Серебряная Рука - Говард Пайл
— Ты знаешь, кто я? — обратился к Отто закованный в броню рыцарь.
— Я думаю, ты — мой отец, — ответил мальчик.
— Правильно, — сказал барон Конрад, — я рад, что монахи способные, только взбивать масло и варить сыр, не скрыли от тебя, кто твой отец и кто ты сам.
— Это неверно. В нашем монастыре делают вино, а совсем не масло и сыр.
При этих словах барон Конрад разразился громким долгим смехом. Но на печальном задумчивом лице аббата они не вызвали даже тени улыбки.
— Конрад, послушай меня, не забирай отсюда мальчика. Его жизнь никогда не будет повторением твоей — он просто не годится для этого. И я думал, — аббат сделал небольшую паузу, — что ты хочешь посвятить сироту Богу, оставив его на попечении Матери-Церкви.
— Ты так думал? — изумился барон. — Ты ожидал, что я передам своего сына, последнего в роду Вульфов, в руки церкви? А ты подумал, что станет со славой нашего рода, если он кончится вместе с ним в монастыре? Нет, Замок Отважного Змея принадлежит Вульфам, и последний в нашем роду должен жить в своем доме, так же, как его предки, отстаивая свои права силой оружия.
Аббат посмотрел на мальчика, следившего широко открытыми глазами за разговором взрослых, и спросил барона:
— Ты полагаешь, что твой бедный сын способен отстаивать свои права с оружием в руках?
Взгляд барона устремился на маленького Отто. На несколько минут воцарилась тишина. В это время мальчик судорожно пытался понять, что происходит. Зачем его отец решил нарушить покой монастыря лязгом своего блестящего оружия? Почему он говорит о взбивании масла, когда всему свету известно, что монахи Санкт-Михаэльсбурга изготовляют вино?
Низкий голос барона Конрада прервал тишину.
— Если вы тут постарались сделать из моего сына постника и никчемного сыровара, то я надеюсь, у меня есть еще время переделать вашу работу и воспитать из него настоящего мужчину.
Аббат вздохнул.
— Ребенок твой, Конрад. А воля Всевышнего для нас священна. Может быть, если Отто будет жить в твоем замке, он поможет тебе стать лучше, а не ты ему стать хуже.
Прозрение наступило — маленький Отто понял наконец, о чем шел разговор и зачем пожаловал его отец. Выходит, ему надлежит покинуть счастливую солнечную тишину родного Белого Креста и отправиться в бескрайний мир, который он так любил рассматривать, взобравшись на колокольню.
Глава 6. КАК ЖИЛОСЬ ОТТО В ОТЧЕМ ДОМЕ
Ворота монастыря открылись нараспашку, и целый мир, казалось, тоже распахнулся перед маленьким Отто. Барон Конрад и его вооруженные всадники сидели, ноги в стременах, готовые тронуться в обратный путь. Молочно-белая лошадь, предназначенная для Отто, ждала своего хозяина рядом с боевым конем барона.
— Прощай, Отто, — произнес добрый старый аббат. Он подошел к мальчику и поцеловал его в щеку.
— Прощайте, — ответил Отто просто и беспечно, и аббату стало грустно вдвойне, поскольку мальчик явно уезжал без сожаления.
— Прощай, Отто, — неслось со всех сторон — это монахи пришли проводить своего младшего собрата. Бедняга Джон подошел к Отто, взял его за руку и пристально вгляделся в лицо своего друга.
— Мы еще встретимся, — сказал он мальчику. — Но может быть, это будет уже в раю. Надеюсь, там нас пустят полежать на колокольне и посмотреть сверху, как ангелы копошатся внизу во дворе.
— Ага, — улыбнулся в ответ Отто.
— Вперед, — скомандовал барон трубным голосом, и кавалькада всадников, сопровождаемая цоканьем подков и лязгом оружия, тронулась в путь.
Большие деревянные ворота Белого Креста закрылись за ними, зато перед ними открылась бесконечная тропа. Извиваясь по горному склону, она вела в мир заманчивый и загадочный, о котором Отто имел лишь самые смутные представления.
— Научили тебя хотя бы держаться в седле? — спросил барон, когда всадники спустились на равнину.
— Нет, — сказал Отто, — у нас не было лошадей, чтобы ездить верхом. Мы пользовались ими только, чтобы привезти урожай с дальних полей или виноградников.
— Ну и ну, — откликнулся барон, — а я-то надеялся, что в жилах аббата осталась хоть капля прежней крови, и он научит тебя тому, что требуется знать рыцарю. Тебе не страшно?
— Нет, — сказал Отто, улыбаясь, — мне не страшно.
— Смотри-ка, ты отвечаешь, как наследник рода Вульфов, — мрачно хмыкнул барон Конрад.
Но скорее всего, даже слово «страх» барон и его сын понимали по-разному. К вечеру всадники добрались наконец до Замка Отважного Змея. По крутому склону они проскакали к подвесному мостику, соединяющему дорогу с воротами. Стены, башни и бастионы замка в сумерках выглядели особенно устрашающе, и Отто рассматривал свой новый дом с нескрываемым ужасом. Но вот мостик опустился, и они уже проскакали под мрачными сводами крепости в ее внутренний двор. Отто остановился и огляделся.
Вокруг него было много людей — все они высыпали посмотреть на молодого барона. Лица, окружившие мальчика, сильно отличались от тех, к которым он привык в стенах монастыря. Все они были суровыми, грубыми, обветренными. Особенно больно поразило мальчика то, что среди них не было ни одного знакомого.
Отто уже поднимался по ступеням замка, когда старая Урсела спустилась, чтобы встретить его. Она обняла его высохшими старческими руками и крепко прижала к груди. «Мой маленький мальчик!» — причитала старая Урсела сквозь рыдания, которые, казалось, грозят разорвать ее сердце.
— Значит, кто-то здесь все-таки знает меня, — с облегчением отметил Отто.
Новый дом показался Отто очень загадочным и интересным. Оружие, трофеи, флаги, длинные галереи, соединяющие комнаты, большой зал внизу со сводчатой крышей и очагом в причудливо вырубленной каменной нише, да и все обитатели замка с их заботами — все это было так необычно! А как увлекательно было исследовать все загадочные закоулки темного старого замка, которые, казалось, до Отто никто не посещал!
Однажды, гуляя по длинному темному
