дикари пренебрегали блестящими побрякушками?
— На Ригонде так обстоит дело.
Несколько часов продолжался обмен товарами.
Ако отдал капитану весь запас копры, приготовленный для обмена, довольно много сушеных плодов и несколько десятков жемчужин — не самых больших и красивых, а таких, которые стоило отдать за привезенные товары. Ако наотрез отказался принять дешевые стеклянные побрякушки, какими купцы имели обыкновение надувать островитян. Ни одного ящика напитков и табаку не позволил он оставить на своем складе. Четыре топора, три пилы и полдюжины мотыг казались ему куда более ценными, чем целый бочонок рома или полный бидон виски. Он не отказался и от металлической посуды, ножей и ложек, но был чрезвычайно привередлив в выборе мануфактуры и браЛ только самый добротный и красивый товар. Когда обмен был закончен, капитан Никольсон — так его звалн — прикинул в уме, что на этой сделке Южноморское торговое Общество хорошо если заработало каких-нибудь жалких тридцать процентов. Это уж не коммерция, а чистая благотворительность, и Общество делает глупость, держа на Ригонде такого агента. Надо будет потолковать об этом в Сиднее с кем-нибудь из директоров Общества. Такой агент, как Ако, мог в пару лет разорить своих шефов, а это были солидные шефы, настоящие миллионеры.
Ако думал несколько иначе. Ему казалось, что состоявшаяся коммерческая сделка была выгодной для обеих сторон и налицо всего лишь правильный, справедливый обмен.
Больше всего огорошил капитана Никольсона отказ Ако распить с ним бутылку виски. Другого такого торгового агента, вероятно, не было во всей Океании. В сердце старого морского волка закрались сомнения и подозрения — все ли тут в порядке. Может быть, он допустил ошибку, согласившись вести дело с этим темнокожим молодчиком? Исправлять что-либо теперь было уже поздно. Никольсон приказал поднять якорь и, воспользовавшись наступлением прилива, вышел в открытое море.
