Остров Корфу – последний бастион Византии - Евгений Викторович Старшов
Россия, Англия, Турция и Неаполитанское королевство временно и довольно формально объединились, чтоб изгнать французов с Ионических островов. История этого союза полна нехороших, а порой просто подлых примеров мелкого и крупного «подгаживания» своим союзникам – турки морили голодом русских моряков и готовы были за бакшиш выпускать «на волю» блокированные французские военные части и корабли, Нельсон часто «играл» против Ушакова – и намереваясь оттянуть часть ушаковских сил от Корфу, и стараясь не допустить русские корабли к овладению лакомой для англичан Мальтой; да и сам Павел, как писал Ушакову 13 ноября 1798 г. русский посланник в Константинополе В.С. Томара (1740–1813 гг.), дал довольно гаденькую инструкцию – «Дозвольте мне, ваше превосходительство, в откровенности, которая должна существовать между нами, и при изъявлении душевного моего почтения к полезным и славным трудам вашим, открыть вам в тайне высшей степени, что намерение высочайшего двора есть стараться чем можно более раздражить взаимно Порту и Францию; следственно, соблюдая с вашей стороны в рассуждении французов правила войны, вообще принятые, не должно понуждать к наблюдению их турков. Пущай они что хотят делают с французами, и турецкий начальник, хотя в самом деле вам подчинен, но в наружности товарищ, может поступать с ними, как хочет: нарушение им капитуляции вам приписано быть не может, потому что отдающиеся гарнизоны в его расположении остаются относительно отправления их восвояси или Турцию, а вам обременяться пленными не следует и невозможно. Оставляя французов на произвол турков, должно сохранить прибежность к высочайшему двору греков во всей силе, называя положение ваше с ними должным и явным покровительством по единоверию, а их положение с вами должною и явною преданностию по тому же, и в сем притворяться ни мало не следует… Возвращаясь к сказанному в начале сего письма, касательно заведения чем можно большей вражды меж Директорией и Порты, не заблагорассудите ли, ваше превосходительство, убедить Кадыр-бея и Али-пашу к сделанию десанта близ Анконы в границах Цизальпинской республики. Как турки одни могут воспользоваться добычею невольников, так одни и десант тот должны исполнить и разве только под прикрытием нашим. Дело сие… превеликий ропот и волнение произведет по всей Цизальпине и нацию турецкую заохотит к войне». И надо отдать должное Федору Федоровичу Ушакову, который не только этих советуемых ему подлостей не исполнял, но, напротив, всеми силами берег пленных французов от ярости турок, а равно и местных греков – от насилия тех и других.
Прежде, однако ж, чем излагать события похода русской эскадры, остановимся на одном малоприятном моменте, который уже был оттенен в предисловии – о том, что есть тенденция переставить все с ног на голову, представляя французов освободителями греков, а русских – душителями их свободы. Поэтому здесь, в полемике, нам придется немножко забежать вперед, ибо вперемешку пойдет информация и о французах, и об их изгнании. Мэр города Керкиры Стефанос Пулименос верно отметил в своем выступлении у памятника адмиралу Ушакову: «Деяния адмирала на острове более чем двести лет назад вписали одну из наиболее ярких страниц в историю Керкиры. Выбив французов с острова, Ушаков восстановил на нем православный епископат после почти пятивекового отсутствия на Керкире Православной Церкви. Адмирал также в максимальной степени способствовал созданию на Ионических островах первого греческого государства после падения Византийской империи (как известно, Федор Федорович Ушаков практически сам написал освобожденным грекам конституцию, установив демократические начала правления вместо всеми ожидаемых монархических, чего ему так и не простили при русском императорском дворе. – Е.С.)… Как жители Керкиры, так и всей Греции не забудут этого». Однако ж с печально прославленной византийской двуличностью греки Г. Десиприс и Т. Петрис теперь печатают следующее в книге «Керкира. Остров феакийцев»: овладев Корфу, «французские республиканцы сожгли на большой площади города так называемую «Золотую книгу» – официальный список дворян острова и посадили на этом месте дерево, символизирующее Свободу. Жители Корфу с энтузиазмом приветствовали французов, веря в лозунги Французской революции и надеясь, что Наполеон поможет всей Греции добиться полного освобождения. В 1798 году французы открыли первую греческую типографию. Но другие великие державы того периода (Англия, Россия и Турция) не могли смириться с захватом французами Ионических островов. В 1799 году русско-турецкий флот занял остров, вытеснив французов». В общем, загубили свободу, душители, а ушаковская конституция, авторство которой приписали венецианцу Орио, «не очень отличалась от венецианской». Другое дело, когда французы после Тильзитского мира 1807 г. вернулись еще на 7 лет – «Семь лет прожили корфиоты в полном согласии с французами. Французы улучшили состояние экономической и социальной жизни, а также повысили уровень образования. Основали первую Ионическую Академию (??? Это ж сделали еще венецианцы в 1732 г. – Е.С.), а также всемирно известный Институт Наук и Искусств. Греческий язык, который до этого подавлялся, возродился в полную силу, а типография, запрещенная венецианцами, способствовала просвещению населения». В общем, никак не отделаться от впечатления, что ныне кое-кому (будем надеяться, не всем грекам, а отдельным европоцентричным «либерастам») ушаковская победа над французами, как кость в горле. Так что на Западе сейчас перевирают не только Вторую мировую войну. Допустим, эти два борзописца не читали подлинных документов того периода, о котором пишут – а ведь Ушаков отдельным ордером (11 января 1799 г.) предписывал своему сподвижнику Дмитрию Николаевичу Сенявину (1763–1831 гг.) препятствовать французам грабить и разорять население, живущее по побережью Корфу – «ни под каким видом их туда не пускать, дабы они еще вновь деревень не разоряли и не запаслись бы оттоль провиантом… и всевозможно французов ни до какой дерзости не допускать». И так ли греки обожали своих «свободоносцев»-французов, если Ушаков сначала провидчески писал Павлу 29 августа 1798 г., что «…все острова при помощи самих обывателей, кроме Корфу, без больших трудностей отобрать можно», а потом уже, находясь на театре боевых действий, восторженно свидетельствует: «Из острова Св. Мавры также получил я известие, что жители оного острова в городе подняли российский флаг и с нетерпеливостью ожидают прибытия нашей эскадры, дабы вместе со оною истребить французов». Академик Е.В. Тарле в своей работе «Адмирал Ушаков на Средиземном море (1798–1800)» пишет: «Есть французское, но лишь общее, показание, по которому все население Ионических островов составляло в 1799 г. 242 543 человека. Казалось бы, что если «аристократы» могли не любить французов, приносивших лозунги первых лет революции о равенстве и свободе, то уже крестьяне-то во всяком случае должны были быть на их стороне. Но французский офицер, капитан Беллэр, наблюдатель и участник событий на Ионических островах, передает, что именно крестьяне сразу же стали на сторону русских, как только Ушаков подошел к Ионическим островам. Вот, например, что случилось (еще до высадки русских) на о. Занте: «Более восьми тысяч вооруженных крестьян, сбежавшихся со всех концов
