Гибель империи. Российский урок - Архимандрит Тихон (Шевкунов)
Французский паспорт Льва Троцкого, по которому он жил в Нью-Йорке в 1917 году
А вот интересное свидетельство Виктора Михайловича Чернова – лидера революционной партии эсеров, бывшей в России значительно более многочисленной и популярной, чем большевики: «Самые квалифицированные силы революционной демократии находились тогда в далекой ссылке или еще в более далеком изгнании»[61].
В. М. Чернов
Так что же, в конце концов, вообще происходило? Революция до оснований сотрясла Россию, но при этом без участия известных всем нам революционеров? Или все случившееся – череда роковых совпадений?
Можно сколько угодно рассуждать на тему случайности народного взрыва. Но напомним слова человека, не понаслышке знавшего, что такое политическая реальность. Президент США Франклин Рузвельт сказал: «В политике ничего не происходит случайно. Если что-то случилось, то так было задумано».
Английская карикатура XIX в.
Кем задумано? Мы особо остановимся на факторе влияния иностранных держав на переворот в России. Остановимся весьма подробно. Но совсем не для того, чтобы списать все наши беды на внешнего врага. Как ни значимо было влияние англичан и немцев, какой бы ненавистью ни пылали к царской России профессиональные революционеры-эмигранты, но вина за трагедию, происшедшую в нашей стране, лежит не на них.
В. Е. Маковский. Вечеринка
На протяжении всей истории внешние силы периодически подталкивают и будут подталкивать Россию к тому, чтобы в нашей стране включились механизмы саморазрушения.
Но у России есть один секрет. Извне запустить механизмы ее поражения невозможно.
Только изнутри.
Подполковник Карл фон Клаузевиц в период его службы в армии Российской империи. 1813 г.
«Россия может быть побеждена лишь собственной слабостью и действием внутренних раздоров»[62], – чеканно и на все времена определил гениальный военный мыслитель Карл фон Клаузевиц. Ему была хорошо известна наша страна: он служил офицером русской армии во время наполеоновского нашествия.
«Передовое общество»
Н. И. Верхутов. Самовар
Замечательный русский писатель Владимир Алексеевич Солоухин, с которым мне выпала честь лично общаться, как-то заметил: «Когда нам хотят доказать, что крестьянство в России бедствовало, что Россия была нищей страной, то хочется спросить: откуда же взялись шесть миллионов зажиточных хозяйств для раскулачивания? Если в стране шесть миллионов богатых хозяйств, то можно ли ее назвать нищей? Теперь позвольте спросить, если все цвело: наука, музыка, литература, театр, певческие голоса, балет, живопись, архитектура, бурно развивалась промышленность, наступая на пятки самым передовым странам; русским хлебом и салом завалены мировые рынки; в деревнях праздники, хороводы и песни; на масленицах катания; магазины ломятся от продуктов; все дешево, доступно, – и вот если все это цвело, так что же тогда гнило?»[63]
В. А. Солоухин
А может, правда ничего и не гнило?
Но страна-то рухнула – как громадное прекрасное, но подгнившее дерево.
«Передовое общество» России – особая материя в нашей истории. Именно это меньшинство, само себя гордо именовавшее «передовым, прогрессивным, либеральным», стало двигателем февральского переворота, так страшно отразившегося на судьбах народа и страны.
«Передовое прогрессивное общество» стало своего рода государством в государстве. Главная цель его была высока – «спасение России». От кого? От бездушного, деспотического, костного, отсталого государства, в котором отсутствуют свобода и перспективы жизни. От государства Российского.
Философ Семен Людвигович Франк вспоминал: «В ту эпоху преобладающее большинство русских людей из состава так называемой интеллигенции жило одной верой, имело один смысл жизни: эту веру лучше всего определить как веру в революцию. Русский народ – так чувствовали мы – страдает и гибнет под гнетом устаревшей, выродившейся, злой, эгоистической, произвольной власти. Министры, губернаторы, полиция – в конечном итоге система самодержавной власти во главе с Царем – повинны во всех бедствиях русской жизни: в народной нищете, в народном невежестве, в отсталости русской культуры, во всех совершаемых преступлениях. Коротко говоря, существовавшая политическая форма казалась нам единственным источником всего зла. Достаточно уничтожить эту форму и устранить от власти людей, ее воплощавших и пропитанных ее духом, чтобы зло исчезло и заменилось добром, и наступил золотой век всеобщего счастья и братства… Основная точка устремления лежала не в будущем и его творчестве, а в отрицании прошлого и настоящего»[64].
С. Л. Франк
«Передовое общество», ставшее внутри Российской империи как бы параллельным государством, точнее квазигосударством, имело свои законы, причем весьма жесткие. Имело оно своих публичных и теневых лидеров. Свои финансы, свою прессу. Последняя в предреволюционный период включала в себя подавляющее большинство официальных российских газет и журналов, зачастую издаваемых на деньги правительства. «Добрая половина русских революционеров имели возможность продолжать свою террористическую деятельность только благодаря гонорарам, которые они получали от русских издателей!»[65] – писал в своих мемуарах великий князь Александр Михайлович. И несмотря на это, весь мир упрекал Россию за ее «гнет печати»!
Имело это «государство» и свою разведку, и свою армию, весьма эффективную, к рассказу о которой мы еще вернемся.
Б. М. Кустодиев. Групповой портрет
Подданные Российской империи, то делом, то словом и самим своим мировоззрением присягавшие на верность «прогрессивному обществу», по сути становились лояльнейшими гражданами именно этого квазигосударства. Интересы реальной России становились для них в лучшем случае вторичными, а зачастую – прямо враждебными.
И это при том, что после Манифеста Николая II от 17 октября 1905 года об усовершенствовании государственного порядка уровень гражданских свобод в Российской империи был зачастую выше, чем в самых либеральных странах.
Практически исчезла цензура. В русском парламенте заседали представители различных партий, в том числе радикальные противники существующего строя – большевики-ленинцы и социалисты-революционеры. В Думе звучали речи, призывавшие к свержению законной власти. Финляндия, входившая в состав «деспотической» России, в 1906 году стала первой в Европе страной, где женщины получили право избирать и быть избранными в парламент[66].
