Коварный брамин из Ассама. Гибель империи. Реванш Янеса - Эмилио Сальгари
– Кто это сказал? – вскинулся Каммамури.
– Начальник вокзала говорил так инспектору полиции.
– Ты не знаешь, большое ли войско собрал Синдхия?
– Якобы с ним около двадцати тысяч. В основном парии, лесные разбойники, последние туги, факиры и даже брамины из особо фанатичных.
– А мы даже до границы не доехали! – Маратха утер со лба холодный пот. – Похоже, и великий Малайский Тигр на сей раз опоздает. Империя рушится… – Он помолчал. – Теперь вся надежда на горцев Садии.
– Господин, – подал голос Тимул, – может быть, еще не все потеряно. Ассам за сутки не завоюешь.
– Есть такая подлая штука, как предательство. Ты же сам слышал, все раджпуты переметнулись на сторону бывшего раджи. Хотел бы я знать, кто остался с господином Янесом!
– А как же полиция?
– Наверняка тоже куплена Синдхией. Судя по всему, этот прохиндей сумел припрятать у своих доверенных друзей немало сокровищ. Ладно, не будем отчаиваться раньше времени. Сандокан – человек, которому, пожалуй, достанет сил и ярости вновь отобрать у Синдхии корону.
Держа карабины под рукой, они вытянулись на мягких подушках, раскурили сигары и погрузились в невеселые думы.
Хорошо отдохнувший и досыта накормленный слон бежал, как будто его подгонял дьявол. Вскоре поля и рисовые чеки остались позади, и они выбрались на наезженный тракт, ведший из Рангпура в сердце Ассама. Корнаку даже не приходилось подгонять слона.
На заре они ненадолго остановились в крохотной деревеньке и позавтракали. Слона тоже не обидели, накормив маслом гхи с сахаром, дабы поддержать его силы. В полдень, как и обещал погонщик, они пересекли границу, отмеченную выкрашенными в красный цвет столбами. Ни ассамских, ни английских гарнизонов в этих населенных дикими зверями местах не было.
– Ваша светлость, не желаете ли заехать в Гоалпару и узнать последние новости?
– Разве нам по пути?
– Всего лишь небольшой крюк в несколько миль.
– А если город уже взят Синдхией?
– Мы хорошенько осмотримся, прежде чем въезжать. Я буду очень осторожен.
Слон, поднимая облако пыли, топал по дороге мимо густого леса. Однако вскоре ему пришлось свернуть: издалека донеслись ружейные выстрелы, после чего к небу взметнулся столб дыма. Похоже, бандиты Синдхии напали на какое-то селение, до сих пор верное рани, и теперь жгли и грабили его.
Посоветовавшись с Каммамури, корнак пустил слона прямо по джунглям, тянувшимся почти до бастионов Гоалпары. В такой непролазной чаще им не грозило угодить в засаду, но на них мог наброситься тигр или носорог. Эти животные обожают прятаться в зарослях колючего бамбука.
К пяти часам пополудни, когда до Гоалпары оставалось всего около двух миль, пришлось опять остановиться. В городе определенно кипели бои. Грохотали ружейные и пушечные выстрелы. Корнак перевел взгляд на встревоженного Каммамури и неуверенно спросил:
– Поедем туда?
Маратха не ответил. Он молча смотрел на горящий пригород.
– Решайте, ваша светлость, – поторопил его корнак. – У вас есть там кто-нибудь знакомый?
– Честно говоря, в этом-то и загвоздка, – проговорил Каммамури. – Слишком многие знают меня в лицо.
– В таком случае едем прямиком в Гувахати. Да и вряд ли я смогу заставить слона пройти по горящим улицам.
– Однако я хотел бы знать, что происходит в Гоалпаре. Горожане ли сражаются с армией Синдхии, или там остались честные раджпуты?
Корнак задумчиво подергал себя за короткую бородку, потом сказал:
– Слон туда не пойдет, зато я могу. Если не убьют, вернусь часа через три. Я тоже не прочь разобраться, что случилось в моей Гоалпаре.
– Дам тебе два золотых.
– Вы очень щедры, ваша светлость.
Заставив слона лечь, погонщик вооружился и исчез в джунглях. Со стороны города продолжала греметь канонада ружейных и пушечных выстрелов. Заметив высокую зонтичную пальму, окруженную так называемым индийским тростником, Каммамури велел Тимулу присматривать за слоном, а сам полез наверх, где раскинулась пышная зеленая крона.
Разглядеть, что именно происходит в Гоалпаре, было трудно: далековато, да и дым над бастионами мешал обзору. Но под стенами города явно шло жестокое сражение, карабины и артиллерия гремели не умолкая.
– Эх, мне бы сейчас подзорную трубу господина Янеса, – пробормотал маратха. – Ничего не видать, только огонь да пыль. Кто побеждает? Кто дает отпор? Горожане? Сомнительно… Воины из них никакие.
Спустившись с пальмы, он улегся рядом с Тимулом, и оба принялись ждать корнака. Внезапно маратха спросил:
– А если его убьют?
– Отправимся дальше сами. Я вполне способен управиться с таким послушным слоном.
– Лучше бы подождать, пока вернется наш погонщик. Как ужасно тянется время! И еще неизвестно, что нас ждет в столице. Пришли ли на зов рани горцы Садии? Ах, господин Янес, господин Янес… Надо было вам раньше всех созвать. Синдхия оказался скорее хитрецом, нежели сумасшедшим. И куда более богатым, чем нам представлялось. Ладно, поживем – увидим.
Через три часа вернулся взмокший от бега корнак. Слон, услышав шаги погонщика, поднялся на ноги и радостно зафыркал.
– Ну? – нетерпеливо спросил Каммамури. – Плохие новости?
– Гоалпара взята, – ответил запыхавшийся корнак. – Орды Синдхии прорвались за крепостные стены и теперь мародерствуют в городе.
– Кто его защищал?
– Крупный отряд каких-то горцев с пушками.
– Их оттеснили?
– Да. Однако враг понес большие потери. Мне сказали, что пригородные поля усеяны трупами париев. Именно из них в основном и состояло войско.
– Едем в столицу. Только выбирай окольные дороги, на главном тракте можно попасть в засаду. Сколько времени нам потребуется?
– Еще далеко, ваша светлость, а джунгли – густы. Не знаю точно. Поднимайтесь в хауду, мы выезжаем немедля, огонь уже подступает к лесу. Если задержимся, никто из нас не увидит пагод Гувахати.
Маратха и следопыт забрались по лесенке на спину слона и заняли свои места в хауде. Вдалеке еще гремели последние выстрелы горской артиллерии. В свое время отважные воины Садии помогли юной рани и ее жениху свергнуть с трона ассамского тирана, но теперь им самим пришлось бежать после жестокого сражения с огромной ордой, охваченной жаждой крови и наживы. Не исключено, впрочем, что горцы, не привыкшие терпеть поражение, двинулись к Гувахати, чтобы защитить хотя бы столицу.
Неутомимый мерг миновал густые джунгли и теперь двигался по более редким и менее опасным рощам, где не водились крупные хищники. На закате корнак, не желая загонять слона, устроил привал на поляне, где животное могло вдоволь поесть.
Вокруг висела тишина. Не слышно было ни винтовочных выстрелов, ни грохота пушек. То ли корнак сильно удалился от главного тракта, то ли орды Синдхии решили остаться в Гоалпаре и подчистую разграбить город.
В полночь довольный слон, набив брюхо
