Жеральд Мессадье - Сен-Жермен: Человек, не желавший умирать. Том 2. Власть незримого

Жеральд Мессадье

«Сен-Жермен: Человек, не желавший умирать»

Том 2

«Власть незримого»

Памяти Жоржа Энена и Жоржа Зезоса

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ВЕСЫ И СКОРПИОН (1761–1763)

1. БЕСЦЕРЕМОННОЕ ВТОРЖЕНИЕ К ГРАФУ ОРЛОВУ

Красный цвет. Если закрыть глаза, все становится красным. Мир облачился во все оттенки этого самого цвета, от нежно-пурпурного до ярко-алого с золотистым отливом. И в этом адском обрамлении вдруг вспыхнули воспоминания, ощущения и слова. Перед глазами возник образ баронессы Вестерхоф, еще более резкий и отчетливый, чем в действительности.

Затем вместо баронессы появилась фигура мужчины, которого он в своем сне выбросил из окна. Себастьян вновь увидел лицо, искаженное ненавистью и страхом неминуемой смерти.

Это последнее видение пробудило его окончательно. Себастьян открыл глаза. В спальне было тихо. Легкий запах остывшего воска и кедра создавал ощущение тепла и уюта. Свет, который просачивался в комнату сквозь плотные шторы, не нес в себе ничего угрожающего. Тишину нарушало лишь тиканье круглых часов на ночном столике: 8.06.

И все-таки Себастьяну это не приснилось. Он увидел брошенную на кресло шпагу и вспомнил, что, прежде чем вложить ее в ножны, стер с клинка кровь. Впрочем, вот и тряпка, она до сих пор валяется на полу.

Себастьян и Григорий Орлов уже давно вернулись с ужина во дворце и мирно спали, когда ночную тишину разорвали грохот и крики.

Себастьян спрыгнул с кровати, схватил шпагу и бросился к двери. Охваченный ужасом слуга бежал по коридору с зажженным светильником в руках.

— Воры, воры!

Шум и резкие голоса доносились с другого конца коридора, по обе стороны которого располагались спальни Григория и его братьев: Алексея, Владимира и Федора. Себастьян устремился вперед — босой, в нижнем белье. Слева от него Григорий бился с каким-то человеком, вооруженным кинжалом с широким клинком.

— Чертов мужик! — ругался атакующий. — Я отправлю тебя кормить червей!

Справа через распахнутую дверь было видно, как Алексей оборонялся от другого, вооруженного саблей. Нападавший издал яростный крик и, сделав обманное движение, бросился в атаку. Себастьян вонзил ему шпагу в бок и проткнул насквозь, затем резким движением вытащил шпагу. Противник рухнул на спину.

— Сюда! — вскричал Григорий.

Шпага Орлова без устали свистела в воздухе, но тот, с кем он сражался, умело оборонялся, защищаясь своим кинжалом. Колеблющийся свет свечей, падавший от подсвечника, поставленного на сундук перепуганным слугой, придавал картине сражения вид расплывчатый и даже фантастический. Себастьян бросился вперед, мельком отметив выражение неистовой злобы на лице противника. Стоя спиной к открытому окну, неприятель попытался отразить удар. Слишком поздно. Себастьян пронзил ему предплечье. Воспользовавшись тем, что злодей на мгновение замешкался от боли, Григорий успел вонзить свою шпагу как раз в то самое место, где на жилетах с мольтоновой подкладкой, какие обычно надевают в зал для фехтования, пришито сердечко из красного сукна. Глаза раненого вылезли из орбит. Он широко раскрыл рот и пошатнулся. Себастьян подхватил неприятеля под колени и толкнул в окно. Тот упал на крышу соседнего дома.

Избавившись каждый от своего противника, Владимир и Федор, а вслед за ними Алексей потянулись в комнату. Они увидели Григория, раненного в плечо.

— Позовите цирюльника! — закричал Алексей, усаживая брата и пытаясь рассмотреть рану.

Торс Григория был почти обнажен, через разорванную ночную рубашку виднелся косой шрам от правой ключицы до левой груди, жуткое украшение живой плоти.

В коридоре толпились слуги. Самый молодой из них, девятнадцатилетний Федот, дрожал то ли от холода, то ли от пережитого потрясения.

— Там два трупа, — наконец смог выговорить он. — Их тоже в окно?

— Нет, мы вызовем полицию, — ответил Григорий, морщась от боли, пока Алексей винным спиртом промывал ему рану. — Этот человек спас нам жизнь, — добавил он, повернув голову к Себастьяну.

Владимир и Федор бросились к Себастьяну и сжали его в объятиях. Он затряс головой, до конца не осознавая, что же произошло.

— Как они попали сюда? — спросил Себастьян.

— Через окно, — ответил Григорий, указывая на разбитый четырехугольник стекла. — Им нужно было только забраться на крышу конюшни и подтянуться на подоконник.

— Сделайте нам чаю, — велел Алексей прислуге.

Себастьян вернулся в свою комнату, чтобы накинуть халат и надеть туфли, затем возвратился обратно. Чай был подан. Только что прибыл цирюльник.

— Это были воры? — спросил Себастьян у Алексея.

— Можно их и так назвать, — со злой усмешкой ответил Алексей. — У нас имеются не только друзья. Вам надо немного отдохнуть, граф. Теперь все в порядке.

Слуги оттащили трупы в комнату первого этажа.

Перед тем как заснуть хотя бы на те несколько часов, что у него еще оставались, Себастьян стал припоминать вечер во дворце, пытаясь отыскать ключ к произошедшему.

Ужин был подан в одном из салонов, что примыкал к тронному залу, то есть подальше от заледенелых коридоров. Чересчур много позолоты. Длинный стол, накрытый на шестнадцать персон. Три десятка слуг. Одуряющий запах жира и прогорклого сала. Изготавливать стеариновые свечи русские совершенно не умели, впрочем, как и готовить без запаха.

Великий князь Петр Федорович сидел на одном конце стола, его супруга Екатерина — на другом. По правую руку от великого князя — его теща, принцесса Анхальт-Цербстская, старинная знакомая Себастьяна, по левую — графиня Нассау-Зиген. Справа от Екатерины сидел старый герцог Гольштейн-Готторпский, ее свекор, который когда-то присутствовал на том страшном спиритическом сеансе у герцога Гессен-Кассельского; справа — Себастьян. Баронесса Вестерхоф находилась словно меж двух полюсов. Пренебрегши запретом уезжать из страны, заручившись поддержкой влиятельных при дворе лиц, она жила здесь под именем госпожи де Суверби. Именно по ее и принцессы Анхальт-Цербстской наущению Себастьян и предпринял эту поездку в Россию.

— Вам непременно нужно туда поехать, — решительно заявила принцесса, положив ладонь на руку Себастьяна, через несколько дней после того знаменательного сеанса с появлением призраков.

— Зачем?

— Будущее приближается, — произнесла она загадочную фразу. — Духи это подтвердили, разве вы не поняли? Однажды, и очень скоро, придется действовать. Впрочем, мы едем с вами.

«Будущее приближается». По-французски это высказывание звучало довольно странно. Можно подумать, будущее когда-то отступало! И это «действовать». Что имела в виду принцесса? А баронесса, которая неотрывно смотрела на него своим застывшим взглядом? «Жизнь — это речной поток, и у этой реки сотня рукавов…» Так он и оказался в Москве, в особняке братьев Орловых, и вчера вечером был приглашен на ужин во дворец.