Джеймс Клавелл - Тай-Пэн
– Наверх быстро, раз-раз! Держать бум-бум!
В трюме царил хаос. Несколько ящиков оказались разбитыми, и серебряные бруски валялись повсюду. Уцелевшие ящики вплотную сдвинулись влево. Через пробоину в трюм хлестала вода. Матросы в панике повернули было обратно, но он заставил их пройти дальше в трюм и потушить огонь там, куда попали рассыпавшиеся горячие угли.
Ругаясь и жестикулируя, он показал им, что ящики надо перенести и поставить один на другой ближе к левому борту. Стоя по щиколотку в воде, китайцы смертельно боялись утонуть, но еще больше пугал их железный цеп Струана, со свистом рассекавший воздух, и они подчинились. Лорка, грозя в любой момент перевернуться, еще больше накренилась влево, и пробоина поднялась над водой. Струан притащил запасную бизань и принялся заталкивать парусину в пробитый борт судна, используя серебряные слитки вместо клиньев.
– Кровь Христова! – рычал он. – Скорее! Быстро раз-раз!
Матросы бросились на помощь, и вскоре пробоина была заделана. Струан знаками приказал команде взять запасной грот и погнал их назад на палубу.
Мэй-мэй и А Гип стояли наверху, перепуганные, но целые и невредимые. Мэй-мэй по-прежнему сжимала в руке пистолет, а А Гип – мушкет. Вонг с перекошенным от страха лицом словно прирос к румпелю. Струан собрал людей на носу и с их помощью пропустил грот под форштевень, а потом продвинул его Дальше, под корпус. Накрыв им сверху залатанную дыру в борту, он закрепил парус. Вода еще больше натянула паруси ну, плотнее прижимая ее к пробоине; лорка беспомощно закачалась, едва не перевернувшись.
Вновь Струан заставил матросов спуститься в трюм. Там, заколотив еще несколько слитков в парусиновую затычку, он приказал им расставить ящики таким образом, чтобы уменьшить слишком опасный крен влево.
Вернувшись на палубу, он осмотрел завязки грота и убедился, что они прочно держат парус на месте. Он вздохнул свободнее.
– С тобой все в порядке, Мэй-мэй?
– Как? – переспросила она.
– Болеть твоя?
– Мозна. – Она показала на кисть руки. Кожа на ней была содрана, и рана кровоточила. Он тщательно осмотрел ее. Хотя кисть причиняла Мэй-мэй сильную боль, ему показалось, что перелома нет. Он обильно полил раны ромом, сам сделал большой глоток и, обернувшись, посмотрел назад, за корму. Лорка Брока легла в дрейф, грот и фок яростно полыхали вместе со всем такелажем. Он видел, как команда перерезала снасти, и паруса обрушились за борт. Некоторое время они горели на воде. Потом все покрыла тьма. Несколько джонок и сампанов находились поблизости, но никто не пришел на помощь горящей лорке.
Струан, прищурившись, посмотрел вперед. С подветренной стороны открывался рукав Шести Скал, он был мало изведан. Струан осторожно шевельнул румпель, и корабль отклонился от курса на несколько градусов. Паруса поймали ветер, лорка резко накренилась вправо, и пробоина ушла под воду. Матросы закричали ему, предупреждая об опасности, и Струан выправил крен. Так плыть слишком рискованно, подумал он. Похоже, мне нельзя идти левым галсом. Самая легкая волна сорвет грот, и мы камнем уйдем на дно. Если я пройду рукавом Шести Скал, то Броку ни за что не найти меня, но я не могу лавировать, меняя галс. Значит, придется остаться в главном русле. Пойду вниз по ветру как можно более прямым курсом.
Он рассчитал примерное местоположение своей лорки. Мраморная пагода должна была находиться в восьми милях ниже по течению.
С защитным парусом под килем, который действовал как штормовой якорь, лорка делала не более двух-трех узлов. То, что ему придется держаться ближе к ветру, чтобы избежать лавирования, еще больше снизит ее скорость. Река впереди начинала извиваться. Если йосс мне поможет, нам не придется идти левым галсом. Я буду опускать паруса и дрейфовать по течению и поднимать их снова, когда направление и ветер позволят воспользоваться ими.
