Мастерица Ее Величества - Харпер Карен
Несмотря на то что он велел мне сидеть тихо, я выпалила:
– Я сделаю все, что вы скажете, чтобы помочь вам и потом…
– Я так и знал, что ты женщина, которая не умеет следовать приказам. Но как бы я оценил кого-нибудь вроде тебя, действующего на моей стороне, совсем как бедняжка Сибил Винн! Я однажды в виде исключения пожалел, что мне пришлось сделать то, что я должен был. Но каждый просто средство для моей цели, будь то принц или старая знахарка … все, что попадается мне на пути и ранит ненавистных Тюдоров, лишает их родни и сторонников.
– Вам лучше было бы прямо бежать во Францию. На вас уже устраивают облаву, к тому же ходят разные слухи, поэтому…
– Тихо, женщина! Меня нельзя обвинить ни в чем! Я не убивал принцев в Тауэре, а те, кто сделал это, следовали приказам дьявола. Ты упустила возможность помочь примириться, но у меня есть другой путь добраться до королевы и ее детей – возможно, и до самого выскочки-короля. Прежде чем я покинул Лондон, я слышал, она снова беременна, еще один наследник для убийства, а? Поэтому я нашел женщину, которая вполне напоминает тебя, и рано или поздно это будет совершено.
Прежде чем я поняла смысл его слов или стала возражать, он задул фонарь. Темнота окружила меня. Я ощутила поток свежего воздуха, увидела силуэт Ловелла на фоне звезд – затем кирпичная стена захлопнулась наглухо.
Я вскочила на ноги и почувствовала, как руки Артура обвились в этой темноте вокруг моих ног. Ловелл оставил нас в этой гробнице умирать, в совершенно особенной гробнице, в какой, как он говорил, мой Артур может быть погребен.
Глава двадцать пятая
Сначала я просто держала Артура на коленях, качая его, словно маленького, рассказывая, как я люблю его, как я каким-то образом сумею доставить его домой. В этом маленьком темном помещении я пыталась утешить и саму себя.
– Это злой человек, – не один раз шептал Артур, но у меня не было времени выяснять, как обращались с моим мальчиком. Воздух становился все более затхлым.
– Нам нужно найти выход отсюда, – сказала я, стараясь, чтобы голос звучал нормально, хотя мне хотелось плакать. Все так замкнуто, кругом темно, эти стены, тяжелый потолок давят, черная ненависть этого человека удушает меня. Время было драгоценно: Ловелл собирался использовать кого-то, кто мог изобразить меня и обеспечить ему доступ к королевской семье. И, помоги мне Господь, я почти верила, что он может тайно попасть в Лондон, прежде чем Ник и я сумеем поймать его.
– Артур, – сказала я, – ведь ты видел, как он входит и выходит, ты не можешь сказать, как он управлялся с дверью?
– Он просто толкал ее, но я пробовал и пробовал все время, когда человек, который привез меня сюда, не связывал меня. Но ничего не получалось. Думаю, это волшебство.
– Чепуха. Тебе просто не удалось. Мы должны попробовать еще. Ник Саттон здесь, в имении, и с ним несколько людей короля. Они найдут нас или поймают Ловелла и заставят его сказать, где мы.
– Он приходит и уходит, исчезает, как будто может спрятаться в любом месте.
Мы встали, и я нащупала путь к кирпичной стене, в которой был дверной проем, пошарила руками, сначала нажимая, потом неистово колотя по ней кулаками. Я покрылась холодным потом, по лицу у меня текли слезы, но хотя бы Артур не видел этого. Мне нужно сохранять контроль над собой ради него, ради возможного побега.
– Как давно ты здесь? – спросила я. – Тебя сразу привезли сюда, когда утащили от тети Мод?
– Долго ехали верхом, но прямо сюда. Со мной оставался один человек, но когда Злой пришел, я другого больше не видел.
– Здесь должен быть источник воздуха, или кто-то время от времени открывал дверь, чтобы впустить свежего воздуха?
– Нет, здесь всегда пахло плохо, но мне кажется, воздух проходит откуда-то из‑за этих бочонков.
Я нащупала путь по грубо вырубленным стенам, пока не дошла до угла, где раньше видела несколько небольших бочонков. Во всяком случае, у нас есть что-то попить, чтобы дожить до момента, когда Ник найдет нас – или пока мы не умрем от голода или я не сойду с ума. Попробовав сдвинуть их – без труда – я убедилась, что все они пусты.
