М. Любовцова - Пирамида Хуфу
Руабен подошел к кормчему.
— Вот и прибыли домой! — услышал Руабен слова Дуауфа.
Барка подошла к портовой части для тяжелых грузов. Руабен с мальчиком забрали корзину с вещами и подошли попрощаться к кормчему, занятому распоряжениями по судну.
— Заходите, друзья, ко мне, — обратился к ним Дуауф. — Жена у меня приветливая, поговорим, по кружке пива выпьем. Приходите с Пепи, мы любим детей, свои выросли. От пристани пройдешь локтей с тысячу по улице Моряков и спросишь Дуауфа, сына Меру, всякий там меня знает.
Кормчий ласково потрепал Пепи по черной головке и с сожалением расстался со своими спутниками. Руабен взвалил корзину на плечи, и они зашагали в район ремесленников, к домику Анупу.
С волнением шел он по городу. Мальчик с любопытством смотрел вокруг и задавал множество вопросов. Знакомые улицы мелькали перед глазами Руабена. Вот ясный светлый храм Ра. Здесь часто бродил он со своими друзьями. За высокой стеной трепетала листва от утреннего ветерка. Сердце мучительно сжалось от нахлынувших воспоминаний. Где-то теперь Тети? Все ли благополучно у старого Анупу? Как он провел один эти долгие месяцы?
Вот и знакомая стена садика из зеленовато-серого ила. Так же приветливо шелестит густая смоковница. Что за ней, за этой маленькой дверью? Неужели и здесь, в единственном дружеском прибежище, ждет его горечь потерь и несчастий? Медленно открывает он дверь. На циновке у хижины сидит Анупу, и лицо его озаряется радостью. Руабен замечает, что старик выглядит гораздо лучше, чем несколько месяцев назад. Они горячо обнялись, и на глазах обоих заблестели радостные слезы.
Руабен осторожно спрашивает о Тети. Анупу улыбается и показывает глазами на садик. Руабен торопливо идет за высокие ряды винограда и там же, у ярких цветущих кустов, как несколько лет назад, видит ее.
Она не слышит его шагов, и только когда он подошел совсем близко, вздрогнула. Глаза их встретились, и печаль Тети растворилась в бурной радости скульптора. Он прижал ее бережно к себе и почувствовал впервые за много лет, как стало легко на душе. Он заглянул в ее глазе со страхом и надеждой:
— Ты совсем... оттуда?
— Да, — ответила она.
— Если бы не было Мери, любил бы только тебя. Теперь ее нет.
— Но можешь ли ты забыть, что было со мной? — тихо спросила она.
— Ты много страдала, Тети, и за это я еще больше люблю тебя. Я весь принадлежу тебе.
Они вышли из садика. Она увидела мальчика. Он оживленно рассказывал что-то Анупу.
— Вот все, что осталось от моей семьи. Сможешь ли ты быть ему доброй матерью?
Она посмотрела на Руабена глазами, полными слез.
— Клянусь памятью Инара, я заменю ее.
Молодые люди подошли к Анупу. Тети обняла мальчика, и, гладя его головку, спросила:
— Ты хочешь, малыш, чтобы я была твоей матерью?
Мальчик поднял на нее большие доверчивые глаза. Анупу, улыбаясь, смотрел на них. Может быть, счастье снова постучалось в их маленький дом?
ФАРАОН УХОДИТ К ОСИРИСУ
Царь Верхнего и Нижнего Египта умирал. Неизвестная болезнь вот уже много месяцев подтачивала его силы. Напрасно лучшие маги-жрецы торжественными заклинаниями изгоняли злых духов болезни из немощного тела грозного царя. Страшные заклинания, хранимые жрецами в строжайшей тайне, были бессильны. Напрасно лучшие врачеватели поили больного фараона темными настойками, горькими и мутными. Осирис звал к себе земного бога Черной Земли.
Хуфу не хотелось уходить из Кемет. Ему нравилась жизнь в родной стране. Многое привязывало его к этой жизни. Дворцы его были прекрасны. В гареме было много юных красивых женщин. Да и чего ему не хватало?
Около больного сидят его рослые, умные сыновья. В душе царя все еще идет борьба: кого оставить наследником: Хауфра или Джадефра. Хауфра умен, властен; он больше всех подходит на фараона. И характером он пошел в отца. Но Джедефра чем-то влечет его сердце больше других. Оба сына чувствуют борьбу, происходящую в душе отца, и недолюбливают друг друга.
Другие сыновья не думают о троне. С детства они знают, что царем должен быть Хауфра. Все братья такие разные по своим вкусам и занятиям. Мериб с головой ушел в архитектуру. Джедефгор — мудрец и ученый, занят магическими формулами и заклинаниями, составляет поучения. Его не интересует захватывающая честолюбивая борьба братьев за трон. Он старался вылечить отца, но и его заклинания не помогали. Боги настойчиво звали к себе царя.
Джедефгор сидел у постели и ясными глазами смотрел на больного. Хуфу оглядывал большой лоб сына, вдумчивые глаза, мягкие очертания рта и думал: характер у Джедефгора не для властителя. Царь невольно про себя отмечал: этого молодого человека мысли о власти не занимают. Целые дни он проводит за пыльными свитками. В глазах Джедефгора печаль искренняя и неподдельная. Рядом с ним сидит Бауфра, добродушный и веселый по характеру. Пока старшие братья ведут молчаливую борьбу за власть, он с Джедефгором старается отвлечь отца от боли и страха.
Но фараон должен еще думать перед уходом к Осирису о благе страны... Он должен твердо указать, кто останется после него на троне. Хауфра старший сын, но Джедефра всегда казался ему умнее, да и за ласковость любил его Хуфу, не боялся он суровости отца. Мать Джедефры, хоть и не главная жена, но любил ее фараон больше всех. И как она умела сохранять эту любовь! И будто незаметно останавливала внимание Хуфу на веселом, ласковом и сообразительном мальчике. За прошедшие годы Джедефра глубоко постиг государственные дела. Властен и энергичен. И хуфу решился. Он приказал вызвать верховных жрецов храмов Птаха, Тота, Ра, Исиды, Хнума, Нефтиды. Он чувствовал себя плохо и был краток.
— Я приказал собрать вас, чтобы изъявить мою волю. Когда Осирис призовет меня в свое царство, властелином Верхнего и Нижнего Египта станет Джедефра.
И Хуфу знаком отпустил пораженных молчаливых жрецов. Он был доволен, что выполнил свой последний долг. Но ему стало хуже. Чувствуя близкий конец, фараон приказал перенести себя на верхнюю веранду, откуда видна пирамида. И когда его угасающие глаза находили ее белые строгие контуры, казалось, становилось легче. Он готовил свою душу к дальней дороге в царство богов, к владыке его Осирису. Но все у него готово к этому. Великолепные барки, длиной по восемьдесят локтей, давно ожидают его в подземельях вблизи пирамиды. На них он отправится в путешествие на поля Иалу. В стране мертвых для него есть место среди богов. Жизнь на полях Иалу так прекрасна, что оттуда никто еще ни разу не вернулся. Но все же почему Осирис так спешит?
Последний стынувший взгляд фараона останавливается на сверкающей вершине белого треугольника пирамиды. Там будет прибежище его Ка.
