Жеральд Мессадье - Сен-Жермен: Человек, не желавший умирать. Том 1. Маска из ниоткуда
Двадцать дней трястись в повозке! Не может быть! О чем думали Засыпкин и Банати в своих удобных кабинетах? Ведь он же забрался в самое никуда. Вернуться тем же путем сейчас было бы ничуть не легче, чем двигаться вперед, но намного унизительней. Александр всматривался в его лицо; за все это время юноша не проронил ни одной жалобы, очевидно считая, что негоже показать себя менее стойким, чем отец. Но он тоже был растерян.
— Когда доберемся до места, будем выглядеть как настоящие оборванцы, — заметил Себастьян.
— Граф, — заявил Солиманов, — при караван-сарае есть баня. Она не такая изысканная, как в Одессе, но, в конце концов, там можно помыться. Если позволите, я бы вам еще предложил одеться по-нашему. Будет удобнее в пути.
Себастьян и сам уже об этом подумывал.
— Пока вы будете в бане, — продолжил Солиманов, — я могу купить вам одежду.
Себастьян кивнул и достал из кошелька три золотые монеты. Солиманов рассмеялся. Такой суммы, объяснил он, хватит, чтобы одеть несколько семей. Проводник взял одну монету и ушел.
В напоминающей ад парильне при прачечной, где жар поддерживался пылающим углем, в обществе людей с бледными телами и черными лицами, выскочивших, казалось, из самого чрева земли, Себастьян и Александр, сидя голышом, ждали своего проводника и надеялись, что их доверие не будет обмануто. Взгляды, которых они удостоились, когда вошли сюда, словно Данте и Вергилий в седьмой круг ада, не слишком-то их успокоили, но все же они изобразили непринужденность. Бутылки на лавках, принесенные с собой другими купальщиками, если к ним приложимо это слово, свидетельствовали о том, что трезвость здешней клиентуры была весьма относительной. Себастьян не сводил глаз со своего кинжала, шпаги и кошелька; два первых предмета послужили бы защите его самого и его сына в случае стычки, а что касается третьего, то он позволил бы им выпутаться даже в растерзанной одежде.
Какой-то толстощекий здоровяк с повязанным на пузе полотенцем, обильно потеющий, неуклюже приблизился к ним на медвежьих ногах, смерил взглядом и обратился по-русски:
— Вы откуда?
— Из цивилизованных мест, — ответил насмешливо Себастьян. — А вы?
— Из гарнизона. Я здешний комендант. Капитан Астахов. Мочи уже нет терпеть собственный запах. Куда направляетесь?
— В Индию, — ответил Себастьян, заметив про себя, что хоть у кого-то тут есть некоторый нюх.
— Значит, собираетесь пройти через Афганистан?
Себастьян кивнул. Незнакомец выразил удивление, если не недоверчивость.
— Охрана у вас есть?
— А разве нужна охрана, чтобы пересечь Афганистан? — спросил Себастьян.
Тут военный громогласно расхохотался.
— Да легче через преисподнюю пройти, чем без вооруженной охраны через Афганистан. Там же сплошь разбойничьи шайки!
Александр не понимал по-русски, но по выражению лица Себастьяна понял, что тот услышал что-то досадное.
— Сами-то вы вооружены? — спросил Астахов.
Себастьян показал на свою шпагу. Русский сочувственно вздохнул.
— Я граф де Сен-Жермен, а этот молодой человек — князь Полиболос, — сказал Себастьян. — Как же, по-вашему, можно пересечь Афганистан?
Астахов наморщил лоб, глядя на своего собеседника.
— Где вы откопали того туркмена, которого я видел недавно? Похоже, он у вас проводником?
— Нам его выделило правительство России.
Русский опять наморщил лоб. Глубоко вздохнул, вытер рукой заливавший глаза пот и через какое-то время опять заговорил:
— В какое место направляетесь?
— В Пушапур, через Мазар-эль-Шариф.
Русский изумленно покачал головой. Если бы Себастьян объявил ему о намерении добраться до Луны на спине единорога, вряд ли это удивило бы его больше.
— Вы никогда туда не доберетесь, — сказал капитан убежденно. — Я могу вам дать трех солдат из моего гарнизона. Вооруженных хорошими немецкими ружьями. Они тут со скуки помирают. И от безделья. Так что только рады будут прикончить парочку-другую разбойников. Заплатите им прибавку к жалованью.
«И не только им, — подумал Себастьян, — наверняка придется заплатить и их командиру».
— Сколько им платят? — осведомился он.
— Три копейки в день.
Сумма была столь ничтожна, что Себастьян не удержался от смеха. Три копейки в день, чтобы удержать душу в теле да еще и обороняться! Все речи Общества друзей и восемь его заповедей тихо рассыпались в прах.
Астахов обладал похвальным практическим чутьем.
— Вы должны понять, что вам понадобится добрых двадцать дней, чтобы добраться до Ходжейли, неделя, чтобы подняться по Амударье, и еще одна до Мазар-эль-Шарифа. Итого тридцать четыре дня, а то и все тридцать пять, стало быть, на троих триста пятнадцать копеек туда и столько же обратно. То есть шесть рублей тридцать копеек.
Себастьян кивнул. Вот, значит, к каким экономическим расчетам свелись великие замыслы Бестужева-Рюмина, Засыпкина и Банати. Он с иронией вспомнил разглагольствования этого последнего о великой шахматной доске. В своих оценках длительности путешествия сардинец явно дал маху.
И Себастьян задумался, сможет ли посланец царя Холькара, который должен ждать их в Пушапуре, сообразить, что они не поспеют к назначенному сроку.
— К тому же вы заплатите за порох и пули, — добавил военный. — Десять копеек один заряд. Не говоря о месячном провианте на восьмерых человек. И не забудьте о воде.
Себастьян стряхнул каплю пота с кончика носа.
— Золотой рубль вам, если и нам троим дадите ружья, — сказал он холодно.
Глаза Астахова блеснули, но все же он благоразумно не стал набивать цену.
— По рукам, — сказал капитан.
— По рукам.
Они скрепили сделку рукопожатием, и русский офицер, мокрый с головы до пят, вдруг вздрогнул от разряда, отчасти умышленного. Он выпучил глаза и вскрикнул:
— Святые угодники! Ну вы даете!
Диковатые тени, населявшие баню, обернулись, удивленные этим вскриком. Последовавший за ним смех успокоил их.
Себастьян взглянул на свои часы: Солиманов ушел уже часа два назад. Он сказал Александру, что потрет ему спину мочалкой, а потом сын окажет ту же услугу отцу. Юноша, казалось, смутился: роскошь и расслабленная нега стамбульских бань вовсе не готовила его к подобным упражнениям, достойным солдатни; он даже не обратил внимания, что Астахов тем временем сам любезно растер Себастьяна. Отдуваясь, все трое вышли в соседнее помещение окатить друг друга ледяной водой, текущей из каменной трубы в стене, из невесть какого источника.
Тут появился Солиманов, держа в руках охапку одежды. Присутствие русского, казалось, озадачило его. Мокрый Себастьян объяснил проводнику, кто это, и добавил:
