Роберт Святополк-Мирский - Нить судьбы
Будь мы христианами, нам следовало бы день и ночь молиться за его здравие.
Кстати, нам понадобятся деньги. Надо обустроить празднество коронации Дмитрия с максимальным размахом. С нетерпением жду твоего сообщения о том, как окончилась операция по изъятию денег у Антипа и его разбойников.
Надеюсь, что успешно, а также думаю, что ты найдешь способ быстро доставить эти деньги мне.
Я же в свою очередь постараюсь предпринять все возможное, чтобы коронация Дмитрия состоялась как можно скорее.
Во имя Господа Единого и Вездесущего
Симон
Глава восьмая
МАКС ФОН КАРЛОФФ
Август 1497 г.
В беседах с незнакомыми людьми Макс фон Карлофф, никогда не забывал упомянуть, что он хоть и внебрачный, но сын покойного короля Богемии, которая, хоть и не является ныне самостоятельным королевством, но когда–то была им.
Особенно Макс любил рассказывать об этом представительницам прекрасного пола, и где бы ни находился отряд Антипа, Макс всегда отыскивал себе сердечных подруг, которые любили его искренне, кормили сытно, и даже иногда дарили на память дорогие вещи. В свои тридцать восемь лет он по–прежнему оставался красивым, стройным мужчиной, и не было ничего удивительного в том, что даже в полоцких лесах, нашлась для него новая возлюбленная.
Невдалеке от деревни Кубличи, в окрестностях которой расположился отряд Антипа, лежало большое и небедное имение Дольцы. Владелица имения Тереза Дольская рано овдовела — ее муж погиб во время службы в польском королевском войске, воюя где–то на другом конце света с турками. Вследствие этого Тереза Дольская оказалась владелицей большого зажиточного поместья, что было хорошо, и рано лишившейся мужа еще совсем молодой женщиной, что было совсем плохо.
Однажды в лесу на карету молодой вдовы напали разбойники, но предводитель нападавших, пораженный красотой жертвы немедленно рассыпался в извинениях, велел своим товарищам вернуть все отнятое, а когда узнал, что прекрасная дама к тому же еще и одинока, тут же предложил себя в провожатые. Увидев красивое мужественное лицо со шрамом, Тереза Дольская никак не могла отказаться от этого предложения.
Так завязалось знакомство, которое вскоре перешло в пылкую любовь, и каждый свободный от разбойничьей деятельности вечер Макс проводил теперь в обществе прекрасной вдовы, возвращаясь на рассвете в лагерь Антипа.
Так было и в это не по–летнему холодное ветреное утро. Казалось будто на дворе не конец августа, а начало октября: небо заволокли тяжелые темные тучи и дул пронизывающий ветер.
Проскакав верхом несколько верст до Кубличей, по–летнему одетый Макс так замерз, что решил не проезжать мимо деревни окружной дорогой, как он это обычно делал, а заехать туда и взять взаймы у кого–нибудь теплую одежку.
Между Кубличами и лагерем Антипа, находящемся в трех верстах от деревни в лесу, сложились теплые дружеские отношения. Несколько жителей этой деревни трудились в отряде Антипа, остальные же не только ничего не имели против соседей, но в своих пылких молитвах просили святых заступников, чтобы Антип оставался здесь подольше, ибо различные излишки продовольствия, а порой даже имущества, попавшего в руки разбойников и по каким–то причинам не удовлетворявшее их, просто передавалось жителям Кубличей, благодаря чему за несколько лет пребывания Антипа захудалая, забытая Богом деревушка превратилась в процветающее село.
Было еще довольно рано и, подъезжая к Кубличам, Макс вместо обычной утренней тишины и спокойствия еще издали разглядел, что в деревне царит необычайное оживление: люди перебегали от дома к дому, собирались группками и вместо того, чтобы заниматься будничными утренними делами — кормить свиней, выгонять на пастбище коров и заготавливать сено, что–то взволнованно обсуждали.
Завидев Макса, несколько жителей бросились к нему, крича наперебой так, что Макс ничего не мог понять. И только, когда его буквально стащили с коня и, почему–то оглядываясь по сторонам, завели в ближайший дом, Макс понял, что случилось что–то нехорошее.
— Тихо все! Ты, Кузьма, говори, а то я ничего не могу понять. Что тут у вас стряслось–то?
— Беда, Макс. Ой, беда. Совсем недавно прошло тут через наше село огромное войско и направилось прямо к лагерю Антипа.
— Да бросьте, — не поверил своим ушам Макс, — Какое войско? Откуда? И потом — они никогда не найдут Антипа! Кто не знает дороги — заплутает в том лесу, а у нас всюду «кукушки» сидят, — врасплох им Антипа никак не застать!
— Ох, Макс, ничего–то ты не знаешь, боюсь, найдут они, а может уже и нашли, потому как вел их один из тех, кто был с вами, а потом пропал.
Макс побледнел.
— Богдан Вишня?
— Он самый, Иуда!
Макс вскочил.
— Надо немедленно предупредить Антипа. Пустите меня.
Но трое жителей деревни, схватив Макса за руки, умоляли:
— Уже поздно — ты не успеешь, их там несколько сот, они побьют Антипа и всех его людей! Господи, помилуй нас, грешных. Останься хоть ты цел, не езжай туда!
Но Макс был смелым и сильным мужчиной, Антипа же любил как родного отца.
Он стряхнул с себя, удерживавших его людей и, выбежав из дома, вскочил в седло.
— Дорогу мне! Дорогу! — яростно закричал он и, не обращая внимания на крики мужчин и причитания женщин, промчался сквозь всю деревню и въехал в лес по хорошо знакомой ему тропе.
Черная лесная земля была растоптана множеством недавно проехавших лошадей. Некоторые деревца по бокам довольно широкой тропы были сломаны; вероятно, вооруженный отряд скакал напрямик, не останавливаясь и хорошо зная дорогу. Подъезжая к первому гнезду «кукушки», Макс замедлил ход, огляделся и прислушался. Потом спешился и бесшумно подкрался к дубу, на котором находилось хорошо ему известное гнездо.
— Юрий, — негромко позвал он, и тут же увидел того, кого звал, но не на дереве, а под ним.
Юрий лежал на животе, а из–под его левой лопатки торчал черенок ножа.
Макс все понял.
Юрий не успел дать никакого знака: кто–то хорошо знающий место, возможно и сам Богдан подкрался к дереву, бесшумно забрался на него, ударом в спину убил Юрия, а затем выбросил тело наружу.
Макс снова сел на коня и во весь опор помчался в лагерь. Он пожалел, что не взял у кого–нибудь в деревне лук со стрелами. Хотя он очень редко пользовался им, но стрелял неплохо, и сейчас лук мог бы ему пригодиться. Впрочем, кроме сабли у него было еще одно — его любимое оружие, которым он умел пользоваться как никто другой — длинный им самим изготовленный аркан. Но если нападающих действительно несколько сот, как сказали в деревне…