Он передал румпель Вонгу, спустился вниз и еще раз проверил парусиновую пробку. Какое-то время она выдержит – если йосс не переменится, подумал Струан. Он разыскал несколько чайных чашек и вернулся на палубу. Команда сбилась в тесную угрюмую кучку у правого борта. На лорке осталось только шесть человек.
– Хейа! Шесть бык только. Где два?
Вонг ткнул пальцем за борт и рассмеялся. – Трах-бах, люди падай! – Потом махнул рукой за спину и пожал плечами. – Ладна.
– Кровь господня! Зачем нет спасать, хейа?
– Зачем спасать, хейа?
Струан знал, что бесполезно пытаться что-то объяснить. В том, что эти двое свалились за борт, китайцы видели только йосс. Просто йосс – их йосс – заключался в том, чтобы однажды захлебнуться и утонуть; и это была также воля богов. Спаси человека от смерти, и весь остаток жизни ты сам будешь отвечать за него. Это справедливо. Ибо, вмешиваясь в то, что предопределено богами, ты должен быть готов принять на себя и их заботы.
Струан налил чашку рому и передал Мэй-мэй. Он по очереди предложил по чашке каждому члену команды, не ожидая благодарности и не получив ее. Странно, подумал он, но очень по-китайски. С какой стати им благодарить меня за спасение жизни? То, что мы не утонули, – йосс, и ничего больше.
Благодарю тебя, Господи, за мой йосс. Благодарю тебя.
– Хей! – встревоженно крикнул один из матросов, глядя вниз на воду.
Парусиновую пробку понемногу вталкивало обратно. Струан бросился вниз. Сняв с руки боевой цеп, он затолкал намокший парус глубже в рану корабля. В льялах хлюпала вода, ее набралось там фута на три. Он подпер парусину ящиком и вколотил в складки еще несколько слитков.
– Выдержит, – сказал он вслух. – Да... может быть.
Он поднял цеп и зашел в капитанскую каюту. Там все было перевернуто вверх дном. Струан с тоской посмотрел на койку, захватил с собой набитый травой тюфяк и начал подниматься по трапу.
На верхних ступеньках он вдруг замер. Вонг целился в него из пистолета. Второй китаец держал мушкет, у его ног неподвижно лежала А Гип. Третий одной рукой обхватил Мэй-мэй, зажимая ей рот другой. Вонг нажал на курок – Струан инстинктивно выставил вперед тюфяк и развернулся боком, прижавшись спиной к поручням трапа. Он почувствовал, как пуля царапнула ему шею, и бросился на палубу, держа перед собой тюфяк, словно некий античный щит, его лицо все было в черных точках от крупинок пороха. Второй китаец выстрелил в него в упор, но старый мушкет разорвался, оторвав ему кисти рук. Он ошеломленно уставился на окровавленные культи, а потом дико закричал.
Вонг и остальные матросы ринулись на Струана, и он взмахнул цепом. Усаженный шипами шар врезался сбоку в лицо Вонга, снеся ему половину челюсти, и китаец покатился к борту. Следующим ударом Струан свалил еще одного. Третий прыгнул ему на спину и начал душить, используя свою косичку как удавку, но Струану удалось его сбросить. Человек, державший Мэй-мэй, прыгнул вперед. Струан ударил его в лицо рукояткой цепа, а когда тот вскрикнул и упал, ногой проломил ему грудь. Двое уцелевших матросов убежали на нос. Тяжело дыша, шотландец тут же бросился вслед за ними. Они прыгнули в воду. В этот момент с полуюта раздался вопль. Вонг, весь в крови, струящейся из половины лица, слепо хватал воздух руками, пытаясь добраться до Мэй-мэй. Девушка увернулась, скользнула в сторону и заковыляла к Струану, ища защиты. Струан шагом вернулся назад и добил его.
