Остров Корфу – последний бастион Византии - Евгений Викторович Старшов
Такой новоявленный сосед пришелся не по душе Турции (тем более что атакованный Бонапартом Египет все же принадлежал Османской империи), а равно и России, видевшей во французской агрессии против турецкого государства угрозу захвата Босфора и Дарданелл, следовательно, возможности проникновения французского флота в Черное море и нападения на ее черноморские земли (вот, к примеру, указ царя Павла вице-адмиралу Ушакову от 13 мая 1798 г.: «Коль скоро получите известие, что французская эскадра покусится войти в Черное море, то немедленно, сыскав оную, дать решительное сражение, и мы надеемся на ваше мужество, храбрость и искусство, что честь нашего флага соблюдена будет, разве бы оная была гораздо превосходнее нашей, в таком случае делать вам все то, что требует долг и обязанность, дабы всеми случаями вы могли воспользоваться к нанесению вреда неприятелям нашим»). Так родилась на первый взгляд парадоксальная идея – защитить столь долго битого собою же соседа. Вопрос о том, намеревались ли при этом русские заодно превратить Корфу в военно-морскую базу русского флота, слишком тонкий и острый, но автор постарается его разрешить. Эта мысль была не нова и исходила еще из предшествующего царствования: в 1782 г. канцлер А. Безбородко (1747–1799 гг.) писал: «Насчет турецких владений Россия не имеет надобности желать других приобретений кроме: 1) Очакова с пространством земли между Бугом и Днестром; 2) Крымского полуострова… и, наконец, 3) одного, двух или трех островов в Архипелаге для польз и нужд русской торговли». Павел I весной 1798 г. дважды предлагал туркам военную помощь против французов, но турки, догадываясь о «бесплатном сыре», отлично понимая то, что, раз придя, русские могут и не уйти, и тогда получится так, как позже сказал вице-адмирал (тогда еще контр-адмирал) Горацио Нельсон (1758–1805 гг.): «Порта будет иметь в боку порядочную занозу», или просто, памятуя прежние обиды, отказывались; высадка Бонапарта в Египте заставила османов изменить свое мнение, начались переговоры. Безбородко довольно писал: «Надобно же вырость таким уродам, как французы, чтобы произвести вещь, какой я не только на своем министерстве, но и на веку своем видеть не чаял, то есть союз наш с Портою и переход флота нашего через канал». Но мы возвращаемся к рассуждениям о создании военно-морской базы. С одной стороны, мы показали, что идея уже давно витала в воздухе. Также исследователь Е.П. Кудрявцева в принадлежащей ее перу главе «Военно-политические союзы России и Турции в конце XVIII – первой трети XIX столетия» из коллективного труда «Россия и Черноморские проливы (XVIII–XX столетия)» довольно убедительно показывает преемственность от этой идеи от Безбородко до, действительно, масштабного использования Корфу как базы вплоть до 1807 г., давая много фактологического материала о количестве и перемещениях кораблей, войск и т. д. Но вот самое интересное – была ль эта идея в расчетах Павла и Ушакова? Автор, по исследовании корпуса документов по деятельности адмирала, твердо полагает – нет. По крайней мере, в таком виде, в каком мы это понимаем ныне (вроде американских баз по всему свету, советских в Сирии, на Кубе и по социалистической Европе, нынешней российской в сирийском Хмеймиме и проч.), и как показывает та же Е.П. Кудрявцева. Это важно: решение вопроса в этом ключе свидетельствует о БЕСКОРЫСТИИ миссии Ушакова по освобождению Ионических островов. Он изгонял оттуда французов, а не прибирал их для Российской империи. Чтоб доказать это, придется немного забежать вперед событий – не ограничимся же мы простым голословным утверждением; тогда могут сказать, что автор бездоказателен и утверждает это исключительно из-за симпатии к своему герою; симпатия, безусловно, налицо, как же иначе, но вот что выходит: во-первых, исследование документов приводит к выводу, что Ушаков рассматривал Корфу как военную базу для флота и переброски войск исключительно на время военных действий в Италии, заботится о создании собственных вооруженных сил Ионической республики – тому будет много подтверждений в тексте, пока же выберем лишь наиглавнейшее. Вот что мы читаем в письме русского посланника в Константинополе адмиралу от 23 апреля 1799 г.: «Гарнизоны российский и турецкий, яко определяемые единственно для охранения тех крепостей и жителей от внезапного нападения французов и на время войны только». Все предельно ясно – «НА ВРЕМЯ ВОЙНЫ ТОЛЬКО». Тем более что временное послабление режима проливов, приоткрытых Турцией для русского флота, всегда могло быть ликвидировано при изменении политической ситуации – да так оно потом и случилось; к чему тогда трудами великими и расходами было обустраивать столь ненадежное гнездо? Затем – когда император Павел 23 октября 1799 г., временно охладев к антифранцузской коалиции, повелел Ушакову собрать все вверенные корабли и возвращаться на Черное море, то указал: «В Корфу и прочих островах могут введены быть турецкие гарнизоны по выходе вашем: сия к ним доверенность наша будет принята Портою знаком нашего к ней дружественного расположения». То есть опять – никаких баз, подразделений и т. д. Правда, еще не получив этого указа, Ушаков уже запрашивал царя 15 декабря 1799 г., по предполагаемом взятии Мальты и Генуи, «…остров Корфу и прочие Ионические острова на каком основании должны остаться; войски, в Корфу назначенные, артиллерийские, под командою подполковника Гастфера ныне туда пришедшие, и баталион, с генерал-лейтенантом Гоголевым прибыть имеющий, останутся ли в Корфу и на других островах, или всех их забрать с собою и доставить обратно». Это можно толковать двояко – и что Ушаков уже задумывался о долговременной флотской базе, и что он просто, как исполнительный солдат, ждал соответствующего распоряжения к действию. Второе более вероятно, ибо вот цитата из письма адмирала от 2 мая 1800 г.: «всегда войски наши в островах быть не могут». Так что и во время «зачистки» Ионических островов, и позже – и тени мысли об их «оккупации» не возникало. Откуда ветер задул – написано в примечании к одному из публикуемых документов в третьем томе сборника «Адмирал Ушаков»: «Англичане стремились всеми способами ослабить впечатление, произведенное успехами русского оружия во время Ионической кампании. Ревнуя к славе русского флотоводца и сознавая трудность развенчать его авторитет, английская дипломатия приняла все меры для воздействия на население островов, стремясь внушить, что главной целью России, к достижению которой направлена деятельность Ушакова, является завладение Ионическими островами и что единственной помехой тому является Англия». Заодно отметим, что Бонапарт сам дал повод обратить русским внимание на Ионические острова, так как еще в 1797 г. на острове Занте по его приказу был арестован русский консул, а греческому населению было запрещено вступать в какие-либо отношения с Россией под страхом смертной казни! Теперь идем
