10. Побег стрелка Шарпа. 11. Ярость стрелка Шарпа - Бернард Корнуэлл
– Вам требуется подкрепление. – Поклена беспокоило, что склад охраняют всего лишь полтора десятка драгун, которые уже сейчас не без труда сдерживали толпу голодных солдат. – Что делают здесь эти люди? Почему они здесь собрались?
– Наверное, прослышали, что тут пахнет съестным, а у них во рту пару дней как маковой росинки не бывало. И вот что, ради бога, перестаньте ныть! Людей у меня вполне достаточно. Делайте свою работу, Поклен, а я свою выполню и без ваших напоминаний.
Решив, что исполнил свой долг и привлек внимание полковника к важности порученного ему задания, Поклен отправился на поиски полковника Баррето, который дожидался его у дверей склада с майором Феррейрой и встревоженным Феррагусом.
– Все в порядке, – с удовлетворением сказал он Баррето. – Здесь даже больше, чем я предполагал.
Полковник перевел его слова купцу, который, в свою очередь, задал какой-то вопрос.
– Этот господин желает знать, – не скрывая сарказма, перевел Баррето, – когда ему заплатят.
– Сейчас, – ответил Поклен, хотя производить такие платежи было не в его власти.
Однако ему хотелось порадовать маршала хорошими новостями, и Поклен не сомневался, что Массена, узнав о решении самой важной проблемы, распорядится заплатить португальцу. А самая важная проблема – обеспечить армию провиантом до Лиссабона. Больше и не требуется. Даже британцы, как бы они того ни хотели, не в состоянии уничтожить все запасы огромного города. В Лиссабоне их ждет сундучок с сокровищами, и вот теперь армия получила все возможности добраться до этого сундучка.
Драгуны расступились, пропуская Поклена и его помощников, и снова сомкнули цепь. Десятки пехотинцев, прознав о еде на складе, требовали раздать ее немедленно, но полковник Дюменель дал понять, что готов применить оружие, если кто-то попытается прорваться внутрь. Он сидел, мрачный и решительный, с обнаженной саблей, солдат, готовый любой ценой выполнить полученный приказ, и это означало, что провианту ничто не угрожает и армии Массена не о чем беспокоиться.
Вернувшись на крышу, где их ждали Виченте и Сара, Шарп застал португальского капитана корчащимся от боли. Мисс Фрай сидела рядом, бледная, со свежими пятнами крови на черном шелковом платье.
– Что случилось?
Девушка показала ему перепачканный кровью нож.
– Я вытащила пулю, – тихонько сказала она, стараясь не смотреть на раненого.
– Вот и хорошо.
– И много клочков от одежды, – уже более уверенно добавила Сара.
– Еще лучше.
Шарп повернулся к португальцу. Виченте сидел, привалившись к кровле. Был он без мундира, а на левом плече у него красовалась неумело наложенная повязка из разорванной рубашки. Через ткань сочилась кровь.
– Больно, а?
– Больно, – хмуро ответил Виченте.
– Было очень трудно, – сказала Сара, – но он не проронил ни звука.
– Потому что он солдат. Можешь пошевелить рукой?
– Думаю, что да.
– Попробуй.
Виченте посмотрел на Шарпа так, словно тот потребовал от него чего-то невыполнимого, однако потом кивнул и, моргнув от боли, поднял руку.
– Сустав не задет, Хорхе. Скоро будешь как новенький. Главное, чтобы рана оставалась чистой. – Капитан посмотрел на Харпера. – Может, червяков пустим?
– Сейчас не надо, сэр. Червяков пускают, когда рана гноится.
– Червяки? – прохрипел Виченте. – Что еще за червяки?
– Лучше червяков средства нет, сэр, – ответил ему Харпер, заядлый сторонник необычного способа лечения. – Когда рана гноится, сэр, приложите червяков, и они ее враз очистят. Порченую плоть сожрут, здоровую оставят. – Он похлопал по ранцу. – Всегда ношу с собой полдюжины. Куда лучше, чем к костоправу идти, те одно только и знают – резать.
– Ненавижу врачей.
– Ну вот, – повернувшись к Саре, заметил Виченте, – то он ненавидит стряпчих, теперь врачей. Интересно, ему хоть кто-то нравится?
– Женщины, – ответил Шарп. – Мне нравятся женщины.
Оглядывая сверху город, слыша крики и разрозненные выстрелы, он понимал, что они означают: дисциплина у французов падает. Отданная во власть похоти, ненависти и огня, Коимбра погрузилась в хаос. Три столба клубящегося дыма уже поднимались с ближайших улиц, заволакивая чистое утреннее небо, и Шарп не сомневался, что за ними последуют другие.
– Жгут дома. Пора и нам за работу. – Он наклонился, подобрал немного голубиного помета и запихнул по комочку в каждое дуло семистволки. – Забей получше, Пэт. – Помет должен был заменить пыжи и не дать пулям выкатиться при стрельбе вниз, а его план предусматривал именно такой вариант. – Здесь во многих домах есть комнаты для студентов?
– Во многих, – кивнул Виченте.
– Например, в том? – Шарп указал на соседнюю крышу. – И комнаты тянутся на весь чердак?
– Конечно. У нас это обычное дело. Такое жилье называется republicas; иногда оно занимает целые дома, иногда только часть. В каждом свое управление. Каждый проживающий имеет право голоса, и в мое время…
– Ладно, Хорхе, расскажешь об этом как-нибудь потом, – перебил его Шарп. – Надеюсь, дома напротив склада тоже republica. – Надо было проверить раньше, но тогда он об этом не подумал. – Нам сейчас нужно раздобыть форму.
– Форму?
– Да, форму лягушатников. А уж потом и сами присоединимся к карнавалу. Как ты себя чувствуешь?
– Не очень. Слабость…
– Отдохни немного, пока мы с Пэтом сходим за одеждой.
Пройдя по водостоку, они пролезли через открытое окно на пустой чердак.
– Ребра болят, черт бы их побрал, – пожаловался Шарп, с трудом выпрямляясь.
– А вы их перевязали, сэр? Пока не перевяжете, легче не станет.
– Не хотел навещать ангела смерти, – проворчал Шарп.
Ангелом смерти в полку называли врача-шотландца, чья
