Вилис Лацис - Потерянная родина
За несколько недель мужчины построили новые хижины у Тростникового залива. Их оборудовали всем необходимым, и в таком виде они остались — пустые и необжитые — до той поры, пока нужда не заставит племя переселиться сюда.
Потом островитяне — строители лодок смастерили под руководством Ако множество новых пирог и несколько лодок-плотов с мачтами и парусами — в таком количестве, чтобы в случае надобности все население острова могло разместиться на них и переплыть море до какой-либо ближайшей группы островов. Эти просторные плоты самим строителям сначала казались чем-то непонятным и лишним, но когда первый из них был готов и, полный народу, совершил свой испытательный рейс вокруг острова, целесообразность его стала понятна каждому.
Пока одна часть жителей острова, строила пироги и плоты, остальные продолжали рыбачить, охотиться, собирать плоды и коренья. Они делали это не по старинке и собирали не только насущно-необходимое для пропитания на несколько ближайших дней. Еcли нагрянут враги и придется вступить с ними в борьбу, островитяне не смогут ни рыбу ловить, ни охотиться, возможно, что им по целым неделям придется скрываться в лесных чащах, — вот тогда-то и пригодятся запасы продовольствия, и они вовсе не будут лишними. Женщины, дети и старики за несколько недель без особого труда наготовили такую массу продуктов, что их могло хватить жителям острова более чем на полгода. Они навялили много рыбы, насобирали кореньев, насушили плодов, нажарили огромное количество копры. Часть этого добра разместили в новом поселке у Тростникового залива, другую часть запрятали в дебрях центральной части острова, где между двух гор близ маленького родника Ако велел устроить еще одно тайное убежище для женщин, детей и стариков: может случиться, что борьба на острове станет слишком жаркой и опасной, тогда здесь укроются все, кто не сможет участвовать в бою. И хотя все это не вязалось с обычаями ригондцев и их прежним укладом жизни, люди без колебаний выполняли все указания Ако, восхищаясь необыкновенной дальновидностью своего старейшины.
Конечно, трудиться им приходилось гораздо больше, чем раньше, но зато и сделано было за пару месяцев столько, сколько в прежнее время делалось за много лет. Вместо одного поселка теперь стало три, лодочная флотилия удвоилась, к тому же в распоряжении островитян теперь имелась целая дюжина больших плотов, на которых все племя могло уплыть в море в любом направлении.
Это был не шаг, а огромный скачок вперед в их жизни. Топоры и пилы, найденные Ако в бунгало Портера, во много раз ускорили все строительные работы. Каменный век сменился железным веком, который, в свою очередь, пестрел различными элементами двадцатого столетия. Ригондский рыбак, выезжавший в лагуну со своими старыми костяными крючками и острогами, брал теперь с собой металлические крючки, и его улов стал гораздо богаче прежнего. А по вечерам, когда все племя собиралось в своем старом селении, Ако выносил из бунгало Портера небольшой ящик, который умел говорить, петь и играть. Белый человек выдавал это за свое колдовство, сверхчеловеческую силу, но Ако показал внутренность диковинного ящика и все подробно объяснил; островитяне убедились, что это вовсе не чудо, а только умно и хитро устроенная вещь, придуманная человеком.
Когда обширная строительная программа была завершена, Ако начал претворять в жизнь свои остальные замыслы. Он разделил все население на несколько довольно больших групп и каждой дал свое задание. Примерно полтораста юношей и молодых мужчин, физически самых крепких, составляли теперь войско островитян. В то время как одни островитяне ловили рыбу, охотились, собирали плоды и готовили копру, продолжали работу по сооружению нового поселка и лодочной флотилии, группа воинов только половину дня уделяла строительству, во второй же половине — под руководством Ако упражнялась в овладении военным искусством.