Но благодаря свежему воздуху забрезжила надежда! Трещина, поуже моей руки. Нам было нечем расширить ее, ведь это был камень. Вместе со свежим воздухом до нас, как мне показалось, донеслись звуки. Если эта трещина выходит наружу или даже на заднюю лестницу и в узкие коридоры, по которым Ловелл вел нас, услышит ли кто-нибудь наши крики? Даже при том, что в коридорах было темно, может быть, они увидят следы воска, которые я оставляла? Они должны прочесать все здание, ища нас, возможно даже, они будут искать снаружи. Я снова услышала звуки, вздохи ветра или шум реки. Как мне хотелось, чтобы это были голоса, но, боюсь, мы были одни. Найдет ли здесь кто-нибудь годы спустя наши кости – возможно, так же случайно, как кто-нибудь может наткнуться на кости маленьких умерших принцев Тауэра?
Теперь я не слышала никаких звуков, только движение воздуха. Может быть, все остальное я вообразила. Мои надежды рухнули. Если даже Ник и его люди найдут следы воска, эти поворотные панели дверей Ловелла, очевидно, открываются с помощью определенных приемов. Я всем сердцем желала, чтобы Артур освободился, но, во всяком случае, его пребывание здесь, со мной, сохраняло мой разум, заставляло меня думать. По сравнению с огромной криптой собора Святого Павла это пространство можно было изучить Неважно, что оно было замкнутым, словно гроб. Да, даже с этой струйкой свежего, прохладного воздуха, которым можно было дышать, я чувствовала удушье.
Артур сказал:
– Злой человек сказал, что, если я буду кричать и плакать здесь, никто не услышит, потому что все это из камня. А биться в кирпичную стену не имеет смысла, сказал он. Конечно, кто хочет, может ему верить, но, раз ты хочешь попробовать кричать, кричи, если на это не нужно слишком много воздуха.
Неужели он заметил, что я теряю над собой контроль? Он пытался взять на себя руководство, побудить меня действовать. Какой он храбрый и милый. Как я люблю его. Что бы ни ждало нас, он будет со мной.
– Хорошая мысль, – отозвалась я, вытирая с лица слезы, пока он не поцеловал меня или не коснулся моих щек. – Давай попытаемся крикнуть. Я начну.
Я кричала и вопила в щель, пока не пришлось заткнуть собственные уши. При этом я потеряла голос, но какое это имело значение, если я могла потерять жизнь? Мне было дурно, я чувствовала себя больной. Меня тошнило.
Артур потянул меня за рукав.
– Мама, перестань! Все! Разве ты не слышишь?
– Что именно?
– Не думаю, что это эхо, – сказал он, прижимаясь лицом к моей щеке. – Мне показалось, что я слышу мужской голос, и надеюсь, что это не Злой Человек!
Мы оба стали кричать в щель. И услышали ответ. Голос Ника? Я не была уверена.
– Тише! – одернула я Артура, когда он снова собирался закричать.
Собрав все оставшиеся силы, я крикнула еще и еще раз:
– Мы в узком проходе. Кирпичная стена! Мы в узком проходе. Кирпичная стена!
– Замурованы! – завопил Артур в щель, когда я закашлялась, наглотавшись пыли.
– Продолжай кричать! – сказала я. – Я попробую бросить стол в эту кирпичную стену! Продолжай кричать!
Я думала, у меня руки отвалятся к тому времени, когда стол, наконец, раскололся, и в затхлый воздух поднялась известковая пыль. Время медленно ползло по направлению к вечности. Затем послышался грохот с другой стороны стены, которую я пыталась разбить. Я отступила. Артур, благослови его Бог, продолжал кричать. И Ник, и мощный Финн, человек короля, пробили небольшую дыру в этой кирпичной стене, и мы с Артуром закричали от радости и обнялись.
Думаю, они не меньше получаса расширяли дыру до таких размеров, чтобы мы могли вылезти. Я сказала Нику о том, что собирался сделать Ловелл, чтобы добраться до королевы – и кто знает, кому еще он мог причинить вред. Когда мы появились в этой звездной ночи, полной свежего воздуха, я увидела только Ника с распростертыми объятиями и огромного Финна, державшего в руке молот. Благодарение всем святым, там сидел и Джейми с окровавленной повязкой на голове, очевидно, Ловелл крепко его стукнул.
