Иван Алексеев - Западня для леших
– Я – дежурная по особой сотне! Коня мне, немедля! Гонца на рынок! Передать, что я – в усадьбе Басмановых, проверяю, не туда ли отвезли похищенную княжну! Если не вернусь через час – значит, княжна там, пусть шлют подмогу!
И когда один из бойцов, привыкший, как и все, быстро и без вопросов исполнять требования особников, подвел ей оседланного скакуна, она, вскочив в седло, крикнула:
– Двух бойцов – к блокгаузу, охранять по периметру!
Недалеко от усадьбы Катька встретила колымагу Ропши, но не стала осаживать коня и терять время на дополнительные разговоры и продолжила скачку к дому Басмановых, расположение которого ей, обходившей столицу вместе с Фролом, было хорошо знакомо. Чуть-чуть не доезжая до обширного басмановского двора, обнесенного высоченным частоколом, Катька остановилась в узком безлюдном переулке, соскочила с коня, скинула мужской кафтан и шапку, отклеила усы, расправила подолы платья и сарафана. Она развернула скакуна, хлестнула его концом своей длинной фальшивой косы по крупу, крикнув «домой!», и, не заботясь больше о благородном животном, мелким лебединым шагом направилась к воротам.
Девушка смело постучала в калитку ворот. Открылось смотровое окошечко, и на Катьку с изрядным удивлением уставился опричник с мутными то ли с недосыпу, то ли с перепою глазами. Минуту-другую он что-то усиленно соображал, затем рот его растянулся в гаденькой улыбке, и он широко распахнул калитку. Катька, мило улыбнувшись в ответ, впорхнула во двор и услышала, как за спиной с грохотом захлопнулась тяжелая створка и коротко лязгнул прочный кованый засов.
– Благородный витязь, – сладким певучим голосом начала девушка. – Я – дворянка из свиты княжны Анастасии, дочери князя Юрия. Была на рынке, а когда возвращалась домой, то услышала о несчастье (она всхлипнула). Но добрые люди сказали мне, что княжна спасена была героями-опричниками и привезена в дом бояр Басмановых для защиты и утешения.
Катькин звонкий голосок звучал громко и отчетливо, почти на весь обширный двор, на котором все еще стояла у красного крыльца не распряженная басмановская карета. Возле кареты находился сам Хряк, беседовавший о чем-то со штатным кучером, которому он передавал заботу о тройке вороных. Хряк мгновенно навострил уши, прервал свою речь на полуслове и решительным шагом направился к Катьке.
– Так вот, я сразу же и решила бежать к вам, чтобы быть вместе с княжной, поскольку даже при вашем наидобрейшем гостеприимстве мои услуги ей все равно могут понадобиться, – продолжала девушка.
– Не знаю насчет княжны, а уж нам-то твои услуги точно понадобятся, – произнес подошедший Хряк, с мерзкой сладострастной ухмылкой окидывая взглядом стройную девичью фигурку с головы до ног. – Ну, пойдем, красна девица, расскажешь, какие это добрые люди поведали тебе о том, как мы княжну спасли.
– Да точно ли она здесь, витязь? – обратила Катька свой чарующий взор на низенького толстячка.
Хряк невольно вытянулся под взглядом ее огромных голубых глаз, чтобы казаться выше и стройнее.
– Здесь, здесь, красавица, сейчас же с ней и повстречаешься. Следуй за мной, сладка ягодка.
Он направился к крыльцу, кося глазом через плечо на идущую за ним Катьку и вытирая рукавом внезапно побежавшие слюни.
Они вошли в дом, внешний вид которого тут же намертво запечатлелся в цепкой Катькиной памяти. Так же без напряжения она детально запомнила все переходы, повороты, двери и лестницы, по которым они прошли палаты и поднялись в терем. Здесь Хряк широко распахнул перед Катькой одну из дубовых дверей, в отличие от других окованную железом, жестом пригласил ее войти и веселым голосом громогласно поведал находившимся в комнате:
– А вот вам еще одну красну девицу Бог послал – дворяночку из свиты гостьи нашей дорогой!
Катька вошла в довольно большую горницу и увидела Басманова-младшего и пятерых опричников, вольготно развалившихся за столом со всевозможными яствами и, главное, разнообразными хмельными напитками, которыми они жадно утоляли жажду, возникшую, по-видимому, в результате недавних усердных палаческих трудов в усадьбе князя Юрия. В углу горницы, возле небольшого окна, стояла обширная постель, на которой в полуобморочном состоянии лежала Настенька. Глаза ее были широко открыты и глядели куда-то в пространство невидящим взором. Катька, не обращая внимания на опричников, бросилась к княжне. Встав на колени перед Настенькой, она энергично похлопала княжну по щекам, заглянула ей прямо в глаза. Взор Настеньки стал осмысленным, она узнала Катьку и тихонько застонала. Катька завопила-запричитала звонким голосом:
– Ой ты, княжна Настасья, голубушка сизокрылая, прикажи своей верной девушке-дворянке, как тебе услужить-помочь в печали твоей горючей! – И, обняв ее, в промежутках между громкими всхлипами и причитаниями, деловито прошептала: – Ничего не бойся, лежи спокойно, когда они на меня набросятся, сразу заползай в простенок за постелью, а то под руку подвернешься, помешаешь, обе погибнем.
Княжна поняла, кивнула. Поцеловав Настеньку, Катька выпрямилась во весь рост, повернулась к опричникам и кокетливо пропела:
– Что ж вы, добры молодцы, княжну мою не утешили, не обиходили, лежит она, цветочек аленький, ни жива ни мертва!
Опричники от ее слов вначале поперхнулись от изумления, а потом просто зашлись от мерзкого хохота.
– Ладно, братие, – сказал, поднимаясь из-за стола, Басманов-младший. – Хорошо тут у вас, весело, но, однако, уходить мне пора на пир царев, где также забава будет изрядная. Хотя покидаю вас с сожалением. Приказываю вам тут сидеть, в горнице, красных девиц охранять и ублажать, как они того просят.
Басманов коротко заржал, опричники вслед за ним вновь скорчились от смеха.
– Но! – отсмеявшись, строгим голосом продолжил Басманов. – Княжну не трогать, дожидаться меня. Оставлю ее на сладкую закуску. Морды-то не кривите, вам вот дворяночку Бог послал, с ней и позабавьтесь. Заодно выведайте, от кого это она прознала, что мы княжну к себе увезли. Ежели будет отпираться, так вы не стесняйтесь, спрашивайте с усердием. Дверь затворите на запор, поскольку до поры до времени о том, что у нас тут дочь князя Юрия гостит, всем знать вовсе не обязательно. А то девок мало, а молодцов лихих в доме много: набегут – не оттащите. Нам же княжна день-другой живой может понадобиться. Ну, прощевайте пока что до ночи! – Он вышел из горницы.
Оставшиеся пятеро опричников и Хряк заперли крепкую дверь на тяжелый железный засов, сели на скамью у стола, со смехом выпили, дружно чокнувшись, за здоровье красных девиц и, как по команде, уставились на Катьку похотливо заблестевшими глазами.