Весь арсенал Ако состоял из трех ружей, трех револьверов и нескольких сот патронов. Одну винтовку и револьвер Ако сам привез на остров, а одну винтовку, одну охотничью двустволку и два револьвера в то памятное утро отобрал у Портера. Это немного, но все-таки несколько больше, нежели копья островитян с костяными и каменными наконечниками, старые луки с деревянными и бамбуковыми стрелами и допотопные пращи. Все эти виды оружия появились на свет не для борьбы с человеком, а для охоты.
С неиссякаемым терпением знакомил Ако своих воинов, как обращаться с винтовками и револьверами, учил разбирать и собирать их. Когда же, наконец, это оружие в сознании его питомцев из чего-то сверхъестественного превратилось в вещь обычную и понятную, Ако стал обучать своих соплеменников прицеливанию и только тогда, когда теоретическая часть стрелкового искусства была усвоена, перешел к практическим упражнениям. Примерно четыреста патронов — половину всего запаса — Ако израсходовал на упражнения в стрельбе. Этого оказалось достаточно, чтобы тридцать наиболее способных юношей и мужчин практически овладели искусством стрельбы и без особого труда могли сбить на лету чайку или раздробить на расстоянии тридцати шагов положенный на пень орех. Теперь каждому из этих тридцати можно было смело вручить винтовку — и тогда пусть враг только попробует сунуться!
Ако обучал свое войско и тактике борьбы, скрытному передвижению, разведке и премудростям службы связи, насколько сам в ней смыслил. Все войско он разделил на три подгруппы, по пятьдесят человек в каждой, во главе с командиром, а каждую подгруппу, в свою очередь, — на пять отделений, по десять человек в каждом. Таким образом, всего получилось пятнадцать подразделений, достаточно сильных, чтобы в сложных условиях местности они могли действовать самостоятельно.
«Ах, если бы у меня было для каждого отделения хотя бы по одной винтовке, — мечтал Ако. — Тогда ни один солдат противника не осмелился бы ступить ногой на ригондскую землю».
На вершине самой высокой горы днем и ночью стоял наблюдатель. Он глядел на море, во все стороны, а возле гладкого камня находился деревянный барабан — он рассыплет свою дробь, когда наблюдатель заметит вдали корабль или чужую лодку.
Со времени изгнания Портера прошло уже пять месяцев, но барабан по-прежнему молчал. Пока длилась эта проникнутая ожиданием тишина, островитяне заканчивали устройство своих потайных поселков, продолжали накапливать и возобновлять запасы продовольствия, постигали военное искусство и кое-что делали для удовлетворения своих повседневных нужд — что и составляло истинную и главную цель существования этого племени.
В лагуне были жемчужные раковины. Юноши-островитяне ныряли в пучину и доставали их. Добытые жемчужины становились общей собственностью всего племени, Ако клал их в особый ларец и берег для той поры, когда на острове развернутся обменные операции с приезжими торговцами. Он знает цену этим сверкающим зернам, и не отдаст ни одной жемчужины алчному скупщику за бесценок. Этот ларец с жемчугом, так же как груда копры в складском помещении бунгало, составлял валютный фонд острова — придет время и за них можно будет получить множество хороших и полезных вещей, которые потом племя поделит между родами, по их потребностям и заслугам. Чем больше будет жемчужин и копры, тем больше хороших вещей смогут получить ригондцы. Поэтому правильно, что все племя работает и продолжает умножать свои запасы, хотя их уже скопилось столько, что хватило бы на целый год. Когда-нибудь Ако накупит столько оружия и патронов, что сможет каждому воину выдать по винтовке и по сотне патронов. Потом они выменяют себе достаточное количество одежды, красивой посуды, книг с картинками, первый молочный скот и свиней. И, возможно, настанет время, когда у них будет свой корабль, на котором можно будет отправлять свое добро на континенты и продавать там за полную цену. Все это может осуществиться, если только белые господа в Чужой стране примирятся с тем, что темнокожие островитяне сами устраивают свою жизнь. Если примирятся… Но если нет, тогда…
